Невеста с приданым
У Алексея Лодыгина было и образование, и некая причастность к миру моды. Конечно, без денег ни то, ни другое не могло удовлетворить всех его амбиций. Но, являясь ни целью, а способом достижения, замыкало сей порочный круг. Проще говоря, будучи по роду деятельности моделью, он носил дорогую одежду для того, чтобы заработать средства, на которые и можно было купить все эти брендовые вещи.
«Ом хрим клим шрим намах» - как заклинание, он нараспев повторил индийские мантры, расставив в комнате четыре блюдца с медными монетками различного достоинства по сторонам света. Высокий, статный, прекрасно разбирающийся в диетах, необходимых для поддержания модельного веса, с прямыми локонами волос, заплетёнными сзади в две тоненькие, параллельные косички от макушки до маленькой впадинки у основания черепа, Алексей нередко прибегал к помощи потусторонних сил в моменты жизненных неурядиц. Перечитав его биографию, можно было смело утверждать, что изучение шаманских культов и секретов древней магии являлось его любимым делом. Об этом свидетельствовала и обстановка его квартиры с древнеегипетскими руническими надписями на обоях, звенящей «музыкой ветра» над входной дверью, ароматом благовоний и расставленными на полках рядом с красочной «энциклопедией символов» различными видами тамтамов, бонго и прочих индейских ударных инструментов. Не уступал этому языческому великолепию и костюм Алексея: пёстрая рубашка, ворот которой, увенчанный талисманом «всевидящего ока» торчал из-под расстёгнутого пиджака, цветные фенечки на запястьях и потёртые светлые джинсы с дизайнерскими рваными ранами, подпоясанные матерчатым полосатым поясом.
«Ом хрим кшим шрим шри лакшми» - Тихо шевеля тонкими губами, продолжил читать мантры молодой человек, оценивая выполненную работу. Схватив маленький, похожий на слегка располневшую, перевёрнутую бутылочку из-под питьевого йогурта, тамтам, Алексей уселся посреди комнаты в позу лотоса, на равном расстоянии от всех блюдец с монетками, подтянув пятки к основанию собственного тела настолько, насколько позволяли это сделать его тугие джинсы. Сильнее ударяя костяшками пальцев по натянутой коже древнего инструмента, он всё громче завывал заученные слова молитвы для обретения богатства.
«Нринсинхайе намах»
Конечно, для многих обывателей смысл этих слов терялся из-за непонимания законов старинных обрядов. Воспринимаемый иными, как клоунада, разговор по душам с сильными мира сего на их диалекте, таил для Алексея глубокий смысл. Особенно теперь, в этот вечерний час перед отходом ко сну, накануне важнейшего собеседования и фотопроб. Модельный бизнес был, как весенний ветер, переменчивым настолько, что не приходилось рассчитывать на стабильность, перебиваясь случайными подачками от съёмок в рекламных буклетах местных кефирных олигархов. И всё же, сверкнувшая на горизонте возможность стать «лицом бренда» новой линии мужского нижнего белья, заставила пустить в ход все уловки, чтобы ухватить удачу за её скользкий, чешуйчатый хвост, который, подобно хвосту ящерицы, всё время отваливался, норовя оставить охотника за счастьем ни с чем.
Теперь, заручившись поддержкой денежных духов, Алексей верил, что это прибыльное дело, способное в корне изменить ход его карьеры, уже у него в кармане. И эта уверенность заставляла раз за разом повторять стихи мантр и громче ударять пальцами по шероховатой поверхности старого, повидавшего жизнь тамтама.
* * *
Зато соседи за тонкими бетонными перегородками «хрущёвки», сквозь которые пробивались звуки шаманского обряда, не разделяли этого радужного мнения. Скорее наоборот, отчаянно злились, в ответ посылая потоки негативно пульсирующих импульсов.
- Смотрю, этот херов ударник совсем распоясался! – Воскликнул полноватый мужчина, отбросив край одеяла в сторону, открыв свои колени, покрытые ворсинками тёмных волос. – Ему что, жить надоело, что ли? Так я с радостью могу устранить эту маленькую жизненную несправедливость!
- Ну, Паша! – Потянувшись к нему, лежавшая на постели девушка попыталась обнять возлюбленного, но тот лишь одёрнул плечами.
- Что Паша-то? – Воскликнул он, развернувшись вполоборота. – Давно говорил, что пора на него коллективную жалобу писать. Все подписались бы: соседи сверху и снизу. Даже Геннадий Аркадьевич из тридцать седьмой. – Паша гневно прожестикулировал руками в такт своих слов. – Ну не могу я так больше. С ритма сбивает только. Всё долбит и долбит. Страдающий аритмией дятел.
Ирина посмотрела на своего кавалера, нахмурившись. Ну да, немного неспортивен, дрябловат и с проступившими на лбу в районе висков залысинами. Для девушки всё это не имело совершенно никакого значения, по сравнению с теми положительными качествами, которые присутствовали в характере этого востребованного адвоката. И пусть кричит, нервничает, срывает злость за неудачи на работе. Зато свой, родной, под боком и вряд ли куда-нибудь денется. Хотя, в последнее время Ирина неоднократно ловила себя на странной мысли, что их стабильным отношениям мог рано или поздно прийти конец. Уж слишком частыми стали такие вот нелицеприятные ссоры из-за малейшей ерунды.
- Он же сейчас постучит и перестанет! – Тот час же попыталась оправдать соседа девушка. Она выпрямила указательный палец, увенчанный красным, наманикюренным ногтем, и, щекоча, провела вдоль позвоночника вниз по спине возлюбленного. Такой эротичный жест заставил Пашу вздрогнуть и свести лопатки. – Ты же сам знаешь, что по закону вся эта громкая музыка только до двадцати трёх ноль-ноль. Каких-то полчаса осталось потерпеть. – Произнесла она страстным шёпотом, закатывая глаза. – Зато представь, что тебя ожидает потом…
- Надеюсь, крепкий сон! – Ответил Павел, не поддавшись на провокацию, и со всей силы стукнул сжатым кулаком по стенке, в ответ на звучавшую оттуда барабанную дробь. – Завтра мне рано вставать. Готовиться к сложному делу. И я тоже могу только до двадцати трёх ноль-ноль. А этот мудак всё никак не успокоится. По голове бы себе постучал. Может, мозги бы вернулись на место.
После таких слов задетое женское самолюбие объявило войну. Ирина тот час же вскочила с постели и схватила синий, шёлковый халатик, висевший до сего момента рядом, брошенный небрежно на спинку стула. И чего только её спутнику не хватало? Молодая, под тридцать, симпатичная девушка с тёмными локонами вьющихся волос, округлым лицом, зелёными, завораживающими радужками глаз, ямочками на щеках и маленькой родинкой над губой с правой стороны. Стоило ли столько извиваться змеёй, пытаясь ублажить и игнорируя нападки?
