Воскресенье прошло (оставшийся какой-то час я не считаю). И я решила подвести итоги: воскресенье прошло бездарно или всё-таки я провела его с пользой. Итак, вспоминаю, что я сегодня сделала:

• Пропылесосила квартиру.
• Распечатала реферат по политологии (предварительно скаченный из интернета. Именно скаченный, потому что мне, как студентке филологического факультета, было неохота писать его самой. Да и моим одногрупникам тоже лень).
  
• Позанималась ИРЛ (история русской литературы), потому что завтра обещали устроить контрольную работу. Правда, я часто отклекалась.
• И вынесла мусор.
• Кажется все. Да, действительно всё.

По-моему, день прошел всё-таки не бездарно. Я это могу сказать это с чистой совестью.

P. S. Выкладываю небольшой рассказик. Если честно, то это фанфик по миру Тани Гроттер. Выложин тут. На всякий случай, если кто захочет посмотреть комментарии.

Измена

Посвящение: Посвящается Машеньке Молчиной, ушедшей в первый день зимы.

Часть первая

<Сарданапал>

Сижу на диване у ног спящей Медузии. Та периодически вздрагивает и всхлипывает во сне. По лицу размазаны слезы. Глаза красные от тех же самых слез. Тушь потекла. Загорелая кожа в свете луны еще кажется белой. Рыжие волосы лежат на подушке, а клетчатый старый плед покрывает её хрупкое тело. Даже сейчас она красива.

Медузия в очередной раз всхлипнула. Поправляю плед и глажу рыжие волосы. На лице у Медузии, застыло выражение вины. И еще что-то детское, кажется…

Медузия сейчас совершенно не похожа на ту Медузию, которую каждый день на урока лицезреют ученики: строгую, твердую, как камень, немного безжалостную, всезнающую и упрямую. Но она не такая. Вернее, не всегда такая. Ученики вряд ли могут себе представить, доцент Горгонова может плакать навзрыд, глотая слезы, рассказывать любимому мужчине, что она беременна. Беременна от другого мужчины, с которым у неё возник мимолетный роман. И просила прощения, покрывая мое лицо и руки горячими поцелуями. Я до сих пор чувствую их на своей коже.

Правда, ЕМУ надо отдать должное. ОН повел себя как мужчина. Узнав о беременности Меди, ОН предложил ей руку и сердце. И солидное состояние в придачу. Если я, конечно, правильно понял Меди.

Эта новость повергла меня в ужас. «Я ведь мог потерять Меди! Мою Меди! Навсегда!» - эти три фразы бились у меня в голове, как птицы в клетке. В глазах у меня потемнело, сердце бешено заколотилось, душа куда-то убежала…. Я поставил ультиматум: либо она выходит за меня замуж, либо она уходит к НЕМУ. Навсегда!

Медузия, конечно, выбрала первый вариант. Она говорила, что я самый лучший и самый любимый мужчина в её жизни. Говорила, что видит в качестве мужа только меня. И еще много что говорила. Говорила и плакала, глотая слезы. Так она и заснула, плача у меня на руках.

Вот сижу сейчас и думаю, правильно ли я поступил, что поставил Медузии этот ультиматум. Правильно ли поступил, что заставил Медузию выбирать с бухты-барахты. Но… но это сильнее меня. И всегда было сильнее…

Накатилась волна ревности… Ревность, которая не хочет отпускать, то накатываясь волной, то отходя ненадолго. Ничего не могу с собой поделать. Я начинаю беситься, как только представлю, как ОН целовал её тело, гладил её волосы, вдыхал аромат её духов, ощущал бархат её кожи, целовал её губы и тонкие аристократические пальцы.… Но это не самое страшное. Самое страшное то, что она сама разрешила ЕМУ…

Стало не хватать воздуха. Не думать об этом, не думать.… Не думать! Утыкаюсь лицом в ладони. По лицу текут слезы. Сердце колотиться как сумасшедшее. Не надо об этом думать, а то сойду с ума!

На ватных ногах подошел к окну и пытаюсь его открыть. Дергаю шпингалет. Черт! Заело! Продолжаю дергать шпингалет еще несколько секунд, когда соображаю, что можно воспользоваться магией. Выпускаю искру и окно послушно открывается. В кабинет врывается теплый летний ветерок. Облокачиваюсь на подоконник и, закрыв глаза, подставляю лицо под ветерок. Дурные мысли потихоньку уходят.

Послышался скрип дивана, а потом легкие шаги. Я не оборачиваюсь. Видно мои манипуляции с окном разбудили Медузию. Меди.… Улыбаюсь. Меди неуверенно обнимает меня и кладет голову на плечо. По телу пробегает сладостное ощущение. Кладу свои ладони поверх её.

Я люблю Медузию. Я не могу без неё. Хочу видеть её каждый день. Просто хочу быть рядом с ней. Без неё я умру. А всё остальное не имеет значение.

 

 

 

 

 

«А малыш?» - спрашивает внутренний голос.

 

«Малыш?» - переспрашиваю я.

