Выложен рассказ, который я писала этой весной на какой-то конкурс (на какой, хоть убей не помню). Помою, не очень плохой, но отзывы, кажеться были плохие. Пробую повторить вторую жизнь. Если будет время - отредактирую свое большое произведение и тоже выложу.
Рукописи не горят!
- …потому что я сжег его (роман) в печке.
- Простите не поверю, - ответил Воланд, -
этого не может быть. Рукописи не горят. –
Он повернулся к Бегемоту и сказал:
- Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман.
М. Булгаков. «Мастер и Маргарита».
Quos deus perdere vult, dementat prus[1].
Ночь. Во дворе не приглядная ночь. Тишина. Лишь где-то вдалеке переругивались деревенские собаки. Николай Васильевич Гоголь мерил шагами комнату. Его душила тоска. Писатель почти физически ощущал на своей шее её липкие холодные пальцы. Чтобы как-то отвлечься, Николай Васильевич взял с письменного стола граненный стакан с гоголем-моголем. Отпил… Горячо! Николай Васильевич поморщился. Тоска немного отступила, но довольно скоро она вернулась на прежние позиции.
«Что-то должно случиться.… что-то должно случиться… или уже случилось… Спокойно, спокойно… раз… два… три… четыре…» - мелькали мысли в голове у Николая Васильевича. Тоска потихонечку сменялась страхом. Страхом перед темнотой. Страхом перед тешиной. Страхом перед будущем.
Повернувшись спиной к окну, взгляд Гоголя упал на пустое кресло, стоявшее за письменным столом. Он вздрогнул, а лоб покрылся потом.… В лунном свете было видно, что в кресле кто-то сидел… Высокий и тощий, лица не разглядеть… Гоголь от ужаса зажмурился и перекрестился. Открыл глаза – пусто. На негнущихся ногах подошел к столу и прикоснулся к креслу. Действительно пусто. Померещилось! Чертова луна!
Гоголь быстрым шагом подошел к окну и рывком задернул шторы. Теперь ночная лампада не будет его беспокоить этими кошмарными видениями…
Измученный писатель уткнулся лбом в холодное стекло. Холод привел его немного в чувства. «Зачем я мучаюсь?.. Зачем?.. Зачем это все… - писать немного отодвинул шторку и глянул на небольшой прудик, раскинувшегося посреди сада. К самой воде склонилась ива, опустив свои ветви в воду. Посреди пруда явно отражалась полная луна. – Прекратить бы все это… прекратить в одночасье… раз и навсегда!»
…В комнату через маленькую щелочку заглянул слуга Семен. Посмотрел на хозяина и вздохнул: прям тигр в клетке. Так и мечется по комнате. Понимая, что сейчас он вряд ли может помочь своему хозяину, Семен тихо вернулся к стулу. Уселся и принялся ждать. Вдруг он понадобиться хозяину.
***
За письменным столом сидел демон. Он выглядел как человек, но его тело полностью покрывала шерсть темно-синего цвета. Кое-где её тронула седина. Выпирало два верхних клыка, чуть приподнимая верхнюю губу. Одет он был в черный фрак, а рядом на столе лежал цилиндр. На его коленях сидело животное похожее на кошку, которое нечистый дух гладил. «Кошка» тихо мурлыкала. Демон проявлял раздражение, постукивая своим длинным кошачьим хвостом по полу.
«Ну, сколько можно, сколько можно.… И долго он так собирается ходить? Давно уже пора сжечь эти рукописи.… И зачем хозяину понадобилось это произведение? Сиди и мучайся теперь с этим писателем…» - демон одними глазами следим за перемещениями Николая Васильевича по комнате.
Послышался бой часов. Демон от скуки считал удары. Три часа ночи. Потом достал из внутреннего кармашка фрака часы на цепочке и очки. Водрузив на нос очки, уточнил время по своим часам. Двадцать семь минут четвертого.
- Ай-ай-ай.… Как ни хорошо… опаздывают часы.… Вот почему все местные черти такие не дисциплинированные. Надо местному часовщику устроить нагоняй… будет знать, как честных чертей в заблуждение вводить.
Немного подумав, спросил у кошки:
- Может устроить сердечный приступ?
Та ощетинилась. Демон улыбнулся.
- Ты права. Лучше устроить белую горячку суток надвое на трое.… Чтоб точнее был… - Демон откинулся на спинку кресла и задумался. Из этого состояния его вывела кошка, громко мяукнув.
Она мяукнула так громко, что даже услышал Николай Васильевич, который все так же продолжал разгуливать по комнате. Он вздрогнул, остановился и долго прислушивался спящему дому. Так ничего и не услышав, писатель решил, что это просто фантазия его воспаленного разума.
Демон посмотрел на часы. Сорок минут четвертого. Пора заканчивать дело. Он и так возиться слишком долго. Это дело поручил сам хозяин, а хозяин не любит ждать долго. Убрав часы и достав записную книжку, нечистый дух сделал пометку о часовщике. Этого можно было не делать: демоны никогда ничего не забывают. Но от привычек, полученных от долгого существования среди людей, так просто не избавишься.