Завязав пояс на узкой талии, Ирина недовольно вскинула голову, задрав свой острый носик вверх, и гордо выпорхнула из спальной комнаты в коридор, оставив мужчину в одиночестве.
Тот, недовольно помотав головой в ответ, пробормотав про себя: «ну вот, опять завелась!», почти до живота натянул резинку своих трусов и кинулся вслед за девушкой, пытаясь урегулировать ситуацию, пока не поздно.
- Всё из-за этого проклятого долбоё… моё… - Так и не успев договорить, он вылетел в коридор и тут же споткнулся о кошку, почему-то в этот момент выскочившую из-за угла. Хватаясь за воздух, мужчина полетел вниз, забыв даже о том, кто ещё совсем недавно сидел в его мозгу занозой.
- Эльза, Эльзочка! – Ирина подскочила к своей мяукнувшей от неожиданности кошке, крепко прижимая её пушистое тельце к себе. Ошарашенное таким отношением к своей персоне домашнее животное огромными, округлившимися от страха глазами глядела на развалившегося у ног хозяйки грузного мужчину, со всей силы потирающего свой оцарапанный локоть. – Ты что, совсем ничего не видишь, да?
- А что она под ноги-то? – Обиженно воскликнул Павел. Рука зудела от удара. Хотя, эта боль почти не ощущалась из-за вскипающей внутри него ярости.
- Тебе все мешаются! Эльза мешается! Соседи мешаются! Музыка мешается! – Продолжила свой крик Ирина. – Может быть, скажешь, что я тебе тоже мешаюсь и требую каких-то отношений? Ну да, конечно, ты же у нас слишком важная персона! И у тебя, сон и секс по расписанию, как в концлагере. А я – бездельница, пристающая к тебе с этими вопросами не вовремя. Так ты бы хоть график посещений своего тела повесил что ли… у входа.
Павел хотел было что-то возразить. Он даже приоткрыл рот, но оттуда не вырвалось ни одного звука, кроме тяжёлого вздоха. Перебивать заведённую машину ругательств, в которую сейчас превратилась его пассия, было бесполезно. Себе же хуже. И откуда только в хрупких девушках брался этот внутренний генератор нелестных обвинений, градом обрушивающийся на мужчин, стоило лишь тем совершить маленькую оплошность. С мужиками в этом плане было куда проще. Такие конфликты решались на раз: либо в морду, либо по рюмочке огненной воды, после которой разум наполнялся мутными философскими размышлениями о бытие и власти.
- И льстить себе не надо, думая, что я без тебя не протяну! – Ирина никак не хотела успокаиваться, всё крепче прижимая к себе Эльзу – персидскую кошку пепельного окраса, с такими же зелёными глазами, как у её хозяйки. – Ещё как протяну! Всё равно от тебя толку никакого. Ты только и можешь, что жрать и спать. Ни удовольствия, ни комплиментов. – Она перевела дух. – И эта квартира, если помнишь, записана на мне. Так что, хочу – держу кошек. Хочу – наслаждаюсь пением своих соседей.
Павел не слушал. Точнее, слушал, но не внимательно. Сценарий подобных сцен был предсказуем с самого начала. Сперва о той мелочи, из-за которой разгорелся скандал, а после – ловко выстроенная логическая цепочка, казалось бы, не связанных между собою тем о работе, обязанностях, родителях, не родившихся детях и прежних любовниках, которые во всём были лучше, но почему-то имели наглость сбежать. Наверное, было проще поступить так же, как они, и тихо уйти.
Павел медленно поднялся с пола и сорвал с крючка свой плащ. Благо, его длина позволяла прикрыть оголённые колени и не тратить долгое время на поиски всей остальной одежды. Просунув ступни в чёрные, лакированные ботинки, мужчина отворил дверь и, не оборачиваясь, вышел из квартиры в затемнённый подъезд, где, как и прежде, не работала лампочка.
Замерев на полуслове, Ирина вынырнула из своего шокового состояния только в тот момент, когда входная дверь со стуком захлопнулась прямо перед её носом. Вздрогнув, девушка опустила на пол Эльзу и сама присела рядышком на корточки, обхватив своими руками колени.
А в голове, опустошённой после выплеснутых наружу слов, крутилась всего лишь одна обидная фраза: «Ушёл! Возможно, навсегда! Какая же я дура!»
* * *
А навсегда или нет – не знал даже сам Паша. Конечно, разногласия всегда были частью семейной жизни. Но появившаяся в последнее время тенденция их ускорения, всё больше искореняла всё, что было так дорого. И, если отношения подобным образом складывались на этой стадии, стоило ли, вообще, задумываться об их продолжении? Особенно сейчас, когда весь мир был против, и проблемы на работе изрезанным трафаретом отпечатывались на личной жизни. Держаться или сорваться с крючка к свободе?
Спустившись на пару лестничных пролётов вниз, Паша остановился возле окна, вытащил из внутреннего кармана своего плаща мятую пачку сигарет и попытался закурить. В панике, охватившей мужчину в сей момент, в карманах долго не хотела находиться зажигалка, тщательно скрывающаяся где-то в углах, то и дело выскальзывая из мозолистых пальцев. И лишь в тот момент, когда дым ворвался внутрь, утренним туманом расстилаясь в лёгких, стало спокойнее.
На улице за окном, в тусклом мерцании фонарей уличного освещения, накрапывал осенний дождь. Не бил наотмашь, не хлестал ветки, но и не облизывал пожелтевшую листву своими ласковыми каплями, боясь сорвать её раньше времени. Именно накрапывал. Вытянутые капли воды стучали по жести припаркованных у подъезда автомобилей, по стёклам, скатывались вниз ручейками подобно сноубордистам, оставляющим на склонах свой едва заметный след.
То всматриваясь в проезжающие рейсовые автобусы, то фокусируя взгляд на своём нечётком отражении в пыльном стекле окна, Павел размышлял о произошедшем, пытаясь проанализировать ситуацию и понять её причины. Эти мысли, путаясь в сигаретном дыму, некоторое время держали мужчину на лестничной площадке. Идти в одном лишь плаще под холодные струи дождя не хотелось. К тому же, мобильный телефон и кошелёк с документами и ключами от машины остались у Ирины в квартире. Хотя и они не были достаточным поводом для того, чтобы вернуться, как ни в чём не бывало. Ведь подняться на несколько ступеней вверх значило признать себя виноватым. А этого крайне не хотелось. В таком случае, вся эта капитуляция могла стать шансом всего лишь ненадолго продлить агонию. А дальше?
