Тогрул Нариманбеков: "Смерть для меня не страшна"

7 августа народный художник отметит свое 81-летие






Юсифова Аксана

06.08.2011 14:08

Категория: Интервью

Мир Шахин "Milli metr"

Просмотров: 2808




Тогрул Нариманбеков известен не только в Азербайджане, но и во всем мире. 7 августа народному художнику исполняется 81 год. Это единственный азербайджанец, вошедший во Францзускую Энциклопедию Современного Искусства. Интересным остается факт, что художник долгое время не знал об этом. Об этом впервые узнала его супруга. Эти интересные моменты нашли место в интервью Мир Шахина Агаева с Тогрулом Нариманбековым в передаче "Milli Metr". ANS PRESS представляет вам сокращенный текст интервью.

- Тогрул муаллим, на каком языке звучание Вашей фамилии Вам нравится больше? На азербайджанском, или другом языке?

- Разумеется, на азербайджанском языке... Но и в азербайджанском вариантов много. К примеру, иногда звучит на итальянском диалекте, к примеру, Нариманбейли. На русском. Конечно же, на азербайджанском турецкого происхождения более типично, конкретно.

- Мне лично нравится больше «Нариманбеков». Потому что в корне слово «нар» (гранат).

- Да, это близко моему творчеству.

- Итак, перейдем к нашей любимой теме, к любимым гранатам... Почему рисуете гранаты? Почему именно они?

- Я полюбил гранаты больше после поездки в Гейчай. С выдающимся поэтом Расулом Рзой поехали в тот район на охоту. Анвер Мамедханлы тоже был с нами. Я был поражен красотой больших гранатовых садов в Гейчае. Вернулся в Баку, принялся их рисовать. Одной из первых работ связанных с этой темой, была «Сады Гейчая». Я тогда понял, что гранат несет в себе много смыслов. Это плод, приносящий людям праздник. Когда я рисую гранаты, мне кажется, будто я пью гранатовый сок. Это возрождает, придает силы, гордость. Это феноменальный, нераскрытый плод. Его польза будет раскрываться годами. На зарубежных рынках хотел купить гранаты. Но их гранаты это привозимые из Среднего Востока, Израиля. Они тоже прекрасны, похожи на наши, белые и желтые гранаты. И гейчайские гранаты бывают светлого цвета. Но у других гранатов нет такой сочности и плодовитости. Одним словом, я люблю настоящие гранаты. Я не рисую их только с внешней стороны, но и выдаю суть. К примеру, если я рисую город, должно знать, кто живет в этом доме. Что в этом доме – парикмахерская или что-то другое? Я «исследую» город. Так же и гранаты. Я повествую об неповторимости его сока, шербета.

- Вы часто бывает в Париже и в Баку. Какой город Вам ближе, Париж или Баку? В каком городе чувствуете себя более спокойно, какой Вам близок?

- Мой сын родился в Париже. Когда приехали в Баку, он пригляделся к городу. Ему задали точно такой же вопрос: “Франсуа, какой город тебе нравится больше?” На что он ответил: “Нравится Баку ”. Знаете, я иногда удивляюсь этому.

- Интересно, как познакомились Ваши родители? Ведь где Азербайджан, а где Франция, Париж…?! Я конечно понимаю, что земля маленькая. Но не до такой степени...

- В то время мой дед Амирбек находился в эмиграции. Он был юристом из Шуши. Тогда он преподавал в Киеве, во время императора Николая. Затем во время мусавата был губернатором Баку.В то время молодые отправлялись на учебу за границу. К примеру, врачи в Германию, певцы, музыканты в Италию. Отец учился по специальности электрика в Тулузе. Там же и познакомился с моей мамой. Отец прекрасно овладел к тому времени французским языком, даже мама поражалась его четкому диалекту. Французы по складу характера более склонны к Востоку. Их интересует история Востока, культура различных стран – Азербайджана, Ирана, Турции… и мама с удовольствием посещает Баку.Они прибыли из Парижа на корабле. В то время с ними был мой брат, старше меня на 4 года и рожденный в Париже. Теплоход остановился в Стамбуле. Впереди оставалась часть пути – Одесса, оттуда в Баку. Они приплыли из Одессы на корабле, полном русских эмигрантов. Среди них был русский князь, знавший отца. Он спросил у отца: куда ты направляешься? Садись в наш пароход, возвращайся обратно. Сейчас там такое происходит….. Отец не послушался. Знаете, эти трудности нужно было почувствовать, чтобы понять тот период. Он думает о том, что его браться и отец там. Отец возвращается в Баку. Кажется, в то время дед был под домашним арестом. 37-й год...

