Суфийская притча
Некий очень образованный и щедрый человек устраивал еженедельные трапезы. Круг гостей, собиравшихся там, получил прозвание «Ассамблея просвещённых». На эти трапезы часто приходил один ничем не примечательный дервиш.

Этот дервиш никогда не принимал участия в общей беседе. Входя, он с улыбкой пожимал руки всем присутствовавшим, усаживался где-нибудь в уголке и принимался за трапезу. Когда встреча подходила к концу, он вставал со словами благодарности, прощался и уходил восвояси. При первом его появлении по рядам гостей прошёл шёпот, что это святой. Но в точности о нём никто ничего не знал.

Долгое время гости полагали, что перед ними святой, наделённый сокровенным знанием, и предвкушали, что наступит такой момент, когда он сочтёт возможным поделиться с ними частицей своей мудрости. Некоторые даже хвастались своим друзьям, что их собрания посещает такой человек, намекая, что в его присутствии ощущают нечто исключительное.

Однако, поскольку время шло, а они не замечали за собой какого-то особого продвижения, которое можно было бы связать с его воздействием, они начали подозревать его в том, что он подражатель, возможно, даже мошенник. Некоторые стали испытывать в его присутствии неловкость. Другие, напротив, вообще перестали его замечать — ведь он не привлекал к себе внимания. Он же не предпринимал абсолютно ничего, что могло бы хоть как-то оправдать его присутствие. Ни единым изречением не украсил он тех поучительных бесед, что почитались ими как самое главное в их жизни.

Но однажды дервиш заговорил. Он сказал:

— Завтра вечером я приглашаю всех вас посетить мой монастырь и отведать моего угощения.

Это неожиданное приглашение произвело перемену во мнениях всего собрания. Некоторые решили, что дервиш, который был одет очень бедно, — сумасшедший, и что он, несомненно, не способен дать им ничего. Другие сочли его прежнее поведение проверкой. Наконец-то, сказали они себе, он наградит нас за то, что мы столь терпеливо сносили его общество. Кое-кто же подумал: «Осторожней, он может попытаться подчинить нас себе».

Тем не менее, любопытство побудило всех их, включая и хозяина, принять предложение. Настал следующий вечер. Дервиш вышел с ними из дома и спустя некоторое время привёл их в потайной монастырь, да такой огромный и великолепный, что у них дух захватило.

Внутри они обнаружили целые толпы учеников, занятых выполнением всех видов упражнений и заданий, какие только можно помыслить. Гости проходили анфиладами залов для медитаций, заполненных людьми, которые выглядели настоящими мудрецами. И все эти мудрецы почтительно вставали и склонялись перед проходившим мимо них дервишем.

Пир, данный им, превзошёл все ожидания. Гости были совершенно потрясены. Все без исключения умоляли дервиша тотчас же зачислить их к нему в ученики.

Однако на все их мольбы он сказал только:

— Потерпите до утра.

Но вот пришло утро, и гости, которых накануне одарили халатами изумительной красоты и уложили спать в роскошные шёлковые постели, обнаружили, что лежат вповалку, одеревенев от холода, на земле, посреди огромных и уродливых руин на бесплодном горном отроге. Ни дервиша, ни стен с затейливыми орнаментами, ни библиотек, ни фонтанов, ни ковров — ничего этого не было и в помине.

— Подлый негодяй! Он надул нас с помощью гнусного колдовства! — завопили гости.

Они наперебой выражали сочувствие страданиям друг друга и поздравляли себя с тем, что раскусили, чем бы всё это могло для них обернуться, добейся этот злодей с его чарами — по всей видимости, развеявшимися преждевременно, — своих дьявольских целей. Многие приписали чудесное избавление чистоте своего ума.

Однако им не пришло в голову, что точно так же, как прежде, дервиш заставил их пережить въяве всё то, что происходило в монастыре, он мог и заставить их поверить в то, что они брошены им посреди развалин. В действительности же они не находились ни там, ни здесь.

Как бы там ни было, дервиш вдруг возник перед ними, словно ниоткуда, и произнёс:

— Ну, а теперь вернёмся в монастырь.

Он взмахнул рукой, и всё собрание вновь очутилось в зале дворца. Всех охватило искреннее раскаяние, так как они мгновенно убедили себя, что руины были проверкой, в то время как этот восхитительный монастырь реален. Некоторые бурчали себе под нос:

— Хорошо ещё, что он не слышал, как мы его критиковали. Даже если бы он научил нас только этому необычному искусству, уже и это окупило бы всё сторицей.

Но дервиш снова взмахнул рукой, и они обнаружили, что сидят за столом в доме, который на самом деле и не покидали.

Дервиш, как обычно, был молчалив и неторопливо ел в своём углу приправленный специями рис.

Вслед за тем, испытывая при взгляде на него неловкость, каждый из них услыхал словно бы внутри своей груди его голос:

— До тех пор, пока ваша алчность не позволяет вам различать самообман и реальность, дервиш не может показать вам ничего реального, только обман. Питающегося плодами самообмана и воображения можно накормить только плодами обмана и воображения.

Все участники этой необычной истории продолжали и впредь посещать дом радушного хозяина. Однако дервиш никогда больше не произнёс ни слова.

И спустя какое-то время для членов «Ассамблеи просвещённых» стало очевидно, что угол его давно уже пуст.