Конечно, сорвался из-за какого-то поддонка и налетел с разбегу на кошку. С кем не бывало? Но виноваты-то, прежде всего, были они. И если с кошкой ничего нельзя было поделать, то проучить соседа было проще простого, выместив на нём всю злобу за свои злоключения.
Павел нервно докурил сигарету, притушил бычок о жестяную банку кофейного напитка, кем-то заботливо оставленную на подоконнике в качестве пепельницы, после чего, кутаясь в плащ, решительно поднялся наверх.
За дверью, оббитой деревянными рейками, потемневшими от лака, никто не отреагировал ни на протяжный, заунывный вой дверного звонка, ни на стук кулаком. Казалось, что заигравшийся в шамана житель этой квартиры, настолько погрузился в собственную нирвану, что окружающий мир попросту перестал для него существовать. И лишь непрерывное нажатие на кнопку смогло заставить соседа подойти к дверному полотну. Настойчивости Павлу было не занимать. Тем более в такой час, когда делать ему всё равно было нечего.
- Кто там? – Донёсся недовольный голос Алексея.
- Сто грамм! – Неуместно и зло пошутил похожий на эксгибициониста в одном лишь плаще Павел, ощущая на себе пристальный взгляд сквозь окуляр дверного глазка. Он сжал кулак в кармане, намеренно выпячивая костяшки пальцев вперёд.
Когда замок щёлкнул и на пороге показался Алексей, вытянувший шею, чтобы разглядеть, кто посмел оторвать его от дел, Павел не стал церемониться и выяснять отношения на словах. Один точный удар, поваливший на пол не ожидавшего подвоха хозяина квартиры, и можно было со спокойной душой возвращаться к своей пепельнице на несколько пролётов вниз. Или всё-таки решиться и нырнуть под дождь? Выплеснутая вместе с ударом энергия сумела сорвать собственной мощью тяжёлый камень с души, оставив лишь лёгкость и умиротворение.
Алексей, прижимая ладонью едва не выскочившее от удара глазное яблоко, еще некоторое время не мог подняться на ноги, до сих пор не понимая, что произошло. И лишь когда обидчик скрылся, молодой человек привстал, опираясь на стену свободной рукою, и захлопнул дверь. Естественно, что после такого поворота в судьбе, из головы успели вылететь все «ом хрим климы» и «махари шри», оставив лишь их нецензурные российские аналоги, заменявшему любому оскорблённому человеку древние мантры. Озвучив их в полголоса, Алексей медленно направился к холодильнику, чтобы попытаться заглушить боль и снять успевшую появиться под глазом синеву кусочками льда.
* * *
Ирина не слышала того, что происходило за стеной. Не потому, что по какому-то чудесному стечению обстоятельств бетонная перегородка стала звуконепроницаемой. Всё было проще и понятней. Расстроенная ссорой со своим возлюбленным, девушка вытащила из холодильника бутылку марочного красного вина, оставшегося с недавнего празднования очередной годовщины их знакомства с Пашей, откупорила и налила в обычную кружку, не желая марать бокалы. Но сделав пару маленьких глотков, опомнилась. Пить в одиночку было глупо. Ещё ужаснее казалась затея наполнять своё тело алкоголем с собственным отражением в зеркале или с Эльзой, которая крутилась возле ног хозяйки, щекоча лодыжки своим пушистым хвостом. Посему, не смотря на царившую за окном непогоду и позднее время, по телефону была мобилизована лучшая подруга – Вика. Знакомая ещё со школьной скамьи, ведущая психологические семинары, подруга, как никто другой, могла выслушать и поддержать в сложные для Ирины времена, залатать разорванное сердце, наложив на раны крепкую заплатку. Но любила Ирина Вику не за это.
Сама не имевшая длительных романтических привязанностей, то ли из-за своих феминистических взглядов, то ли по убеждению, что все принцы вымерли вместе со своими конями ещё во времена царствования доисторических рептилий, Виктория была уверена в том, что знает всё… ну, или почти всё об отношениях мужчин и женщин. И эта уверенность вселяла надежду во всех окружающих, заряжающихся от девушки, как от мощного аккумулятора.
- Всё будет хорошо, вот увидишь! – Как и прежде произнесла она своим мягким голосом, пытаясь успокоить разволновавшуюся подругу. Виктория была чуть ниже ростом, с короткой, окрашенной в махагоновый оттенок стрижкой «под мальчика», бледным, едва заметным макияжем и слегка вытянутым подбородком. Одетая в строгий костюм, из-за которого окружающие воспринимали девушку старше её лет, она была похожа на учительницу начальных классов, опекающую Ирину, как неразумное дитя.
- Ты думаешь?
- Естественно! – Отозвалась Виктория и тут же встряхнула намокший от дождя зонт, по-хозяйски расставляя его в прихожей. – Мужчины в процессе эволюции так и не смогли избавиться от примитивных инстинктов, которые до сих пор довлеют над их разумом. – Такая формулировка вызвала у уже успевшей захмелеть Ирины некоторое недоумение. – И Пашка твой ничем не лучше остальных…
- Лучше! – Возразила девушка, разливая в кружки напиток, наполнявший кухню ароматом перебродивших ягод.
- Да, я не о том! – Отмахнулась Виктория. - Ты только посмотри, сколько разнообразных личных вещей оставил он в твоей квартире, хотя еще официально не объявлял о своём переезде. Пометил ареал своего обитания, как истинный самец. А значит, признал своё место и обязательно вернётся.
Пронзительного взгляда Ирины было достаточно для того, чтобы понять, что эти слова попали точно в цель. Виктория была в курсе всех неурядиц, происходивших в жизни подруги, поэтому подобрать нужную интонацию было делом не хитрым.
- Вернётся, как миленький. И никуда от тебя не денется. Из-за чего на этот раз?
Ирина уселась на подоконник, поставив кружку с вином рядом, и обхватила свои колени. Пришлось подробно описывать недавнюю ссору, добавляя весьма значительные комментарии о принадлежности всех представителей сильной половины человечества, не исключая и своего Пашку, к семейству одомашненной парнокопытной живности.
- Да, Пашка твой, конечно, не прав! – Из солидарности с подругой произнесла Вика, делая маленький глоток и морщась. – Мог бы вернуться и извиниться…
- Куда там! – Выдохнула Ирина. Её растрепавшиеся волосы закрыли часть лица, прилипнув к губам. Но девушка, казалось, этого вовсе не замечала. – Мы только и делаем в последнее время, что ссоримся. Причём, из-за всякой ерунды.
- А знаешь почему? – Теперь настал черёд Виктории перебивать свою подругу. – Вам не хватает страсти и эмоций. Все отношения похожи…. – Девушка засуетилась, скользя взглядом по кухонной утвари, пытаясь подобрать нужную аллегорию. – Ну, вот на эту кружку с вином. Когда она полная и всё хорошо, вы вместе пьёте, хмелеете и вам интересно. Но чем больше глотков вы сделали, тем больше остаётся пустоты и неискренности.
