Боже (Настя поймет, почему я начинаю именно с Бога), у меня все нормально, я живу и кручусь как белка в колесе, у меня постоянно-временные дислокации, а-ля: Настин дом, мой дом, школа, детский садик.
Собственно если пройтись по этим местам, то запросто можно меня найти, поскольку я постоянно в одном из этих мест. У меня играет старая музыка, которую я слушала осенью 2009, вообще осень две тысячи девять это очень много воспоминаний, которые листвой на мне - с верхушечкой, так невинно лежат, словно бы так и надо - они уже очень старые, эти листья, ломкие и сухие, можно найти в книжках, между страниц, они засушены, но тем не менее не выкинуты, просто они не могут быть выкинуты, они слишком дороги. И Амстердам для меня всегда будет связан с кабинетом физики и Л.
Вообще приятно идти домой и осознавать, что ты кого-то любишь, пусть не с той долей взаимности, которой бы хотелось, но это вдруг перестает быть важным, когда напротив тебя несчастные ругающиеся парочки. Действительно не важно, потому что зачем нам это? Для чего? Ругаться, ссориться, истерить. Вдруг кинуть друг друга и забыть все то хорошее, которого было много, так же много, как воспоминаний 2009 осени.
Мне все нравится.
И я скорее всего на этих выходных увижу С.
Если я увижу его наконец, спустя две недели, я буду так счастлива... Так счастлива. Я не знаю отчего, не спрашивайте, просто видишь человека и ты-дыщ, сразу улыбка на лице, и ты уже ожидаешь веселья и радости. Не потому что любишь человека и не потому что влюблен, как многие тут считают, я вообще не влюблена в него. А просто потому что он сам по себе такой, вызывает улыбку. И не только у меня, так что не надо тут меня палить.