«Да, малыш. Ты будешь любить его? – допытывается внутренний голос. – Он ведь чужой?»

«Разве дети могут быть чужими?» - удивляюсь я.

«Да».

«Не знаю. Думаю, что я смогу полюбить его. Потому что этот малыш частица той, которую я люблю».

«Полюбишь?..»

 

Осторожно освобождаюсь от объятий Медузии и поворачиваюсь к ней лицом. В её взгляде вижу испуг. Я осторожно обнимаю любимую женщину за талию и покрываю её лицо и шею поцелуями. Она не вырывается, лишь прижимается ко мне. Чувствую: по её лицу текут слёзы.

- Я люблю тебя, Сард, - слышу её надрывный шепот. – Люблю, люблю, люблю…

- Я люблю… вас, - Медузия в моих объятиях вздрагивает. – Люблю тебя и малыша…

10.12.09

Часть вторая

<Медузия>

За окном падают снежинки. На солнце ярко блестит снег. Меня завораживает этот белоснежный и никем не тронутый снег. Он был такой красивый… и чистый. Хрустально чистый. В отличие от меня.

Я пока не могу себя простить за ТОТ поступок. Возможно никогда и не прощу. Ну и за чем? Зачем? Глупый вопрос – глупый ответ. ОБИДА! Я как маленький ребенок: я на тебя обиделась, поэтому я сделаю тебе больно….

Причина ссоры сущая глупость: протекающая крыша Тибидохса! Я сейчас считаю это глупостью, а тогда это было настоящей катастрофой! К горлу подкатил ком. Губы задрожали.

А что было дальше не хочется даже вспоминать. Жутко обидевшись и поссорившись с  Сардом я уехала сразу после экзаменов в Научную Исследовательскую Лабораторию, приглашение в которую уже полтора месяца лежало у меня в столе. Моя маленькая мечта, осуществление которой чуть не привело к трагедии.

В НИЛ’е я встретила ЕГО. ОН был полной противоположностью Сарду: собранный, аккуратный, строгий, серьезный, всезнающий… и такой холодный!

Сначала я восхищалась Им. Мне нравилось, что в ЕГО комнатах было чисто и аккуратно. Сарданапал совершенно не умел (или не хотел) следить за порядком. У НЕГО же все было разложено по полочкам. И ОН не делал никаких глупостей в отличие от Черноморова, который мог сорваться с места и телепортироваться в Грецию. И нарвать там цветов, растущих около воды. Это было бы мило, если бы Сарданапал вечно не возвращался с мокрыми ногами и, как результат, заболевал.

Мне тогда казалось, что ОН лучше Сарда; что мне лучше будет с НИМ. Но теперь я понимаю, тогда на первом плане была обида. Обида и эгоистичность.

Бедный Сард! Глупо было надеться на то, что он ничего не заметит. Я тогда видела в глазах Сарданапала вселенскую грусть и боль, но не в его правилах было устраивать сцены ревности. Он просто тихо мучился.

Сердце на мгновенье замирает, а потом начинает колотиться. Холодно. Кутаюсь в старый плед, который сохранял запах одеколона Сарда. Вдыхать сейчас этот запах для меня блаженство. На глазах наворачиваются слезы.

Когда узнала, что беременна, я поняла, что не смогу жить с таким «правильным» мужчиной. ОН был правильным, даже слишком. Но ОН был мертв. За аккуратностью скрывалась пустота души. То, что я считала «сдержанностью и рассудительностью», оказалось холодность души.  ОН был холоден, даже когда делал мне предложение. Он всегда был холоден, как айсберг. ОН не мог давать тепла. И самое главное: ОН и не хотел давать – лишь брать…

Почему я поняла, что Сарданапал лучший, лишь тогда? И причиняла Сарду боль? Почему не раньше? Почему я не могла радоваться тем мелочам и заботе, которыми окружал любящий меня человек? Почему? Почему?.. Почему…

Я уже не сдерживаюсь и реву навзрыд, размазывая слезы по лицу. Реву как пятнадцатилетняя девушка. Хотя я так ревела так лишь после истории с Персеем и тогда в кабинете, говоря о беременности. Может, стоит отказаться от прежних убеждений? Они не приносят счастья. А я ведь хочу любить и быть любимой!

Сарданапал выходит из душа. Мне не хочется, чтобы он видел мои слезы. Я знаю, что мои слезы и грусть приносят ему боль, разрывают его сердце на части…

Сарданапал нежно гладит меня по волосам. Пытается вытереть слезы рукавом своего махрового халата. Я благодарно смотрю на него и успокаиваюсь. Мне с ним тепло и уютно. Надежно. И еще много теплых эмоций. И самое главное: никакого холода! Сард смотрит на меня с нежностью и немного с укором. Он переносит меня на кровать и покрывает лицо, шею, плечи горячими надрывными поцелуями. Крепко сжимает меня в объятиях: боится, что я куда-то денусь. Я начинаю испытывать укоры совести. Мне кажется, что я не заслуживаю этих сладких поцелуев после всего…

В колыбельке завозилась девочка. Надо подойти. Сард целует меня в щечку:

- Лежи, Меди. Тебе надо отдыхать. Я подойду.