- Что же тогда делать?
- Долить! – Улыбнулась Виктория и кивнула головой, показывая, что действительно стоит долить. – Сильно мудрствовать не надо. Отношения между людьми так же просты, как одноклеточные организмы. Сейчас вы пытаетесь разбавить это вино чем-то горьким и отвратительным на вкус, заполняя пустоту в эмоциях ссорами и руганью. А ведь всего-то и надо взять напиток той же консистенции, что и был до этого. Устроить что-то наподобие первого свидания.
- Думаешь, поможет? – Воодушевлённая таким советом Ирина залилась счастьем. Была бы её воля, она бы хоть сейчас занялась подготовкой к этому романтическому мероприятию. В воображении рисовался роскошный ужин в полумраке ресторана с танцующим мерцанием лепестков пламени на зажжённых свечах, где не было никого, кроме двух пылких влюблённых и музыкантов, фоном играющих «Love me tender» Элвиса Пресли.
- Ручаюсь! – Ответила Вика, самодовольно улыбаясь. В который раз её профессиональное чутьё и опыт смогли подсказать разумное решение чужой проблемы. Хотя, давать советы было куда проще, чем самой следовать чужим наставлениям.
Носик минутной стрелки настенных часов почти подполз к верхней отметке циферблата, рискуя досрочно завершить день, чтобы перевернуть жизнь на новую страницу, где больше не было никаких проблем, а всё, что случилось, могло остаться в пыльном углу памяти с табличкой «Прошлое».
* * *
Хотя, забыть о прошлом и начать новый день с нуля не представлялось возможным по некоторым причинам. Алексей, покрутившись, ещё раз посмотрел на собственное отражение в прямоугольнике зеркала. Расплывшийся на пол-лица жирный жёлто-бардовый фингал не внушал оптимизма перед предстоящим собеседованием. Такое «лицо бренда» не стала бы печать на плакатах ни одна уважающая себя фирма. Ну, разве что только в качестве объекта насмешек и рекламной компании, построенной на чёрном юморе. Хотя, рассчитывать на это не приходилось. Всё казалось настолько ужасным, что даже денежные мантры на несколько раз прочитанные под стук тамтамов не могли ничем помочь. Да и какое дело было древним духам до неизменных проблем простого смертного человека?
Отчаявшись, Алексей хотел плюнуть на всё и на несколько дней впасть в депрессивное состояние. Но уже спустя секунды в его голове родился грандиозный план мести. В считанные мгновения из тряпичных лоскутов, бечёвки, старых, рваных футболок была сплетена кукла Вуду. Конечно, следуя всем шаманским канонам, это изделие должно было изготавливаться в течение трёх суток, с постоянным чтением заклинаний. Но у Алексея не было такого терпения. Хотелось нанести ответный удар до тех пор, пока боль от обиды не утихла и не превратилась в ненужное никому воспоминание.
- Чёрт! – Выругался он, вспомнив, что не учёл одну очень важную деталь. При создании тряпичной куклы Вуду следовало использовать какой-нибудь предмет, несущий энергетику жертвы: его ноготь или волос. Без этого кусок материи так и оставался куском материи, без образа и связи с тем, кому хотелось напакостить. Где и каким образом можно было добыть необходимое, Алексей не знал. Разве что постучаться в соседнюю дверь и, глупо улыбаясь, потому что в такой ситуации любая эмоция непроизвольно выглядела бы фальшиво, произнести: «Простите, я тут решил вам отомстить за вчерашнее и наложить на вас проклятье. Не соизволили бы вы оказать мне маленькую услугу? Вырвите волос из головы и передайте мне… Осторожно!.. Не потеряйте!.. Он такой маленький, что почти невидим!»
Пришлось смириться с досадой и отложить в сторону матерчатую игрушку, оставив акт мести на потом. Правда, потом она уже могла и не понадобиться.
В бешенстве пройдясь из стороны в сторону по квартире, Алексей ещё раз посмотрел на собственное отражение в зеркале и презрительно хмыкнул. Может, и не всё так ужасно? Ерунда, что синяк занял добрую половину лица, и слегка заплывший глаз, из-за которого некогда привлекательный молодой человек стал внезапно похож на карлика Квазимодо из «Собора Парижской Богоматери». Чудеса грима и макияжа могли скрыть и не такое. И в доказательство, достаточно было выглянуть на улицу, за окно, где каждая девушка, умело пользующаяся косметическими средствами, могла рассчитывать на звание королевы красоты. Да и рекламная постобработка фотографий в графических редакторах на студии могла скрыть некоторые недостатки. И чего так разнервничался? Ведь формулировка «лицо бренда новой коллекции нижнего белья» предполагала акцент вовсе не на лице. После таких идей, посетивших сознание Алексея, проблема казалась уже не такой фатальной, а решение – очевидным.
Конечно, собственной косметики у Алексея не имелось. При всём уважении к профессии, он брезговал подобными средствами, доверяясь лишь профессионалам на съёмочной площадке или перед выходом на подиум. Зато нередко забегавшие на ночь подруги охотно оставляли в квартире Алексея то тюбик зубной пасты, то помаду, то ещё что-нибудь из своего обихода. И всё это аккуратно складировалось в нижний ящик прикроватной тумбочки, которую Алексей в шутку называл «бюро находок». Порывшись там, мужчина с лёгкостью обнаружил тональный крем нужного оттенка в маленькой белой баночке, после открытия которой в носу защекотало от приятного цветочно-мускусного аромата.
Пришлось намазывать крем плотным слоем, пытаясь скрыть фингал. При взгляде на отражение всё время казалось, что приглядись лучше и с лёгкостью обнаружишь очертания проступающего бардового пятна. Поэтому, крем наносился ещё и ещё до такой степени, что стало казаться, словно кожа лица покрыта глиняной оболочкой, оттягивающей вниз щёки своей тяжестью. Так и хотелось включить воду и тут же смыть с себя всю эту жирную субстанцию. Но Алексей выдержал, убеждая себя, что так будет лучше.
Когда приготовления были окончены, молодой человек тяжело вздохнул и отвернулся от зеркала. Ну, всё, понеслась! Прошлая уверенность на благоприятный исход дела канула в небытие, словно и не бывало, оставив после себя тонкую надежду на чудо. Лишь оно одно могло спасти ситуацию.
* * *
- Мне нужен нормальный мужик, нормальный! – Донеслось из-за дверей кабинета, в котором проходило собеседование. Грубый, басовитый голос с гневной, клокочущей хрипотцой заставлял стены дрожать при каждом произнесённом слове. – Одни гамадрилы вокруг!
