Как-то по-весне настроение у автора было, видно, неважнецкое, авитаминоз чувствовался явственней обычного, решил он сказку.написать... И было это 11 апреля 2009 года, и звали автора - Я. Памиранец. Муза его посетила, видно, печальная, и долго не думая, вспомнил автор про "мальчиша-плохиша"... и вот чего у него получилося:

"И наступила новая эра «Водолея». И пала империя пролетариата. И промчались по континентам стада золотых Овнов, погоняемые чёрным волком. И наступила власть безумия – бесполезного доллара. И сменились, как-то сразу, ценности человеческие. И стали рабы поклоняться предательству. И пришёл править тиран – Иудушка (Князь буржуинский). Ну а прежний мальчиш - он же Плохиш - как не с ним?

И проскакал по землям Российским светлый всадник с коленями, разбитыми в кровь, да на белом коне:
- « Эй, вставайте с колен люди русские!» - прокричал громко всадник.
- «Было полбеды, развалили Союз, а теперь - кругом беда. Много буржуинов, да мало наших. Над полями гнус тучами, а честные люди «ниже плинтуса все опущены!» Эй, вставайте, давайте подмогу!»

Но изгнали всадника слуги горбатого Эльцина. И пропили они, прокутили всё, что было святого в России. Развалили страну на чужие поместья, да попродали за чужие рубежи.

Вновь пришёл на Русь чудо всадник. Закричал он в последний раз:
- «И снаряды есть, да стрелки служат сытому. И оружие есть современное, да чистых воинов мало. И не будет помощи заграничной, но и своей силы нету. Эй, вставайте, кто еще остался! Только бы нам ночь простоять долгую, да день продержаться бесконечный».

Но давно погиб Мальчиш – Кибальчиш, устанавливая власть Советскую. И есть ли кому встать за дело правое? Где же те, кто может разбить врага прежнего? И отцы ушли покалеченными в мир иной, да оболваненными, и братья туда же ушли все от бедности, как никому ненужные БОМЖи. Никого не осталось!

Потускнел тогда обелиск Кибальчишу, помня тех Мальчишей, с ним погибших. И поднял голову свою высоко старый дед во сто лет, желая обывателей вразумить. Да такой он слабый, что толком ничего и не выговорил. Хотел дед свои ордена нацепить, да не смог, лишь на землю - матушку присел и заплакал навзрыд.

Да. Пришло время буржуинских побед. Но взгрустнулось вдруг Мальчишу – Плохишу. Больше нет мальчишей – малышей. И нельзя им бесплатно в палки играть да в скакалки скакать. А на всех где же денег им взять? Ведь отцы ушли, и братья ушли, все ушли на тот свет, патриоты-то...

Дожились на Руси - буржуины пришли и забрали рабами всех, кто был еще, завели в буржуинство проклятое. Ох и тошно же стало тогда Плохишу: деньги есть, а друзей-то и след простыл. Влез тогда в «Мерседес» тот Мальчиш-Плохиш, и всплакнув от души, покатил к обелиску потухшему. К месту, где нашли свой конец грёзы чистого детства.
- «Эх, дураки мальчиши – малыши. На рожон полезли за счастливое детство. Лишь я один захотел идти в буржуинство. Теперь я несказанно богат, и главное, жив и здоров, но несчастлив, конечно. Я один в буржуинство поверил. Получил всё, что заслужил, предав всех беззаветно» - размышлял Плохиш, подъезжая к постаменту:
- «А ведь я всё же съел целую бочку варенья да целую корзину печенья» - ухмыльнулся Плохиш, припарковывая свою «тачку» у постамента.
Посмотрел, в который раз, Плохиш на памятник «Мальчишу – Кибальчишу». И передавила его горло собственная измена.
- «Жаль, зря погиб Мальчиш – Кибальчиш! Минуло счастливое детство. Стёрлась память о воине Кибальчише и его клятве верной, похоронена на этом зелёном бугре, у Синей Реки. Да изгнил над могилой его большой красный флаг» - закуривая дорогую кубинскую сигару загрустил Плохиш, вспоминая свой собственный грех...

По сей день плывут по реке суда разные, но не приветствуют гудком Мальчиша.
Проезжают современные электровозы, составы таща, но не приветствуют гудком Мальчиша.
Пролетают над постаментом самолёты, но и они не приветствуют Кабальчиша.
Да и не приходят к памятнику пионеры. Все забыли Мальчиша - Кибальчиша. Да и пионеров-то уж нет давно.

