БУХАНКА ПОДОРОЖАЛА
ВО МНОГОМ ИЗ-ЗА ГОЛОВОТЯПСТВА ВОРОНЕЖСКИХ ЧИНОВНИКОВ,
БЕЗДАРНО РАСПОРЯДИВШИХСЯ НЕБЫВАЛЫМ УРОЖАЕМ ЗЕРНОВЫХ
(«Труд» 18.06.03.)
Пятерым ВАРФОЛОМЕЕВ
Не позавидуешь в эти дни продавщицам воронежских магазинов, торгующих хлебом. Сам видел, как одна из них отбивалась от покупателей, возмущенных тем, что буханка стала стоить шесть рублей вместо недавних пяти.
— Мука подорожала, — работ¬ница прилавка как могла объясня¬ла причину «сюрприза».
— А почему?
— Говорят, зерна нет.
— Где же оно?
— Где, где! В Караганде...
Хотя Караганда, конечно, здесь совсем ни при чем: Казах¬стан, наоборот, сегодня ввозит в Россию свою пшеницу, а не заку¬пает нашу.
Гнев воронежцев понять мож¬но: неожиданно подскочившие цены на хлебобулочные изделия шокировали их еще и потому, что ждали-то прямо-таки противопо¬ложного: удешевления одного из основных продуктов питания по причине небывало высокого уро¬жая пшеницы, ржи и ячменя. Да, действительно, хлеба на воро¬нежских просторах в 2002 году уродились на славу, во многих хо¬зяйствах с каждого гектара намо¬лачивали по 40 — 50 центнеров.
К концу жатвы сомнений не оста¬валось: есть рекорд! Всего в «за¬крома области» было засыпано 2,6 млн. тонн зерна, и у задыхаю¬щегося в удавках долгов, штра¬фов и пени села впервые появи¬лась реальная надежда на финан¬совое оздоровление.
Требовалось лишь одно: с умом, по-хозяйски подойти к ре¬ализации зерна, учитывая в пер¬вую очередь интересы тех, кто его вырастил. Но победила безо¬глядная вера в «мудрость» ры¬ночной стихии. В итоге инициа¬тива на хлебном рынке оказалась целиком в руках жадных до сверхприбыли перекупщиков, ус¬тановивших на зерно ту цену, ко¬торая им грела душу, — в диапа¬зоне от 700 до 1000 рублей за тонну. То есть килограмм зерна оказался дешевле стакана гази¬ровки без сиропа.
На первых порах крестьяне как могли и сколько могли придержи¬вали зерно. Но неумолимо надви¬гались сроки возвращения кредитов, взятых на покупку дизтоплива, на обновление комбайно-тракторного парка, инвентаря, на зарплату тем, кто дневал и ноче¬вал в поле. И потянулся к элева¬торам бесконечный поток боль¬шегрузных машин с хлебом, кото¬рый деревня, загнанная в угол, продавала на условиях, продикто¬ванных спекулянтами. Везли пше¬ницу, ячмень и за рубеж, на корм скоту, увы, все по тем же бросо¬вым ценам.
Между тем иной выход был, но никто не захотел прислушиваться к рекомендациям известного во¬ронежского ученого-экономиста, профессора Исаака Загайтова. Он попытался рассказать чинов¬никам, что в Америке, где по про¬текции государства треть зерна, выращенного фермерами, реали¬зуется по 4 630 рублей за тонну. Загайтов подсчитал: пойди пра¬вительство на такой шаг — и в распоряжении российских сель¬хозпроизводителей появятся 49 миллиардов рублей, что в 2,2 раза больше всех расходов федераль¬ного бюджета на АПК России.
