[360x203]

Смерть великой французской актрисы Анни Жирардо (1931-2011) - потеря для Франции и для нас. Пожалуй, в последние годы, когда Жирардо окончательно постарела, она была более любима в Москве, чем в Париже.

Чем пленила нас эта очаровательная дама с нервическим ртом? Чем очаровала французов еще в послевоенные годы молоденькая актриса с трагическими  глазами на живом, некрасивом, но таком вдохновенном лице?

Помню шок, который пережил в школьные годы, когда впервые увидел Анни Жирардо в великом фильме Лукино Висконти "Рокко и его братья" (1960). Она сыграла роль фурии проститутки Нади, той, в которую смертно влюбились два брата, два боксера - красавец Рокко (дебют Алена Делона) и ужасный нескладный брутальный Симоне в исполнении Ренато Сальваторе. Любовь к Наде кончилась катастрофой.
Жирардо исполнила свою роль гениально.

Сцена ее гибели от рук Симоне - одна из великих страниц в истории мирового кино. Когда она раскинула крестом голые руки, зал вскрикнул. Режиссер искал новую Анну Маньяни. Нереальная задача, но надо же – нашел! Кроме того, снимая историю итальянской семьи, режиссер держал в голове образец – романы Достоевского "Братья Карамазовы" и "Идиот". Любовный треугольник Рокко, Симоне и Надя - это отражение ситуации Мышкин, Рогожин и Настасья Филипповна.

Так Анни Жирардо обручилась с русской темой.

После "Рокко…" Жирардо и  Делон проснулись звездами мирового кино. По легенде, на съемках фильма все трое пережили реальное чувство ревнивой любви, но Анни, расторгнув помолвку с прежним женихом,  вышла замуж не за ангела, а за черта, за Сальваторе. Этот брак можно было сравнить с боксом. Такое яркое и драматичное начало стало лейтмотивом ее судьбы. Жирардо всегда шла "ва-банк", она обжигалась, пила, увлекалась подонками, тратила деньги до последней копейки, могла сыграть роль женщины-обезьяны, чье лицо заросло волосами. Одним словом, сгорала как сигарета. И в чем-то повторила жизнь Эдит Пиаф, которая пела во всю силу только тогда, когда была несчастна. Эта манера типична для французских звезд – кормить публику куском собственной жизни.

Родив дочь, затем, уйдя от мужа, уехав из Италии домой, в Париж, Жирардо до конца жизни несчастного алкоголика пыталась помочь Ренато вернуться в искусство, но тщетно…

Свой жизненный путь молодая медсестра Анни Жирардо начинала в самом смиренном духе идеалов французского буржуа, мечтала о браке, о детях, о том, чтобы когда-нибудь стать хирургом, спасать людей. Как ее потянуло в театр? Мать, акушерка, не возражала: попробуй, а если поймешь, что на сцене плохо, всегда сможешь опять стать медсестрой.

В известном смысле ее игру можно сравнить с лезвием скальпеля. Жирардо всегда старалась оставить на сердце публики раны, особенно в начале своей успешной карьеры. Окончив Парижскую консерваторию драматических искусств, она стала актрисой лучшего театра страны, Комедии Франсе, где сразу вошла в первый ряд ведущих актеров. Ее тут же заметили в кино, где актрисы яркого темперамента и трагического мироощущения всегда на вес золота.

Причем Жирардо проходила по разряду "дурнушек", и своей правдивостью и обычностью резко выбивалась из амплуа типичных французских "красоток". Уже через год после дебюта Жирардо была признана лучшей актрисой 1956 года. Она была из феминисток. Берегла самостоятельность. Ненавидела самцов. Сама отвечала за свою жизнь. И странное дело – эта девушка-порох  нравилась утонченным эстетам, холодным интеллектуалам, капризным законодателям моды. Сам Жак Кокто говорил ей о том, что ее драматический темперамент вне конкуренции.

В начале карьеры она успевала сниматься в трех-четырех картинах, одновременно успевая играть в театре – не хотела терять школу, хотя с Комедии Франсе порвала, хлопнув дверью уже через три года после блестящего дебюта. Не захотела унижений и зависимости, обычной для сцены.

Если поискать французские аналогии для Жирардо она окажется среди феминисток Коко Шанель и Франсуазы Саган.

Если искать для Жирардо русские аналогии, то она, наверное, могла бы дружить с Лилей Брик или Любовь Орловой, графиней, которой пришлось научиться доить коров и ворочать бидоны. В Жирардо было что-то от нашей пэтэушницы. Вот еще почему она так естественно стала кумиром российской публики: она нутром понимала наш вечный надрыв и уже в преклонные годы во время гастролей легко держала внимание столичного театрального зала.

Если в молодости ее теснила более удачливая Жанна Моро, то с годами Анни Жирардо обрела стойкость и аромат выдержанного вина, где возраст только увеличивает стоимость.

Перечислить ее роли невозможно, да и не нужно.

И все же, она запомнилась в фильме "Товарищи" Марио Моничелли, "Порок и добродетель" Роже Вадима, в фарсе Марко Ферерри "Женщина-обезьяна", в фильме Марселя Карне "Три комнаты на Манхеттене", в фильме Клода Лелюша "Жить, чтобы жить"… а нашу публику пленили ее роли в фильмах "Доктор Франсуаза Гайян", "Говорите, мне интересно", "Знакомство по брачному объявлению", "Отверженные", "Пианистка", "Скрытое"…

Русская страничка ее жизни связана с ролью француженки в фильме режиссера Валерия Ахадова "Руфь" и с ролью мадам Жерард в его же сериале "Свободная женщина"…

В ней была харизма. Ее хотелось разглядывать, тянуть шею, чтобы увидеть получше и хорошенько расслышать. Она умела гениально и беспощадно держать зал на себе, порой в ущерб всем остальным актерам: тянула одеяло на себя.

В моноспектакле "Мадам Маргарита" Жирардо смотрелась лучше и добивалась большего впечатления.

Феноменально органичная актриса во второй половине жизни стала чаще играть комедийные роли, иронизировать по поводу собственной старости, подчеркивать возраст, педалировать угасание плоти и одновременное возгорание чувственности. Казалось, что ее жадный рот в окружении морщин до сих пор годен для поцелуев или глотка молодого вина.

Финал ее жизни омрачила болезнь Альцгеймера.

Стали забываться слова.

Глаза не узнавали комнаты спальни.

Жизнь съежилась до размеров инвалидной коляски, в которой дочь выкатывала мать на аллею в доме престарелых.

В конце концов, она все забыла

Что ж, зато мы не забудем тебя, Анни Жирардо.