В то время министром электрификации был Исламзаде. Он работал в Москве. Вдруг он вспомнил, что учился вместе с моим дедом. Распорядился: найдите Фармана, пусть прибудет, мы будем строить Мингячевирскую ГЭС. Он разыскал отца на Северном Казахстане, в Кустанае. Отец прибыл, и потом бригада отправилась на строительство Красноярской ГЭС. Но отец уже туда не поехал. Находился уже в преклонном возрасте… так распорядилась судьба...

- А как Вы познакомились со своей супругой?

- В Баку. Она музыкант, играет на фортепиано. В Баку училась в техникуме. Мне был интересно, как она играет. В то время я увлекался вокальным исполнением. Она аккомпанировала мне. Она очень любила изобразительное искусство, проявляла интерес к искусству. У нас были общие интересы. У меня спрашивали: кто Ваш самый близкий сердечный друг?. Я отвечал: кто может быть? Только Севиль. Я разделяю с ней свои творческие планы. У нее есть воля, стремление.

- Иногда заходишь в парфюмерные магазины. Со мной было такое: подхожу, интересуюсь парфюмом. Иногда показывают и говорят - "Прислушайтесь к этому… Вам нравится этот запах?" Это всегда кажется мне странным. Как можно услышать запах? И можно ли прислушаться к цвету?

- Да! Можно прислушаться к цвету.


- Когда прислушиваешься к цвету, что он говорит? Какой звук издает тот или иной цвет?

- К примеру, красный цвет страсти, поднимает тонус человека. Голубой – отдых, спокойствие, зеленый полностью успокаивает. Весной люди проводят время на зеленых лужайках… Я сижу на желтой траве, будто на мягком кресле… Несмотря на то, что земля твердая. Но этот цвет придает тебе удобство. Фиолетовый – цвет печали, уныния, траура. У каждого цвета свой смысл.

- Тогрул муаллим, есть певцы, которые заказывают себе нужный для них голос. Приобретают современную компьютерную технику. Как можно приобрести нужный для Вас эксклюзивный цвет, чтобы получился именно цвет Тогрула?

-Я понял Вас. Цвет и музыка как композиция. Цвета – это борьба. Борьба двух противоречий. Есть цвета, которые невозможно объединить. Получатся грязные цвета. При смешении синего с желтым получается зеленый, из красного с синим - фиолетовый... Их объединять можно. Но есть цвета, которые невозможно объединить. Они не принимают смешения.

- Какие, например, цвета?

- Ну, например, желтый не сочетается с черным. Они не являются "кричащими". А вот красный в сочетании с зеленым делает красный более красным, зеленый же - более зеленым.

- Приступая к своей деятельности, Вы ставили перед собой цель перевернуть мир с ног на голову? Считаете ли вы себя бунтовщиком по характеру?

- Бунтарство… Знаете, с чем не могу смириться? Допустим, ты создаешь искусство и кто-то пытается мешать тебе, остановить твое движение. Я не могу спокойно смотреть на это. Теперь не так, теперь свобода… Теперь молодежь может рисовать все что захочет, потому что есть свобода. Но, когда формировались мы, нас ограничивали. Нам не давали возможности продемонстрировать свои способности. Я не потерплю, чтобы перед моими глазами раздевали женщину. Я должен восстать против тех людей и защитить женщину. Многие же сидят и смотрят на это.

- В любом случае Вы были протестантом. Вы и Тахир Салахов в молодости, можно сказать, протестовали в Баку. "Слава Ван Гогу!", "Слава Гогену!". Было такое? Ведь это было неспроста. Это было своего рода протестом. Против чего Вы протестовали?

- Мы протестовали, так как нас направляли по другому руслу. Нужно было работать как художники, ведущие вперед. Мы читали произведение Джека Лондона "Мартин Иден". Как человек может добиться успеха в жизни, творчестве. Здесь учили ложному довольству. Мы же, разумеется, выступали против этого. После приобретения профессионализма приходилось уже защищать свои картины. Чтобы они не выходили с выставок. Когда ты не ходишь за хлебом, говорят, что не давайте ему хлеба.

