«Мороз и солнце – день чудесный…». Именно такими «Пушкинскими» морозами с раннего утра встречала Прага. Проснувшись, выглянув в окно из номера гостиницы, расположенного на одиннадцатом этаже, я увидел запорошенные инеем крыши Праги. Как будто дома побывал. Такие же серые пятиэтажки на окраинах, вдали – здания повыше, утопающие в тумане, который, как назло не проходил никак, словно вредная простуда. И совершенно не видно старых построек – духа столицы Чехии. Пришлось доставать перчатки, чтобы не зябли руки. Хотя, вопреки уговорам соседствующих со мною туристов, шапку так и не достал. Пусть немного помёрзнут уши.
День предстоял не лёгкий. Впрочем, как всегда. Спасало лишь то, что ночевать будем в той же самой гостинице, в том же самом номере. А значит, впервые за всё путешествие придётся избежать процедуры загрузки сумок в автобус. И хоть с собою я взял не так много одежды, да и сувениров практически не покупал, таскать свой багаж туда-сюда не доставляло большого удовольствия. Так начинался новый день.
И первой на очереди была экскурсия в то самое историческое «сердце» Праги, откуда она и начала разрастаться своими ветвями в разные стороны – в Вышеград. По сути, это небольшой замок, со своими домами, костёлом, расположенный на возвышенности и обнесённый крепостной стеной. Ныне же, исторический памятник с дорожками, вымощенными камнем и своими легендами. Именно здесь, на этом месте, княгиня Либуше (которую весьма почитают в Чехии) предсказала, что внизу у холма будет построен «прах» нового города. Этот «прах», он же, в переводе – «порог» и дал название сему красивейшему, как я уже успел ощутить за своё недолгое пребывание в нём, городу.
В самой высокой точке Вышеграда, рядом с памятником той самой Либуше, тянул свои резные шпили вверх собор святого Петра и Павла. И, если кто и ехал в Европу из-за архитектуры, здесь мог насладиться всем великолепием готических соборов сполна. Словно выточенные из дерева, испещрённые маленькими фигурками, которые не покажет никакой фотоснимок, особенно сделанный моим не очень хорошим фотоаппаратом, собор торжествующе воодушевлял. Да, ныне так не строят. После таких зданий хочется плеваться от всех торговых центров и офисных многоэтажек, считающихся в современном мире венцом творения.
Обойдя собор, мы обнаружили небольшое, но всё ещё действующее кладбище. И если, в нашем понимании, кладбище – это длинные ряды деревянных крестов и каменных, похожих друг на друга мраморных плит, за многими из которых годами никто не ухаживает, здесь – это благородные могилы и семейные склепы. А каждое надвершие – история в камне, рассказанная скульптором, чьи работы могли бы стоять в музеях. Да, смерть, это всегда скорбь и боль для близких и родных. Но здесь, на этом тихом кладбище при желании можно было уединиться, чтобы побыть один на один с кем-то из тех, кто дорог.
Здесь же были захоронены многие известные не только в Чехии люди. Композитор Антонин Дворжак, писатель Карл Чапек и многие другие.
Не правильно было бы заканчивать историю Вышеграда смертью. Он жил, как никто другой, с действующими часовнями, домами и даже школой для больных детей, которые выставляли свои поделки на подоконники, чтобы их видели такие же прохожие, как и я. Он жил и видел всю жизнь сверху, со своей обзорной площадки. И, хоть туман мешал насладиться простором, а ветер обдувал успевшие закоченеть на возвышенности уши, приятно было смотреть на другую Прагу с высоты – не на ту, что видел из окна отеля. На красные, черепичные крыши, дым из труб (ведь в старых домах до сих пор топили печи углём, о чём напоминал и запах), и главную артерию города – реку Влтаву.
Но, после прогулки по Вышеграду Прага не переставала удивлять. Казалось бы, апофеозом готики были уже виденные мною соборы…. Но такой образ формировался до тех пор, пока я не увидел собор святого Вита. Как жаль, что на какое бы расстояние я не пытался отойти в узких, зажатых со всех сторон улочках, я так и не смог захватить в объектив такое огромное здание полностью. И до сих пор удивляюсь, каким образом оно целиком появлялось на открытках и магнитиках на моём сувенирном пути.