После таких ругательств дверь, жалобно скрипнув, приотворилась и из кабинета вылетела молоденькая секретарша на тоненьких ногах-шпильках. В её глазах было столько страха, словно девушка лицом к лицу повстречалась с разъяренным медведем и лишь чудом смогла спастись от его острых когтей. Даже голос, и без того высокий, как и сама девушка, дрожал, срываясь до фальцета.
- Следующий! – Взвизгнула она, оценивающе разглядывая приподнявшегося со стула Алексея, пытаясь в уме просчитать, насколько измениться громкость голоса начальника после разговора с очередным кандидатом на роль «лица бренда».
Алексей и сам заметно нервничал, особенно после того, что пришлось услышать. Хотя, представления директора о большинстве пришедших на отбор полностью соответствовали действительности. Все конкурсанты старались преподнести себя в лучшем виде, пускаясь во все тяжкие. Джинсы, до невозможности обтягивающие ягодицы, яркие, полупрозрачные футболки клоунских расцветок или дизайнерские майки с тоненькими, врезающимися лямочками в накачанные плечи. Даже напомаженные лица, подчёркивающие лини глаз и пудра, делающие лица фарфоровыми и недоступными для жирного блеска. Всё происходящее напоминало маленький театр абсурда, где следовало пренебречь заданными условиями игры, чтобы выделиться на фоне тех, кто мечтал выделиться.
Хотя, не все казались пришедшими только что со своего разрешённого правительством парада представителями сексуальных меньшинств. Алексей видел множество конкурентов. Но утешал тот факт, что его номер в очереди был меньше всех остальных, а, значит, больше шансов на успех.
- Заходите! – Стараясь держать себя в рамках приличия, произнёс мужчина из-за двери в тот момент, когда Алексей дёрнул ручку, повернув её вниз. – Присаживайтесь!
В маленьком кабинете, противоположную сторону от двери которого на всю высоту покрывали вертикальные полосы жалюзи, оклеенные обоями стены были украшены рекламными плакатами с продукцией фирмы. Все эти плавки, боксёрки, шорты и прочие атрибуты нижнего белья настолько должны были приесться хозяину кабинета, что его нежелание добавлять в коллекцию ещё один портрет нижней части тела казалось очевидным. Но можно ли было называть эти произведения искусства портретами?
Алексей прикрыл дверь и сел на стул напротив мужчины, стараясь находиться от того на достаточном расстоянии, чтобы скрыть свой грим. В голове роились сотни воспоминаний из школьного курса физики касаемо отражений лучей света, свойствах материалов и обманов зрения, которые до этого момента покоились бездыханными фразами на самом дне черепной коробки. Надо же, не соврала учительница, что рано или поздно эти знания могут сыграть хорошую службу каждому неугомонному ученику.
- Я так понимаю, ранее вы не занимались подобной деятельностью? – Разглядывая посетителя, хозяин кабинета старался поймать его повадки, чтобы уличить в чём-нибудь непристойном.
- Занимался! – Грубым голосом ответил Алексей и тут же, как заученные мантры, перечислил все места работы, акцентируя внимания на самых значимых моментах собственной биографии. Собеседника такое резюме вполне устроило. Поэтому, самодовольно хмыкнув, тот привстал и подошёл ближе. Алексей осторожно отвернулся, скрывая покалеченную часть лица.
- Гляжу, ты парень, вроде, не плохой. С чего тебе вся эта модельная мишура?
- Чтоб нравится девушкам! – Нашёлся Алексей. И этот ответ попал в нужную эрогенную точку заказчика. Хозяин кабинета заулыбался.
- Можешь оставить свои данные у секретарши. Я распоряжусь! А завтра на фотопробы. – После этих слов и у Алексея заметно повысилось настроение. Потеряв всякую бдительность, он поднялся со стула, чтобы пожать руку собеседнику и поблагодарить за оказанное доверие. Но как только он это сделал, хозяин кабинета, изменился в лице, пренебрежительно поджав верхнюю губу. – Хотя… можешь, не утруждать себя этим. Вы нам не подходите! – Словно и не было былого панибратства, отрапортовал он, перемещаясь обратно за своё рабочее место.
- Вы всё не так поняли! – Попытался оправдаться Алексей. – Это, чтобы скрыть синяк.
- Синяк? Какой синяк?
- Подрался вчера вечером! – Пришлось во всём признаться, раз уж обман был раскрыт. И прощай карьера, гонорары, полуобнажённый торс на рекламных стендах и новые поклонницы, которые уже не так бурно реагировали на молодого человека с рекламы йогурта и кефира. – За два дня его не будет. Я вам обещаю!
- Это в корне меняет дело! – Как хамелеон, в который раз сменил своё настроение хозяин кабинета. – Подрался, это, значит, мужик. Значит, молодец! Только, если на пробах замечу твой синяк, или чего хуже, косметику – мигом вылетишь! – После этого, всем своим видом показав, что разговор на сём закончен, собеседник нажал на кнопку своего телефона и попросил зайти секретаршу.
Алексей не рискнул второй раз протягивать руку. Даже не потому, что боялся ещё какого-нибудь казуса. Плохой приметой было прощаться дважды. Подобный жест сулил отсутствие дальнейших встреч, чего крайне не хотелось. Поэтому, улыбнувшись, молодой человек вышел из кабинета, свысока поглядывая на всех тех, кто ещё толпился в коридоре. И среди них, казалось, больше нет конкурентов.
И кто бы мог подумать, что синяк окажется решающим фактором в получении работы. Что жизнь перевернёт всё с ног на голову и пошутит таким неудачным образом. Наверное, всё же, не стоило сомневаться в силе древних мантр, которые спустя века продолжали действовать, сметая все преграды на своём потустороннем пути.
* * *
Не стоило сомневаться и в силе собственного воображения. Вот только жизнь почти всегда старалась переплюнуть всё, что было задумано. И не дотягивала, не докручивала, давала горьковатый привкус, не такой, как в мечтах. Побыть в одиночестве при неярком мерцании танцующих свечей не получилось, как бы этого не хотелось. В этот вечер в ресторане, как назло, было чрезвычайно людно. Не забронируй Ирина столик заранее, пришлось бы стоять у входа, в нетерпении ожидая, когда кто-нибудь из присутствующих не соизволит откушать и освободить место для страждущих. Конечно, можно было выбрать другое заведение. Благо, их количество на один квадратный метр города явно зашкаливало. Но когда-то здесь, за маленьким столиком, вдали от всеобщей суеты и сцены, произошло их первое полноценное свидание с Пашей. Поэтому, не было лучшего места, чтобы возродить былые чувства.