Глотнул дорогого заморского коньяка Плохиш, выдохнул дым сигары, да сказал честно, вслух:
- « А ведь у него был шанс. Мог бы быть поразумнее, да предателем стать! Как Я». И пустив пьяную слезу, сделал звонок по «мобильнику», приказал "почтить память товарища". И загремел салют над памятником «Мальчиша – Кибальчиша». (Спонсор салюта компания «Мальчиш-Плохиш)"
----------------------------------------------------------------------------------------------------

Как прочла я ту сказку грустную, что-то сделалось мне так уж гаденько,
Что решила я переделать всё и продолжить ту сказку по-своему.
Почитайте вы, люди добрые, может, что еще и допишите?
* * *

"...А среди салюта китайского вдруг как грянет - то голос с небушка:
"Есть кому ль встать за дело правое? Где ж вы те, кто побьет врага хитрого?
Иль и впрямь никого не осталося? Иль забыли вы - что вы - русичи?!"

- Да, - сказали в ответ люди бедные, - захотелося «европевцами»
Да каким еще словом импортным чтоб назвАлись мы, идиоты, блин!
Обманули нас либеральные да еще каки реформаторы,
Заманили нас в сети крепкие, уж не вырваться, ток повеситься!"

- А вы уши-то свои вымойте, - снова молвил тот голос праведный.-
Да прислушайтесь-ка к душе своей: или вам того было надобно,
Чтоб штаны у всех были синие, те, что джинсами называются?
Чтоб дома ваши были каменны, только стоили непотребно столь?
Чтоб работать вы разучилися, чтоб менеджерьём называлися?
Чтоб паленой водкой травилися, чтоб про Бога забыли нашего?"

Стыдно стало народу русскому, что поддался греховной жадности,
Что замки на дверь понавешивал, да за три по три двери заперся.
Иль от зверя какого лютого? Нет, от брата свово - от нашего!

Ну а прозвище-то - "Входной билет",- как назвал народ рыжий врАжина (прим. - Чубайс, кто не понял),
Променявший народ на доллары, да вошедший в масонское сборище,
Не стерпимо стало носить его. Нестерпимо да стыдно до смерти!

Вот и вспомнили свое прошлое: про отцов, нещадно замученных,
Да про дедов, голодом мОреных. ..Но не только то люди вспомнили.
А и вспомнили про былую жизнь, как смеялося да как пелося,
Когда хлеб на полях заколосится, да станки в цехах заработают,
Как ракеты в небо взмываются, да как дети бесплатно учатся...

И пошли они прочь из города, мегаполисом кем-то званого.
Потому как не стало города, стал лишь «полис» какой-то с «мегою».
Что за хрень – такие названия, кто язык поганит родительский?
Тот придумал моду дурацкую на словечки гадкие, чуждые?!
Тот козел, что сменил экзамены на ЕГУ каку-то поганую,
Для моральных и прочих дуреней в третьих странах заморских приняту!

Плюнуть только осталось нашим-то, мужикам да бабам оставшимся
И уйти подальше от" меги" той, сохранив детишек во целости
И сохранности от пагубы той! Велика Мать-земля российская!
Всех пригреет да примет с ласкою, коли ты отнесешься к ней бережно.
Коли рук своих не пожалуешь, да работать будешь не менеджером.

Поднимайтесь с колен, люди русские, в бой-то нам идти ой ранешенько –
Больно сила кругом великая, а у нас-то сил не осталося!

А пока башку чистить надобно: мерчендайзеры да риэлтеры,
Становитесь-ка вы к земелюшке, не продаст нас она, родимая...

А как вырастет сила русская - много времени и не надобно –
так сомкнется народ во единый строй, защитит от глобализации!"
А земля-то наша великая: от Кореи аж до Карелии.
Есть места, где шагу не сделано ни одним еще человечишком.
Забрести в ту чащу далекую – дело вовсе, народ, не хитрое,
А как выбраться? Вот в чем думушка: забредешь да там и останешься.
Где детей учить уму-разуму, как на голо место поселимся?

Еще Гитлер-вражина сказывал, что мол, много земли у русичей:
Пусть подвинутся, окаянные, да нефтьчишкой своей поделятся –
Нам-то, умникам, она как нужней! Наши деды прогнали Гитлера,
Да забыли про то их последыши, стали в ножки европам кланяться,
Голу жопу свою показывать. Стали кланяться да докланялись –

ничего свово не осталося: все одним живем днем сегодняшним.
А про завтрашний - и не думаем.Позабыли про веру русскую,
да про силу свою великую, да про правду нашу общинную:
возродить её ой как надобно!"- говорили так да сердилися;
на себя, на жизнь свою серую, однобокую да убогую,
ту, что бизнесом называется. А ведь в годы наши далекие
слово знал-то другое служилый люд, слово то будто «ДЕЛО» кличется,
«ДЕЛАТЬ» - корень ему и умысел. -"Как смутили-то мы головушку,
как утратили мудрость вечную, вот и служим теперь не правде мы,
а Маммоне, блин, РЫНКУ СВОБОДНОМУ!"