Обогнув его, стараясь не споткнуться, мы, ведомые гидом, дружной толпой направились сквозь Стараместскую площадь, по дворикам Карловского университета к Карлову мосту. Чтобы не мёрзли, принимающий гид вёл нас закоулками, тайными тропами, которыми я, приехав в одиночку, ни за что не рискнул бы пройти. Свернёшь куда-нибудь, и заблудишься. И не будет смысла, как в старом, добром фильме «Брильянтовая рука» кричать «Руссо туристо - облико морале».
Сей памятник, который я в шутку из-за своей похожести назвал «Дарт Вейдер», на самом деле был костюмом чешского война в средние века. Но, согласитесь, ведь, похоже. И плащ, и шлем. Или библиотека, где в центре зала стоит шестиметровая башня из книг. Хотя, если заглянуть внутрь, из-за зеркал снизу и сверху башни, она кажется бесконечной. Кстати, в этой библиотеке мы впервые и столкнулись с хамским отношением чехов к туристов. Везде найдутся такие склочные женщины, которые мало того, что наорут на зашедших погреться туристов, обзовут всеми нехорошими словами гида, но ещё и пожалуются администрации и пригрозят полицией. Так что, немного ещё постояв, пришлось выходить из здания.
Но, вернёмся к Карлову мосту, наверное, самому известному пешеходному мосту города. Ворота, похожие на средневековый въезд в город, больше двадцати скульптур, у каждой из которых была своя история, и почти у каждой надо было что-то потереть или оставить монетку, чтобы сбылось желание. Даже гид рассказывал не о всех, иначе экскурсия затянулась бы на часы. Не зря этот мост называют «музеем под открытым небом». И, конечно же, поддавшись на провокацию, я тёр носы, ангелочков, висящих вниз головой, сброшенных с моста на гравюрах правителей. В ход пошли российские рубли, которые до этого гремели в кармане, дожидаясь возвращения на родные земли. Тут же впервые я увидел чешских нищих, которые, уткнувшись носом в землю, распластались на брусчатке, чего-то нашёптывали под нос, протянув руку с шапкой вперёд. Когда кто-то кидал им монетку, они не поднимали взора, продолжая напевать свои жалобные молитвы.
Конечно, трудно было заснять мост именно с моста. Поэтому, лучшие фотографии получились тогда, когда все желающие дошли до набережной и погрузились на кораблик. Но обо всём по порядку.
Конечно, в экскурсионной программе было запланировано две речные поездке: по Влтаве и Дунаю. И на обе я был записан. Но, к сожалению, многие туристы попросту испугались тумана, и отказались от второй. Поэтому, пришлось довольствоваться лишь первой. И от того она была уникальной и неповторимой.
На входе на нижнюю палубу нас встречал капитан нашего экскурсионного судна с подносом, на котором в маленьких стопочках была разлита зелёноватого цвета жидкость – «Бехеревка». Об этой настойке на Карловарской воде с уникальным подбором трав я слышал и у нас в России. И, конечно же, зайдя в отдел алкоголя в любой более-менее приличный магазин, можно было обнаружить её на полках. Но… Вряд ли эта была та ароматная, натуральная, произведённая на единственном выпускающем её заводе «Бехеревка», которую пили не только для лечения, но и для аппетита перед едой. Это лишь в России бальзамы и настойки употребляются литрами и не продаются детям до 18 лет.
Внутри, на нижней палубе нас ждал шведский стол: несколько сортов колбасы, сосисок, гарниров, капустных котлет, маринованной рыбы, супов… Можно было набирать сколько угодно, пока кораблик, медленно набирал ход, иногда останавливаясь, чтобы подняться или опуститься в шлюзах. Но больше всего, из всех представленных блюд запомнилось то, что я никогда и нигде не пробовал, и даже не слышал об этом: маринованные колбаски (вряд ли память сейчас подскажет их название). Это белые колбаски, разрезанные вдоль, с кусочком перца внутри, выдержанные в маринаде, примерно так же, как в России выдерживают огурцы или помидоры. Специфичный вкус, который сперва немного не понравился. Но, распробовав, я взял ещё добавку, ибо подходить и набирать еду можно было до тех пор, пока не закончится экскурсия.