Даже музыканты, как назло, играли что-то балаганно-шансонное в противовес задуманной романтики Элвиса Пресли.
Чтобы совсем не испортить вечер, пришлось заранее оговорить запретные темы, на которые не стоило даже намекать. В списки табу попали любые упоминания домашних животных и не признающих право на чужой отдых соседей за стенкой. Всё, о ком можно было сказать что-то плохое: тёща, свекровь, чужие друзья и родственники были бескомпромиссно вычеркнуты из разговоров, чтобы дать ход развитию лишь одной темы: отношению девушки и её молодого человека.
Правда, Паша, не зная, что сказать, опустив взгляд в тарелку, ковырялся в ней вилкой, пытаясь разделить на равные кусочки подрумяненный стейк. Ирина тоже молчала, решив предоставить шанс своему собеседнику первому извиниться перед ней за всё, что произошло между ними. Так и сидели.
- А здесь вкусно! – Протянул Паша, наконец-то разделавшись с куском жаренной говядины. Разложив дольки по ободку тарелки, он, как заядлый рыбак, по одной нанизывал их на свою вилку и макал в томатный соус.
- Так всегда было. Недовольно заметила Ирина. Не с тех фраз началась их романтика. Видимо, учла не все темы, на которые нельзя было говорить.
- А я раньше и не замечал.
«Конечно, тебе было не до этого!» - Промелькнуло у девушки. Ирина и сама в тот вечер первого свидания несколько лет назад думала о чём угодно, кроме еды: не размазалась ли помада, не выглядит ли она глупо, постоянно глядя на Пашу так, чтобы он не заметил, не выступило ли на её лице покраснение от этих мыслей и смущения. Хотя, после бокала шампанского, все мысли пришли в норму, оставив после себя лишь лёгкое головокружение.
- Может, шеф-повар сменился? – Предположил Паша. Девушка лишь многозначительно кивнула головой, рассматривая разномастную публику в зале. Разговор явно не клеился. Не чувствовалось между ними той прежней страсти. И как можно было переместить акценты с еды на чувства оставалось загадкой. Врали те, кто утверждал, что путь к сердцу мужчины лежал через его желудок. Размельчённый стейк в организме Паши перекрыл эту единственную тропинку к романтике, заблокировав все попытки до него достучаться.
Чтобы не испортить вечер ещё больше, Ирина воспользовалась моментом и выскользнула в дамскую комнату «попудрить носик». Именно такое кодовое название носил этот манёвр, скрывавший истинную причину, по которой женщине хотелось уединиться.
- Я просто не знаю, что мне делать!
В ответ в телефонной трубке послышалось шипение. Оторванная от своих дел Вика, не сразу смогла сообразить, что от неё хотят. Но, вспомнив, где находится её подруга, тут же попыталась её успокоить:
- Держись! Не нервничай! – После этих слов биение сердца усилилось. Перестанешь тут нервничать, когда всё из рук вон плохо. – Всё получится. Я уверена, что твой Паша понимает, зачем вы на самом деле пришли в ресторан. Только не знает, с чего начать.
- Да, не понимает он ничерта! – Возмутилась Ирина.
- Значит, поймёт! – Её голос прозвучал так, словно девушка улыбалась. И её доброжелательное, почти материнское отношение прозвучало в интонациях голоса. – А если не поймёт, то есть хитрости, способные напомнить ему об этом.
- Это какие? – Не унималась Ирина. На секунду ей показалось, все присутствующие в дамской комнате женщины с интересом подслушивают её разговор. Поэтому, отойдя в сторонку, Ирина прикрыла телефон ладонью.
- Помнишь фразу: «Лучшая защита - нападение»? – Процитировала Вика древнюю мудрость. – И если развернуть это высказывание задом наперёд, получится удивительная вещь. Твой Пашка только с виду кажется спокойным, зная, что ты останешься с ним. Он в глухой обороне. И чтобы снять эту маску безразличия, заставь его защищаться. Найди соперника. – Ирина удивлённо вскинула бровь и инстинктивно, как охотница перед прыжком, поправила чёлку. – Построй глазки какому-нибудь презентабельному кавалеру в ресторане. Пашка начнёт ревновать и проявит свои чувства.
- А если не проявит?
- Тоже хороший вариант. На крючок может клюнуть тот, кому ты строила глазки.
Ещё немного помолчав в трубку, Вика добавила приободряющее «Действуй!» и растворилась в тишине. На этот раз план должен был сработать. Иначе, зачем он был придуман?
* * *
В такой вечер должны были работать не только колдовские чары юных обольстительниц, но и старинные рецепты выведения синяков и ссадин. Листая древнюю книгу, Алексей пытался обнаружить в ней что-то вразумительное и подходящее. Ведь ни один крем или мазь не могли справиться с его фингалом за такой короткий промежуток времени. А зелья в книге требовали нетипичных ингредиентов, которые не найти ни в одном магазине. Даже странно, каким образом древним магам удавалось получать такие сочетания: наверное, просто брали всякую гадость и наугад смешивали друг с другом, проверяя действие собственноручно сваренных «компотов» на родственниках и приятелях.
«Чёрт! - Выругался Алексей и тут же демонстративно постучал себя по губам, чтобы не разгневать духов, обитающих в его квартире. Они же всё слышали, даже мысли. Вот и приходилось быть чересчур бдительным. И без того дела складывались не лучшим образом. – Может, вот это?»
Палец проскользил по нескольким строчкам рукописного текста, едва касаясь шероховатой поверхности потемневшего со временем пергамента. Для приготовления настоя всего-то и требовалось, что немного свиного сала, растёртого вместе с луковой шелухой и цветками странного растения Очиток, о котором Алексей никогда в жизни не слышал. Только другие рецепты пестрили ещё большим набором непонятных слов. Пришлось из всех зол выбирать меньшее. Да и снимал отвар все фингалы и синяки за считанные часы.
Записав на бумагу всё подробно, Алексей выбежал на улицу и отправился в ближайший продуктовый магазин, где тут же приобрёл несколько луковиц и отменный кусок проперчённого сала.
- А очитки у вас есть? – Совсем не надеясь на удачу, спросил он.
- Очистки? – Переспросила полноватая продавщица в замусоленном фартуке. – Это вам для собаки? Лучше обратиться в отдел мясопродуктов. Может, ещё не всё расхватали. Знали бы, как моментально они разлетаются…. Что ли себе люди берут. Совсем нет совести и денег на хорошее мясо.
- Спасибо! – Выпалил молодой человек, не дожидаясь дальнейшей истории собеседницы, и выскочил за дверь. Плохо освещённая улица из-за прищуренного глаза казалась ещё темнее. А отёк напоминал неудобные лошадиные шоры, из-за которых приходилось всё время поворачивать голову, чтобы увидеть, что творится с другой стороны. А с другой стороны всё ближе подкрадывался голодный пёс, учуявший вкусный запах, который источало содержимое пакета в руках Алексея.