Я поворачиваюсь на бок и подпираю голову рукой. Наблюдаю, как Сард склоняется над колыбелькой и что-то тихо говорит девочке. Та затихает.

Я хотела, чтобы был мальчик, но сейчас я рада, что родилась девочка Анюта. Мальчик, наверно, напоминал бы нам о НЁМ. А так у нас есть возможность всё забыть и начать заново.

Сарданапал берет маленький комочек на руки и поворачивается ко мне:

- Кажется, она немного проголодалась…

Он улыбается. Ради этой улыбки можно и отказаться…

 14.12.09.

Часть третья

Медузия играет с волосами мужа. Иногда награждает легкими поцелуями в висок. Сарданапал сидел, как довольный кот, объевшийся сметаны, и щурился на солнце. И, казалось, что ещё чуть-чуть и он замурлычет от удовольствия.

 В этот полный солнца день Анюта выходила замуж. Сарданапал думал сейчас, что она в эту минуту как никогда не похожа на Медузию: рыжая, красивая, аристократическая. Да, как и у Медузии, правильность выступает на первый план.

Анна всегда старалась сделать всё лучше, чем другие. Не терпела ошибок, которые считала катастрофой. Один раз даже хотела покончить жизнь самоубийством. Но попытка окончилась полным крахом… «Успели!» - вздыхал тогда Сарданапал. Медузия только плакала. Это и серьезный разговор, после выписки из магпункта, так сильно впечатлили девочку, что та стала через чур правильной. Сард довольно часто после этого хватался за голову, не понимаю дочь. Но всё равно пытался. И понимал.

Порой тихую семейную жизнь четы Черноморовых омрачали  небольшие ссоры и разногласия в воспитании детей. Да-да, именно во множественном числе. Потому что примерно через пять лет у них родился замечательный мальчик, которого нарекли Андреем. И сейчас Андрей в свои 22 года уже кандидат наук и пишет серию статей по медицине. Характером почти вылитый Сарданапал: добрый, заботливый, немного рассеянный и забывчивый, но аккуратный. Знает, что надо поливать цветы и вытирать пыль.

Сейчас же в жизни четы Черноморовых один из тех моментов, наполненных любовью, нежностью и гармонией. Сарданапал и Медузия сидели на скамеечке на заднем дворе дома уже состоявшегося зятя. Сард был рад, что Меди сменила гнев на милость и не придирается к мелочам. Она же в очередной раз вспомнила, что у неё очень замечательный муж. Особенно на фоне зятя, который казался ей равнодушным, но от которого была без ума Анюта. Так по крайне мере показалось самой Медузии.

- БУ! – Сард и Меди вздрогнули. В солнечном дворе показался Андрей. – Что испугались? – молодой человек широко улыбался.

- Андрей, ты нас как-нибудь доведешь до инфаркта, - преподавательница нежетеведения попыталась сделать серьезное лицо, но было видно, что она не сердиться на сына. Сарданапал лишь улыбался глазами. Он, кажется, оценил шутку своего ребенка.

- Пошлите обратно, а то вас потеряли. А помиловаться можно и попозже.

- Мама, папа! Вот вы где! – на улицу вышла рыжая девушка в белоснежном платье. Улыбаясь, она довольно нежно поцеловала мать, а потом и отца.

- Пойдемте, - девушка потянула родителей внутрь. – Вы вместе с родителями Михаила должны благословить нас, - Они не очень то и не сопротивлялись.

Вскоре задний дворик опустел. Ярко светило солнце. Дул всё ещё по-летнему теплый ветерок. Да, сегодня определенно хороший день. Солнечный и лёгкий, в котором легко дышится. Потому что с плеч был сброшен груз, тяготивший ум и душу…

Эпилог

Медузия… Медузия… Я пришел на свадьбу своей дочери только для того, чтобы убедиться в твоем несчастье с ним. Что он не простил тебя. И чтобы сказать тебе об этом. Чтобы сделать тебе больно. Но это оказалось не так. Совсем не так. Усмехаюсь. Я ошибся. В первый раз. И думаю, что в последний раз.

Я тогда отпустил тебя, потому что я думал он не простит тебя. И ты вернешься ко мне сломленной и потерянной. Но этого не произошло. Так бывает.

Наверно, многие мужчины на моем месте попытались бы отбить тебя от мужа. Но это не в моих правилах. Ты уже не будешь полностью моей, а часть мне не нужна. Мне так не интересно. Я люблю владеть женщиной полностью, завладеть её телом и душой, сделать её зависимой от себя…

Но с тобой это не пройдет. Ты гордая и сильная. У тебя слишком горячие сердце и душа…

Ставлю бокал с шампанским на стол и ухожу из этого безобразного шума. Ухожу в тишину. В тишину, которую ты когда-то считала холодной. А ведь она и правда холодная. А мне она мне такой очень даже нравиться…

17.12.09