И, конечно же, венцом стола было натуральное чешское пиво. Как уточнил сам капитан – самое лучшее «Пилснер Урквел» («Pilsner Urquell»), которое в России имеет иной вкус и идёт под иной маркой.
И, хотя экскурсионный день был в самом разгаре, нам позволили самостоятельно насладиться Прагой, доставив на главную торговую улицу, показав, где находятся центры, маленькие рынки, магазинчик с чешским гранатом и многое другое. Я же, вырвавшись на волю, первым делом забежал в четырёхэтажный магазин игрушек, чтобы отыскать то, что не продаётся нигде в России – игру «Уно Активити», в которую играл с друзьями практически на каждом торжестве. Правда, кроме карточек, которых полно и на родине, не обнаружил ничего. А объясняться на чешском языке, за исключением нескольких слов, так и не научился. Поэтому, побрёл вдоль улицы, заходя в каждый встречный магазин. Но покупок, за исключением коробки с соком, так и не приобрёл.
День завершался ещё одним мероприятием – путешествием в фольклорную деревню. Желающие погрузились на автобус и отправились за город, чтобы теперь увидеть не только «сердце» Праги, но и пропитаться её «духом». Небольшой ресторанчик с длинными столами, живой музыкой и туристическими группами, среди которых были не только русские, но и немцы и американцы встретил нас подарками. И, емли на кораблике нам подносили «Бехеровку», то здесь для аппетита поднесли маленькие стопочки с ароматной медовухой, в которой абсолютно не чувствовался алкоголь, а наоборот, мягкость и некая сладость натурального мёда. Наверное, это был единственный день, когда не надо было вовсе задумываться о пропитании. Всё доставалось итак.
Наш рацион состоял из супа, второго с тремя видами мяса (курица, свинина и … запамятовал, и врать не буду), традиционного яблочного штруделя и, конечно же, пива. Чехия без пива – не Чехия. И в этот раз нам удалось отведать «Старопрамен» («Staropramen» - «старый источник») прямо с завода. Я заказал «чёрный лежак», то есть тёмное, нефильтрованное. Ибо, как объяснили, это самое натуральное пиво. Светлое и фильтрованное – это уже современные технологии…
Музыканты пели, танцевали Чардаш и Мазурку, учили танцевать туристов. После чего объявили конкурс песни. И каждый стол должен был исполнить что-то любимое. Американцы спели что-то из «Битлов», немцы промычали что-то в ответ. И лишь русская душа, развернувшись, как гармонь, дала маху. Вместо первого стола в центр зала вышел пузатенький мужчина, выхватил микрофон и со всего голоса завёл «Конфетки-бараночки». Шоу было ещё то, перекрывающее все иные впечатления. Мужчина с пива пел нестройно, но с гордостью за родину. Скрипач пытался поймать его нестройную мелодию. И лишь мужчина затихал, музыканты уходили на заключительную коду, но тут же, вопреки всему «певец» заводил своё «ко-о-о-онфетки - бараночки» по-новой. Так продолжалось минут десять, если не больше. И, видимо, посчитав, что с русскими связываться бесполезно, конкурс решено было свернуть. Так и не дошли до нашего стола. Хотя, мы и не знали, что петь.
А это я сфотографировался с одной из танцовщиц. Ведь мне на работе настоятельно рекомендовали привести с собой из поездки польку или чешку в качестве жены. Я пока обошёлся малыми жертвами – лишь сфотографировался. Она бы всё равно не поняла, что я от неё хочу. Придётся учить язык.
Наш трудный день завершался под музыку «Модерн Токинга» и «Сандры» в обратном пути до гостиницы. И было так хорошо. Словно жажда жизни внутри разгорелась с новой силой, и продолжала жечь вены. «Злата Прага» была радушна к туристам. И принимала их, как своих.
Ну, и напоследок, ещё немного фотографий.