На небе пятиконечными жёлтыми искрами сверкали звёзды. Такие маленькие и далёкие, какими и должны, наверно были выглядеть, те самые нелепые Очитки в представлении молодого человека. Разглядывая их одним глазом, Алексей едва не споткнулся о поребрик, и, оступившись, пошатнулся назад, задев пакетом мокрый нос облизывающегося попутчика. Тот вздрогнул от неожиданности и отскочил куда-то в кусты, издав при этом угрожающий рык. А, может, ну его, эти цветы? Намазать сала на глаз, закусить луковицей и надеяться, что всё само как-нибудь рассосётся?
- Цветы, заходи! – Как сигнал прозвучали позывные со стороны больного глаза, и Алексей развернулся. И, действительно, под сверкающей вывеской «Цветы», коей был украшен стеклянный павильон, стоял худосочный мужчина в клиновидной кепке, приглашая зайти внутрь. – Девушке, маме, бабушке… на любой вкус и цвет.
- А у вас найдётся…
- Всё найдётся! – Перебил его продавец. – Розы, хризантемы, тюльпаны. Вот, свежие орхидеи только сегодня привезли. Выходи, выбирай, покупай, сделаю скидку. – Он так тараторил, что совершенно не давал вставить ни слова. При всём этом, упорно жестикулируя руками, мужчина расхваливал каждый, пусть даже самый засохший букет в своём учреждении, пытаясь распродать цветы до того момента, как они разлетятся на лепестки. Заметив синяк под глазом, владелец павильона причмокнул губами и тут же выдвинул собственную версию произошедшего. – А, понимаю, всё понимаю. Прощенья просить. В таком случае надо что-то дороже, солиднее. Вот, выбирай, на любую сумму. Каждая жена простит все грехи. Сам не раз так делал.
- Извините! – Повысив голос, воскликнул Алексей. Лишь так можно было заставить мужчину на время замолчать.
- Что, выбрали уже? Ай, молодец!
- Мне нужны Очитки! – Алексей ещё раз повторил последнее слово, стараясь сделать так, чтобы была отчётливо слышна каждая буква. – Очитки есть? Цветы такие.
Может, таких названий уже не существовало и в помине, а по-научному цветы назывались совсем другими именами. Те же розы или хризантемы, которых здесь было вдоволь. Или астры. И почему идея проверить эту информацию через Интернет возникла лишь сейчас, когда проверять было слишком поздно.
- Очитки? – Повторил владелец салона, заглянув куда-то под прилавок. Стало даже как-то неуютно от того, что тот перестал тараторить и замолчал на такой долгий промежуток времени. Но скоро всё вернулось на свои места. – Очитки! Знаю, знаю, есть такие растения. Едкие, декоративные. Редко кто их спрашивает. Так и лежат мёртвым грузом с прошлого года. Думаю, не испортились. Их же, знаешь, на фабриках сортируют, консервируют. Пусть не всё, но взойдёт. – И мужчина протянул Алексею маленький пакетик с изображениями жёлтых пятилистных цветов. Почти таких, какими представлял их молодой человек. Это надо же, как быстро сработала интуиция. Хотя, даже дети, рисуя какой-нибудь цветок, изображают его чаще жёлтым с лучиками лепестков.
- Только семена?
- Хорошие семена! Бери, не пожалеешь! Вырастишь, знаешь, какими красивыми будут. Все вокруг позавидуют. Скажут, ай какой молодец! Просить будут раскрыть секрет! С руками оторвут!
«С руками не надо!» - Подумал про себя Алексей и нехотя взял пакетик. Рыскать по тёмным улицам в поисках цветов было бессмысленным занятием. Таким же, как пытаться вырастить растение всего за одну ночь из просроченных семян. Но, может быть, древние рецепты могли дать какую-то поблажку и позволить использовать вместе с салом растёртые семена этого странного цветка? Оставалось лишь хвататься за последнюю возможность, как уходящий поезд, в надежде, что он куда-нибудь да довезёт.
* * *
И он вёз, тащил, волочил, вспоминая древнюю мудрость: «утро вечера мудренее». Все добры молодцы земли русской раз за разом старались проверить истинность этого высказывания личным примером. Словно для них тёмная ночь – огромный ластик, стирающий своей чернотой все помарки прошлого дня, чтобы можно было переписать всё заново.
Не дожидаясь звона будильника, что случалось редко, Алексей проснулся с каким-то странным ощущением. Как будто что-то произошло, но не известно, что именно. И, вроде, руки, ноги и даже голова – всё находилось на своих местах и в нужном количестве. Но что-то назойливо вызывало это почти младенческое чувство новизны.
Алексей потянулся, почесал правую ладонь, предвкушая скорые события, способные принести денежные поступления. Правда, сразу же после этого сильно зачесалась левая рука, вплоть до самого локтя. И как не старался молодой человек противиться этой негативной примете, зуд вкупе с желанием перебороли силу воли.
Нехотя поднявшись с постели, Алексей отправился в ванную и только там сумел понять, что казалось ему странным в этом обычном солнечном утре. Глаза. Целых два. Словно смазанные маслом петли скрипучей двери, веки открывались и закрывались так же спокойно, как и прежде. Да и посинение на месте прошлой опухоли было заметно лишь в том случае, если намеренно всматриваться, пытаясь отыскать на лице молодого человека существенный изъян. Надо же, народные целители, оттачивающие свои рецепты веками, не врали, в отличие от современных фармацевтических компаний, придумывающих новые болезни раньше, чем панацею от них.
Только источник радости иссяк так же быстро, как и появился. Причиной тому стали то ли растолчённые, просроченные семена вместо цветов, то ли проперчённый кусок сала, который Алексей весь вечер старался отмыть от специй, а потом топил на сковородке, доводя до нужной консистенции живительный отвар. Тело, начиная с шеи и заканчивая пальцами ног, покрывали мелкие пятна, которые чесались, всё больше приобретая красноватый оттенок. Несколько раз приняв душ и израсходовав большую часть геля, молодой человек так и не смог справиться с этими странными побочными эффектами. Теперь-то уж точно можно было забыть о карьере «лица бренда» новой линии мужского нижнего белья.
Проклиная всех и вся: и себя, и мудрецов из прошлого, подкинувших такую свинью, и духов вместе с соседями, Алексей наполнился желанием отомстить. Но только не лекарям и духам, обитавшим в других измерениях, а тем, кто скрывался за стенкой, кто сам того не зная, стал камнем преткновения на пути к заветной мечте.
