Всё, что нас окружает, - люди, природа, стихии –

вместе – живое существо.

Кто-то называет его материальной частью Бога.

Мы зовём его Мир.

В сущности, он дядька неплохой,

только курит много,

да мы надоели ему порядком.

Но он не жалуется, нет.

Ему некому.

Иногда я пишу ему письма.

Всё как всегда просто до неприличия.

Я люблю миры из пёрышек, вбивать словами колышки,

писать про луну, замахиваться на глобальное,

верить, до дрожи в коленях, отчаянно верить,

надеяться написать сказку из тех, что читают взрослые дети на ночь,

пускать время вскачь, а потом, успокаиваясь,

замирать и слушать тишину,

воплощать свою любовь в каждом действии

и не бояться этого –

моя любовь нуждается не в ответе, а в возможности быть высказанной.

Опять, через строчку (впрочем, уже чаще – почти всегда), стремлюсь к настоящему:

смеяться, поменьше он-лайнов

и околожизненной притянутой за уши философии,

летом ездить на море, среди года ходить себе на занятия

и не думать, а что же такое я натворила со своей жизнью.

Всё, к чему я стремлюсь, - быть довольной тем, чем я дышу.

 

Вроде и кажется, что ничего не меняется,

а старые такие любимые некогда книжки уже не цепляют,

экранные разговоры не поглощают.

И это странное лето…

в него, в общем-то, ничего и не произошло,

но оно было полно жизнью как таковой.

Оно меня наполнило, завело, напоило.

Наполнило ожиданиями и надеждами,

и немного, наверное, верой в себя и

какое-то обычное такое чудо.

В нём было много солнца, стрекоз, рек и моря,

неба, в котором можно кутаться и которым можно укрыть,

улыбок, которые стирают всё то, что мешает и держит,

и покой, который легко взрывается красками.

Теперь не придётся говорить «всё получится» и не верить.

И знаете.

Мне не страшно смотреть на тех, в кого мы вырастаем.

Больше не страшно.