-"Ну вздыхать да плакать – достаточно. Поругали себя, - да и будет нам.
Сядем в круг, да сомкнем головушки, будем думать, как жизнь устраивать."...

Долго думали – восемь дней прошло, на девятый день всё ж – придумали.
Подошли гурьбой к «моногороду» ... коих по стране аж четыреста,
Что за хрень – такое название, кто придумал, в како место клюнутый?
Говорят робяты серьезные: «Город есть, да разрушен полностью,
Люди есть, да живут как нищие: ни работы нет, нет и хлебушка,
Один мэр сидит да чиновнички, все под стать ему – рожи сытые.
Столковались - враги - промежду собой, да бюджетны деньги расходуют:
Кто на домики в сытом Лондоне, что на девок – моделек тратится…
А народу – кукиш да с маслицем. Чтоб поверил еще до выборов...»

Стали в домы стучаться ихние. Стали звать на площадь народишко…
Поползли из щелей тараканами: кто озлобленный, кто – обдолбанный,
Кто - водчонкой местной потравленный…. Пошумели опять маненечно.
Как же душу свою не выплеснуть, не разбить пару штук заборчиков,
тех, которы еще не рухнули? А потом всей толпой решили так:
Что письмо напишем правительству, пусть отдаст нам тот город брошенный.
Все равно ведь скоро конец ему – президент наш решил так давеча.
Не попросим у вас ни рублика, сами все изладим, как думаем,
Но за то и своих чиновников уберите отсель по-доброму.
Обложи нас такими налогами, чтоб по совести, да по разуму,
За защиту от внешнего ворога, да за связь да электроэнергию.
Остальное мы на себя возьмем: и полицию и милицию,
и больницу, какую нам надобно, если вдруг кто болеть задумает,
и гимназию для малых детей, чтоб училися нам на радости.
И учителю из казны своей мы общинной платить намерены.
Сами мы себе дело по сердцу да по мысли нашей придумаем,
будем сами работать до темна, но и тратить будем по надобности.
Не умеет кто – так научится, не захочет – спровадим милаго,
пусть идет своею дороженькой, к нам обратно не пустим лодыря.
Править городом будут мудрые, из народа народом назначены
а глава всему – вече древнее. Как во Новом Граде бывалоча,
так и мы у себя измыслили. Как в общинах крестьянских устроено,
сто да полста лет уж тому прошло...

И устроили город маленький – двадцать тыщ всего населения....
Посчитать не трудно умелому: сколько хлебушка да картошечки,
Сколько мяса да масла надобно, чтоб прожить целый год населению,
Не грустя с пустым холодильником… Сколько надо машин да автобусов.
Сколько денег на освещение, на тепло, на воду холодную,
На лечение да учение… Все учли, да налоги добавили,
Да запас форс-мажорный оформили, да еще на подарки оставили,
К Рождеству да к другим каким праздникам.

Посчитали: сложили, умножили. Разделили потом на всех поровну,
Окромя детей да седых людей. Получилося всем повинности:
Как нести в казну общу денежки, как нести да где зарабатывать –
Всё посчитано и прописано да с народом всем согласовано.
Хорошо, что головы светлые на плечах своих сохранил народ.

Тут и торг нужОн с другим городом, да с деревней, что рядом с городом,
Да и с той, которая дАлече… да с Европой, может, еще какой…
Ничаво. Поторгуем маненечко… Наш заводик, какой мы устроили,
Больно много товару добротного выпускать может больше, чем надобно.
Вот и есть чем людей порадовать, удивить да продать не дорого:
Чтобы люди к нам шли да ехали за товарами нашими лучшими….

....Всем досталась работа пО сердцу, разделили сами обязанности
Да повинности – всё для обчества. Ну и суд свой у нас имеется –
Как судить и за что - решаем мы. Кому порки одной достаточно,
А кому и трех мало станется....

* * *
А другая ватага вольная, с атаманом да и с казаками
подалась во земли пустынные – не боясь бездорожья лютого… (продолжай!!!)