Почесав затылок… руку, спину и, как медведь, прислонившись к дверному косяку, Алексей постарался придумать хитрый план. Всё то, что было связано с физической болью, казалось ему слишком мягким наказанием. Куда больше забавляла моральная боль, какое-нибудь мелкое, но очень гадкое проклятие: иголка в фотографии, зарок на бедность или рассыпанная у входной двери под половичком поваренная соль, способная вытягивать все силы из квартиры и её обитателей до тех пор, пока не будет собрана вся до последней крупинки. В глазах Алексея тут же вспыхнуло обжигающее пламя ненависти, и на какое-то время забылась аллергическая реакция на отвар против синяков и опухолей.
- Посмотрим, кто кого! – Выругался он и, продолжая бороться с желанием почесаться, кинулся на кухню, чтобы найти щепотку соли. В третий раз древние духи не могли подвести. Им итак удалось уйти от ответственности при чтении денежных мантр, словно в сберегательной кассе высших сил в тот самый вечер был переучёт. Да и мазь, которая сделала всё только хуже, была их просчётом. За что им не было никаких оправданий. – Не я затеял эту игру. Не мне и проигрывать!
И почему несчастья следовали одно за другим? Наверное, это и была та самая пресловутая чёрная полоса или сила обстоятельств, с которыми не мог справиться ни один человек. Ещё раз выругавшись, Алексей спустился на пол, скользя спиной по стенке, и обхватил руками голову. Как это могло случиться? Когда он успел потратить до последней крупинки всю соль на собственной кухне?
* * *
- Кто приходил? – Спросила Вика свою подругу в тот момент, когда девушка вернулась в комнату и села рядом на диван. Скорее всего, ошиблись дверью или хотели предложить какой-нибудь бесполезный товар, раз девушка избавилась от гостей за считанные секунды.
- Сосед! – Отмахнулась Ирина и, поджав колени, откинулась на мягкую обшивку флоксовых подушек. Вика хотела бы поступить так же, но её узкая юбка-карандаш сковала все движения, заставив вытянуться, как школьницу перед объективом выпускного фотографа. – Просил соль. Не думала, что так бывает.
- Это тот самый, из-за которого вы поссорились? – Тоненькая струйка заочной ненависти прокатилась по венам и остановилась где-то у самого горла.
- Тот самый. Только всё это не важно. – Сказав так, Ирина лукаво улыбнулась и замолчала, стараясь спрятать от постороннего взгляда переполнявшие её эмоции. Но Вика тут же заметила тот самый яркий огонёк в глазах, который мог рассказать о многом. Все жесты, все движения Ирины были давно заученными строчками любимой книги, сюжет которой хоть и не преподносил сюрпризов, но раз за разом увлекал своей красотой и извилистостью. – Ты не поверишь. Твой метод подействовал! – Ирина вновь задержала дыхание, сделав в своём повествовании такую большую паузу, что за её срок любая слушательница могла захлебнуться слюной от зависти, несколько раз умереть от любопытства и, не выдержав, начать самостоятельно задавать вопросы. – Я так сильно строила глазки официантам, что, казалось, заработаю косоглазие. Наверное, со стороны это смотрелось очень смешно. Правда, чуть не дошло до драки.
Вика удивилась, пытаясь представить эту картину.
- А потом мы с Пашей всю ночь гуляли по городу, любовались звёздами и сидели на скамейках на набережной. Было так здорово, что Пашка забыл о своём утреннем судебном разбирательстве и чуть не опоздал на него.
- Значит, тебя можно поздравить? – Воскликнула Вика и широко улыбнулась. Только где-то в глубине этой улыбки сквозила гордость за собственные советы, благодаря которым у её лучшей подруги начала налаживаться личная жизнь. Этот успех был очередной монеткой в копилку удачных случаев из её практики. – Я же говорила, что он вернётся. Здесь же все его вещи, и жить ему негде.
- Он снял номер в гостинице. Обещал позвонить, как только уладит все свои дела.
Даже солнце за окном от её слов сияло ещё ярче, распуская свои длинные лучистые руки, опытным вором проникая в квартиры сквозь тюлевые занавески. Правда, любой криминалист мог с лёгкостью обнаружить его следы, оставленные на ворсистом ковре в виде бликов и солнечных зайчиков. Выпустив острые когти, выгнув спину, с этими уликами играла Эльза, гоняя их из угла в угол.
Казалось, что таким образом должны заканчиваться все счастливые истории на свете, и больше совершенно нечего добавить. Ирина светилась от счастья, продолжая делиться подробностями своего ночного променада по улицам, где не было ничего, кроме неё, ярких звёзд, любимого мужчины и всеобъемлющей романтики, сметающей на своём пути любые преграды. Ради таких ночей иногда можно было разругаться вдрызг, чтобы мириться, разряжая накалённую обстановку, по-настоящему чувствуя истинный вкус тонкого слова «любовь».
- Как ты думаешь, с ним рано говорить о свадьбе? Может быть, намекнуть? – Ирине хотелось всего и сразу. Не будет же Пашка ругаться ещё один раз. А штамп в паспорте, как укол – раз и всё. Зато иммунитет от расставаний на долгий срок.
- А, почему бы нет? – И не успела Вика договорить, как Ирина набросилась на свою подругу, зажимая в крепких объятиях. Даже юбка-карандаш от такого напряжения немного затрещала, что одно неловкое движение, и она разойдётся по швам, став похожей на обыкновенный кусок серой материи. – Да, подожди ты… У тебя, кажется, телефон.
Ирина босиком добежала до кухонного стола, где оставила свой мобильный, испугав Эльзу, шмыгнувшую от страха в коридор.
- Это Пашка! – Запрыгала она и нажала на кнопку. Вика скрестила пальцы на удачу, хоть и не верила во все эти суеверия. Но счастье подруги было выше предрассудков. Затаив дыхание, она с интересом наблюдала, как девушка молча кивала в трубку, а потом сбросила вызов и села на диван.
- Что он сказал? Всё в порядке?
- Всё в порядке! – Ирина на автомате повторила последнюю фразу и задумалась. Её взгляд напоминал пустой хрустальный шарик, в котором отражалось всё убранство комнаты вкупе с подругой и пришедшей поласкаться Эльзой. – Пашка из-за ночной прогулки не успел подготовиться, проиграл дело… и сказал, что нам лучше расстаться.
Только сейчас эта история добралась до своей точки. Проклятие, вопреки мнениям многих, начинало действовать, по крупицам вытягивая позитивную энергию из обитателей этой квартиры. А, может, и не проклятие это? А просто нелепое стечение обстоятельств, характеров, судеб и чужих поступков, произошедших не тогда и не в тот момент времени. Невозможно было угадать и распланировать жизнь. И в этом её угрюмая красота. То ли жизнь, то ли игра древних духов в машинки и куклы.