Это цитата сообщения ИнкоКросс Оригинальное сообщение
СОВЕТСКАЯ АРМЕНИЯ.Экскурсия в недавнее прошлое Часть3
Первый раз я приехал в Армению в 81 году на научную конференцию, которая проходила в Доме творчества Армянской Академии Наук, расположенном в долине (скорее, ущелье) реки Арзакан. Открывавший конференцию тогдашний президент Армянской Академии, взбежавший на трибуну в голубых джинсах и ковбойке, в конце приветственного слова сказал, что наука наукой, но мы тут в первую очередь гости Армении и обязательно должны познакомиться с этой замечательной страной. Я так близко принял к сердцу его слова, что уже на следующее утро вышел на дорогу, проголосовал первый же грузовик – регулярные автобусы по ущелью не ходили – и больше не появился ни на одном заседании, умудрившись пропустить собственный доклад.
Передвигался я в основном на попутках. Армяне большие патриоты своей страны, и стоило только сказать, что едешь смотреть какую-нибудь армянскую достопримечательность – и водители наотрез отказывались брать деньги за провоз
В первое же утро в столовой Дома творчества, нависающей прямо над бегущим с гор Арзаканом, меня научили есть лаваш с завернутым в него пучком кинзы (по-армянски кинза – «гамен»). Этот простой, в разных вариантах, рецепт я сохранил на всю жизнь: абсолютно пресное, как у мацы, тесто с какой-нибудь острой зеленью – непортящаяся еда вечных странников.
Это я в первый или последний день той конференции. Было только начало лета, но днем в Ереване жара уже зашкаливала за тридцать, а всего в двух-трех часах езды, но уже в горах, в Арзакане вечерами было всего + 5! Отопление было отключено, и приходилось греться народными средствами. Лаваш с зеленью оказался отличной закуской. Я покупал его впрок внизу в деревне, возвращаясь вечером из своих странствий, а зелень мои армянские коллеги научили меня собирать прямо вдоль берегов речки. Вот эта, говорили они, показывая на фиолетовые листочки, сладкая, хороша в жаркое, а эти тонкие стебельки с кислинкой годятся к рыбе, а это риган, он ко всему идет. И они почти никогда не ошибались. Если же у них и возникали сомнения, они тут же переходили на армянский: негоже показывать чужестранцу, что чего-то не знаешь в родной стране.
Каждый день, спускаясь с гор, я проезжал деревеньку Арзакан и заприметил в ней дом, украшенный какими-то картинами. Однажды мне повезло: грузовик заглох прямо у входа во двор этого дома.
Я рискнул зайти. Навстречу мне вышел хозяин и мы познакомились. Звали его, кажется, Валерий. Я был приглашен в дом и усажен за стол, на котором появились сыр, лаваш, кинза и початая бутылка вина. Хозяин оказался деревенским милиционером. Как он мне объяснил, никаких преступлений в селе отродясь не было, так что свободного времени у него навалом. Дом, в котором мы сидели, он построил своими руками, даже оконные рамы сам сделал, но этого ему показалось мало, и он решил его украсить.
На этой картине, как объяснил мне Валерий, он изобразил собственную свадьбу.
Отличное шоссе, идущее из Еревана вверх и на северо-восток, приводит к Севану – огромному горному озеру на высоте почти 2000 метров, так же, как и Кинерет в Израиле, единственному в Армении источнику пресной воды (вот уж точно: «География – мать Истории!»).
В северо-западной части Севана, как раз там, где проходит шоссе, расположен маленький монастырь Севанаванк («Черный монастырь»), от которого получило название и озеро. Когда-то монастырь был на острове, но в советские времена уровень озера искусственно был понижен (для орошения Араратской долины, а заодно для уменьшения его площади и бесхозного испарения воды) и монастырь оказался на берегу. От монастыря остались собственно только эти две церквушки IX века. В 80-х годах монахов в них уже не было.
До сих пор жалею, что не добрался тогда до расположенного чуть южнее Севанаванка монастыря Айриванк. Там рядом есть село Норадуз, в котором, как рассказывали мне мои армянские друзья, есть огромное собрание хачкаров – около тысячи (!) разных эпох и стилей.
Вообще самым большим собранием хачкаров раньше считалось кладбище в Джульфе. Это городок на юге Нахичеванской Автономной Республики, автономного эксклава в составе Азербайджана, на границе с Ираном. Город этот во времена средневековых войн много раз переходил из рук в руки. Его расцвет приходится на XVI век, когда он стал центром торговли шелком. По сохранившимся воспоминаниям путешественников, российских и европейских, посещавших Джульфу в 17-19 веках, там было от 6 до 10 тысяч (!) хачкаров. Даже трудно представить себе такое количество! Еще в 70-х годах прошлого века на старом армянском кладбище в Джульфе насчитывалось около трех тысяч надгробных плит-хачкаров. Кладбище в Джульфе начало уничтожаться Азербайджаном в 90-х годах прошлого века и было полностью уничтожено примерно к 2005 году несмотря на многочисленные публикации, протесты разных стран и ЮНЕСКО. Уже в годы тех моих путешествий я не замечал особой теплоты в отношениях с Азербайджаном, но советская власть, по крайней мере, всех заставляла оставаться заклятыми друзьями и в Джульфу тогда еще вполне можно было б съездить. Я этот шанс упустил
После Севана дорога, перевалив через перевал, начинает сильно закрученный спуск к Дилижану, где спустя пару лет, на сей раз в Доме творчества композиторов, состоялась еще одна конференция, на которой мне опять посчастливилось побывать. Дилижан называют армянской Швейцарией. Живописный городок ползет по склону горы, вершины окружающих гор целый год в снегу. Дилижан расположен в центре современной Армении, так что из него было удобно совершать радиальные маршруты.
Возле Дилижана осенью.
Этот снимок я тоже сделал в Дилижане. Выцветшие на старом слайде краски создали монохромную гамму, что сделало снимок только интереснее. Было б поменьше пыли, можно было бы послать на конкурс.
Это Цахкадзор и хорошо сохранившиеся церкви монастыря Кечарис XI века. В советские времена в Цахкадзоре была главная база подготовки зимних олимпийцев с современными гостиницами, ресторанами и т.д. Но я снимал только старину: экономил пленку.
В 1930-м году в Цахкадзоре останавливался Осип Мандельштам. Сохранился даже деревянный дом, где он жил
В 18 км от Дилижана расположен монастырь Агарцин (X-XIII века). Широкоугольника у меня тогда еще не было, и я, как правило, не мог снять целиком всю панораму. Приходилось снимать по частям. Это главная монастырская церковь св. Богородицы.
Солнце зашло за гребень и, как это часто бывает в горах, сразу стемнело. Многие монастыри потому и сохранились во время бесчисленных войн, что строились высоко в горах, подальше от врагов.
В XII-XIII веках к церкви св. Богородицы в Агарцине был пристроен гавит. Гавит или жаматун – нежилое помещение полу-церковно - полу-гражданского назначения (аналогичное притвору), пристраивавшееся к церквям преимущественно с запада, этакий церковный конференц-зал. По тем временам гавит считался весьма большим сооружением, где главной инженерной проблемой было, конечно, перекрытие.
A километрах в 10, но на восток от Дилижана, в деревне Гош есть монастырь Гошаванк (XII-XIII века). Тут мне повезло, и я смог снять целиком всю его панораму.
Гошаванк, как почти все армянские монастыри, очень компактен, хотя включает множество построек: церкви, гавиты, книгохранилище. Все они стоят тесно прижавшись друг к другу.