После этого демон встал и начал ходить вместе с Гоголем, нашептывая ему нужные мысли, подталкивая тем самым к нужному результату. Уставший писатель сдавался сладким речам демона быстро.… И вот он уже звал слугу.
***
От созерцания пруда Николая Васильевича отвлек бой часов. Три часа! Уже три часа! Неужели его мучение, душевные страдания продолжаются так долго…
Его мысли потекли по другому руслу. Его мысли устремились в будущее…
Писатель, вновь принявшись мерить комнату шагами, пытался в мыслях заглянуть будущее… в свое будущее… в будущее России… Он хотел увидеть что-то хорошее там, в будущем.… Но ничего не получалось.… Эти попытки лишь усугубляли тоску писателя.
«Надежды нет, один лишь ад… Ад.… Зачем я тогда писал.… Для кого?.. Я лишь дам несбыточную надежду…»
Так писатель рассуждал какое-то время, все так же расхаживая по комнате, потом сел в кресло. Отпил кофе. Почти холодный.… А Гоголь этого не заметил.
«Надо это сделать, надо… надо… Может тогда я успокоюсь?.. значит, так надо было… так было предрешено…» Николай Васильевич схватил со стола колокольчик, которым обычно вызывали слуг, и позвонил в него. В ответ тишина.… Еще раз… и опять тишина…
- Семен! – позвал Гоголь. – Семен, где ты?
И вот, наконец, в коридоре послышались шаркающие шаги Семёна. И вот в дверном проеме появился заспанный слуга.
- Что прикажите, хозяин? – спросил он, подходя к письменному столу.
Почти не раздумывая, хозяин приказал:
- Принеси мне коричневый портфель!
- Собираетесь писать? В такое позднее время? – удивился Семён.
- Принеси мне коричневый портфель! – повторил Гоголь и, увидев, что слуга уже уходит, добавил: - И поторопись!
Те десять минут, которые понадобились старому слуге, чтобы сходить за портфелем, в котором находились тетради со вторым томом «Мертвых душ», показались вечность. Да и не только ему. Демон в это время расхаживал по комнате. Он уже начинал нервничать, так как явственно ощущал, что настроение у его хозяина уже испортилось. И в этом виноват, он…
Демон понимал, если он не справиться, не видать ему повышения.… И долгожданное место займет демон, отвечающий за соседнюю губернию. «Может поторопить слугу? Нет, не надо.… Вот он уже идет…»
Николай Васильевич, вытащив тетради с рукописью, перелистал их. Это еще раз убедила его, что это произведение нет будущего, как и у России (будущее, конечно, есть, но он мрачное.… Никогда она, Матушка Россия, не восстанет в свое прежнем величии…)
Писатель начал аккуратно складывать тетради в нерастопленный камин. Одна, вторая, третья.…
Семён, уже понявший, что собирается делать его хозяин, попытался его остановить.
- Николай Васильевич, миленький, что вы собираетесь делать… обдумайте все как следует.… может не стоит жечь… Николай Васильевич…
- Я уже обдумал, Семён, уже обдумал.… У меня на это была целая ночь.… Я уже все обдумал… - ответил Николай Васильевич, укладывая тетради в камин.
Но слуга не унимался.
- Николай Васильевич, миленький, родненький, что вы такое делать собираетесь?.. Давайте хоть до утра подождем… - продолжал причитать Семён. Но демон не мог ждать до утра. Так же как и его хозяин…
- Не твое дело! Молись!
Старый слуга перекрестился и очень тихо, лишь одними губами зашептал молитву. Демон поморщился, как от зубной боли, и отошел в дальний угол комнаты. «Ну, вот опять потом голова болеть будет.… И зачем этот весь маскарад с молитвой и аккуратной стопкой? Раз и ничего нет…» - размышлял демон. Его кошке молитва не нравилась сильнее, потому что она беззвучно вылетела из комнаты, как только старый слуга начал читать молитву.
В это время Николай Васильевич поджег свечой стопку тетрадей. Она ярко загорелась, разгоняя тьму в полутемной комнате. Писатель сел обратно в кресло и стал смотреть, как горит второй том «Мертвых душ»…
…Где-то через час заветные тетрадки догорели. Огонь погас. Свечу, стоявшую на столе, погасил сквозняк. Гоголь, которого отпустила душившая с вечера тоска, дремал в кресле за письменным столом. Семен тоже дремал у себя на стуле в коридоре. Демон, стоявший весь этот час в углу, в который его загнала молитва, пошевелился. У его ног сидела кошка.
Демон подошел камину. Хорошо. В человеческом мире тетрадки сгорели полностью. Конечно, тетради можно было забрать и без сжигания, но в таком случаи тетрадки превратились в пепел, попади они в ад… Демон восстановил тетради из пепла. Перевязав их бечевкой, нечистый дух взял их под мышку и свой головной убор со стола, вышел на улицу. Прямо через стену. Он же демон, зачем условности?
И направился к пруду. Кошка рядом с ним. Демон нос хозяину тетради с рукописью. Хозяин скучал… Хозяин хотел развлечься… Хозяин хотел что-то почитать…
30.04.2009.
Спасибо маме - она подсказала мне идею этого небольшого рассказика.