- Расскажите о маме. Какое влияние она на Вас оказала?

- Моя мама была родом из юга Франции, Гасконии, расположенной на границе с Испанией. Он глубоко знала современное искусство. Живопись, моду. Общалась с модельерами в Париже. В то время в Москве проводилась декада азербайджанской культуры. Еще во время Сталина. Бюльбюль выступал в роли Кероглу. Мама дружила с Гемер Алмасзаде, помогала шить костюмы.

- Тогрул муаллим, в детстве мы всегда думаем о своем будущем, о том, кем мы станем. Вы в детстве ставили перед собой цель, что когда вырастите, станете известным художником?

- Просто я чувствовал в себе физическую потребность создавать. Я не мог без этого. Без живописи и музыки. Так же как человек не может жить без воздуха. Я также не мог жить без этого. И вот результат. Как говорится, талант не дается сам по себе. Человек сразу не становится талантливым. Талант требует любви к труду, склонности к новшествам, открытиям.

- За сколько Вы продали самое дорогое произведение?

- Я … (ред.: к беседе подключается его товарищ…). Как помню – за 75 тыс. долларов.

- Какое это было произведение?

- В Нью-Йорке. Произведение "Гранатовый сад".

- В Баку раньше была одна гостиница под названием "Москва". Когда я беседовал с писателем Анаром 10 лет назад, он вспомнил о фресках, нарисованными Вами в этой гостинице. Мне вспоминается, что он говорил об этом с болью на сердце. Ведь, Ваши фрески были уничтожены. Как Вы пережили это?

- Да. Это было ужасно. Во Флоренции и здесь у нас были наводнения. Мазут немного поднялся на поверхность воды. Некоторые фрески наполовину оказались в воде. Это были средние фрески. У итальянцев много таких. Мы подняли суматоху с тем, чтобы спасти их. У вас же вместо того, чтобы спасти единственную фреску, уничтожают ее.

- Как мне известно, тогда Вы даже заплакали…

- Да. Я пришел в ужас, как такое возможно? Мне сказали, что этот отель приобрел какой-то бизнесмен. Я же сказал, что этот человек не бизнесмен. Потому что, этот человек мог бы покрыть фрески бумагой. Мог бы соскоблить их и передать в другое здание. Или же продать за 200-300 тыс. долларов. Они же сделали евроремонт, украсив стены картинами. Это зверство!

- Есть ли у Вас враги в искусстве и жизни?

- Я не чувствую вражду. По-моему азербайджанский народ постепенно зарабатывает уважение всех народов.

- Давайте поговорим об этой книге. Что в ней содержится?

- Энциклопедия современного искусства.

- Там есть и Ваше имя. Теперь расскажите об этом.

- Qalare De Frans. Они пригласили меня и я работал. Предложили открыть мне мастерскую. Они говорили, погуляем во Франции, будем любоваться ночами Франции. Я же сказал, что мне ничего не надо. Ведь, тогда у нас существовал тоталитарный режим. И я подумал, зачем ехать сюда. Лучше я нарисую множество картин, потом ведь не разрешат. К тому же невозможно было отправлять картину за границу. Я сел и собрал большую коллекцию. Они продали их там же. Интересный у них бизнес в этой сфере. Они продали картины в какой-то музей. Скрывают, не говорят.

- Почему скрывают?

- Возможно, не хотят, чтобы я знал, за сколько они продали? Очень деликатный бизнес.

- Чего вы больше всего боитесь в жизни?

- Я ничего не боюсь в жизни. Пусть только дадут возможность реализовать свои идеи. У меня много идей, которые я хотел бы претворить в жизнь, и, возможно, я все не успею. Нужно быть здоровым, а для этого необходимо вести правильный образ жизни.

- Даже смерти не боитесь?

- Нет, смерть для меня не страшна. Если я выполнил все обязательства перед жизнью, тогда смерть меня не страшит. Но я еще не выполнил все обязательства. Если смогу выполнить, то жизнь продолжится. Нужно все время находиться в поисках. Если же у тебя нет желания работать, то лучше умереть