Увы, профессору Загайтову не удалось стать «экономическим Колумбом». Безудержное и, ско¬рее всего, небескорыстное рас¬транжиривание зерна продолжа¬лось бурными темпами, и уже к концу 2002 года «закрома» опус-тели. Остановились мельницы. Гонцы с хлебозаводов и мини-пе¬карен устремились на поиски зерна и муки сначала в соседние регионы — Курскую, Тамбовскую, Липецкую области, а затем и в другие концы России, начиная с Кубани и кончая Сибирью. При таком развитии событий хлебопе¬ки, дабы свести концы с концами, повышают цену на свою продук-цию. То есть нынешние шесть рублей за буханку — не предел, не конечная остановка, если учиты¬вать, что цены на привозное зер¬но только взяли разгон. Вдобавок ко всему с начала весны на 23 процента вздорожала электро¬энергия, почти на столько же по¬высилась стоимость природного газа.
Таким образом, искусственно созданы все предпосылки для того, чтобы хлеб на столе граждан, живущих в черте или за чертой прожиточного минимума, превра¬тился чуть ли не в деликатес. А об¬ластные «верха», опростоволосив¬шись, нынче занялись своим из¬любленным занятием — машут после драки кулаками. Чередой пошли совещания и другие «раз¬борки», где озвучиваются «рож¬денные коллективным разумом» достаточно нелепые «пути выхода из создавшегося положения»: на¬пример, повысить цены на курево, а на хлеб не повышать, как будто хлебокомбинаты и табачные фаб-рики — одна и та же «епархия». На днях на совещании под руководст¬вом вице-губернатора С. Наумова ораторы долго и нудно толкли воду в ступе, ничего не говоря по суще¬ству, и все предлагали в конце ре¬чей одно и то же: надо, мол, в бу-дущем году обязательно создать страховой фонд зерна. Но кто ме¬шал создать его в нынешнем? Лишь в кулуарах удалось кое у кого выудить кое-какую информацию. «Вообще-то хлеб в области есть», — заявил мой собеседник, взяв-ший слово не называть его «коор¬динаты».
— И много?
— Вполне достаточно. Но это уже не наше зерно.
— А чье же?
— Чужое.
— Все правильно: было ваше — стало наше! — усмехаются до¬вольные перекупщики, дожидаю¬щиеся подходящего момента, чтоб выбросить зерно на продажу и «сделать» миллион долларов.
Правда, на уже упомянутом представительном совещании было клятвенно обещано, что ад¬министрация не допустит даль¬нейшего подорожания хлеба, «особенно, когда выборы не за го¬рами». Хотя все понимают, что на¬мерение притормозить разгуляв¬шиеся цены «волевым усилием» сильно смахивает на попытку ос¬тановить взлетающий самолет, ух¬ватившись за его хвост руками.
КОММЕНТАРИЙ ректора Воронежского агроуниверситета, про¬фессора Владимира ШЕВЧЕНКО: «Я стою на той точке зрения, что никаких объективных причин для повышения цен на хлеб нет и не пред¬видится. То, что произошло на хлебном рынке в мае, объясняется по¬вышенной заботой чиновников в центре и на местах о росте прибыли тех, кто скупил по дешевке зерно минувшей осенью. Сейчас, когда «мо¬тор», раскручивающий ценовую гонку, запущен, остановить его будет очень трудно. Нужны не «волевые усилия», а экономически грамотные действия. Прежде всего необходимо убедить разочаровавшегося кре¬стьянина в том, что нельзя оставлять в поле ожидаемый более чем скромный урожай, даже если он, судя по погоде, составит всего лишь 10—12 центнеров с гектара. Ни под каким видом не идти на поводу «специалистов», уверяющих селян в том, что убирать такой хлеб нет смысла: овчинка-де не стоит выделки. Второе: поставить закупочные цены вровень с затратами на приобретение зерна по импорту. Третье: отказаться от паразитарного посредничества, беззастенчиво грабящего село, И, наконец, снизить цены на энергоносители, которые нашей род¬ной деревне обходятся в несколько раз дороже, чем потребителям в странах ближнего зарубежья. В любом случае не будем забывать: хлеб в России был, есть и будет всему голова...»