Вчера читала статью про Новинский бульвар. Дом князя Щербатова, грибоедовский, шаляпинский, наркомфина… там красиво. И я тоже, естественно, любуюсь Новинским бульваром, когда там бываю. Но я вспомнила не архитектуру. А круассан. Нечто менее эстетическое, но более насущное. Я тогда неслась из мерии, с прессухи – к метро. Жрать хотелось дико. Вижу – булочная-кондитерская. Заскакиваю. На меня буквально набрасывается продавец. В глазах мольба: ну купите же ж хоть чего-нибудь вообще! На словах звучало более респектабельно: у нас есть очень вкусные пирожные, есть и замечательные пироги, могу предложить вам… Я раззявила рот на круассан. Щас, думаю, схомячу кусок теста. Потом, конечно, ругать себя буду… все же талия, бедра… Но так есть охота! Читаю этикетку: «настоящий французский круассан. 70 руб». Я че-то затупила – может, 70 рэ типа за килограмм? Нет. Именно за булку они столько просят (все конечно, и я в том числе, знают, что круассан – вообще штука невесомая). Как же они меня тогда удивили! как же они меня тогда возмутили! Это надо же вконец оборзеть, чтоб за воздушную БУЛКУ (пусть даже с надписью НАСТОЯЩИЙ французский круассан) заломить такие деньжищи. Это – дикость. Это дикость… Так получилось, что месяца через три я подсела на Андреевские булочные. Ну, вот так получилось. У метро тут, у Таганской. Да, захаживаю, да, булки трескаю, и на работу с собой беру на завтрак. А ведь круассаны-то там по 80. За шт. И без всяких отсылок к исторической родине продукта. Но через три месяца меня это уже совершенно не смущало. Привыкла. И вот что я подумала. Что когда варишься в дикости, в ней самой, внутри, ежедневно, то ее просто перестаешь замечать. Постепенно любая дикость (хрен с ним, с круассаном) может прикинуться нормой. Особенно когда ее, в общем-то, и сопоставить не с чем. Терпеливая и методичная дикость, в отличие от беззащитной, одиноко торчащей и ничем обычно не приукрашенной адекватности, обладает замечательными мимикрическими свойствами, так что ее не опознаешь, не различишь, не унюхаешь. Да и что тут может служить лакмусовой бумажкой, если не мы сами?