Настроение сейчас - Пьяно-романтично-сопливо-грустное.

Имею право. У меня был ОТПУСК. 12 дней! Двенадцать дней! «Словно 12 месяцев эти 12 дней»… Впервые за последние 8 лет я отдыхал больше недели подряд… Сказал на работе, что улетаю к родственникам в Петрозаводск, а сам отправился в деревню… Неслыханная роскошь для меня! 12 дней без телефонов, компьютеров-интернетов, коллег и без жены. Да, моя милая, без тебя... если честно, я был рад тому, что вы вместе с сыном выбрали другой вариант зимнего отдыха. «Городские пижоны», - как сказал твой отец. Твой отец и мой тесть, который, кажется, мне уже теперь более родной человек, чем ты…
Как же нам с дочкой было хорошо в эти каникулы! Удивительно, сколько маленьких радостей может принести незатейливый отдых в деревне. Причём, на этот раз я даже отказался от традиционной рыбалки с охотой – почему-то не хотелось загромождать эти рождественские дни т.н. «мужскими занятиями», неизменно сопровождающимися натужными дешёвыми выебонами друг перед другом, (или перед самим собой…или перед собакой…) с неизменным чествованием самого удачливого и обязательным выпиванием коньяка, которого я терпеть не могу. «Кто родился говнюком – не спасётся коньяком» - говаривал мой йод. И я с ним совершенно согласен. Всем на свете крепким напиткам я предпочитаю водку – «свинячий кайф» - как презрительно называют её подростки, употребляющие гашиш или какой-нибудь спайс…
О спорте я вообще не вспоминал, ну, не считая, конечно, санного, которым мы с дочей увлеклись ни на шутку. Тесть сделал нам лёгкие двухместные санки, даже с рулём. Сруль, правда, сломался при первом же спуске, но и без него было очень здорово нестись, обгоняя ветер, по почти километровому спуску… Конечно, недурно было бы на такой замечательной горе построить подъёмник…зато, на тридцатиградусном морозе пеший подъём очень здорово согревает!
Я очень радовался за дочку, которая, кажется, окончательно позабыла про свои гимнастические (читай - концлагерные) диеты и начала наконец-то нормально питаться… К концу каникул на её бледных анемичных щёчках заиграло некое подобие здорового румянца, чему я был рад несказанно.
«Как же ты её любишь! Всё ей позволяешь, балуешь, потакаешь любому её капризу…», - скажешь ты и будешь права, конечно, как всегда… но, с другой стороны, дочка - кажется, единственный человек в этом паскудном мире который любит меня… Ведь если б не она, я б давно ушёл из семьи, моя любимая. Собственно на нашей с ней взаимной любви и держится всё это нелепое сооружение, именуемое семьёй… «Ячейка общества», как говорили тогда, когда мне было столько лет, сколько дочери сейчас… Смешно… За сына я не переживаю – он уже сейчас самостоятельный да деловой, чересчур даже самостоятельный для своих лет… Не удивлюсь, если через пару лет буду перехватывать у него несколько сотен до зарплаты…Он очень похож на тебя характером, такой же вредный и злой, и со мной у него исключительно деловые отношения.
А ведь ты не всегда была вредной и злой… Или я не замечал просто, обезумивший от любви к тебе? Охохошеньки… - зачем я тогда поддался на уговоры балбеса Рината, и попёрся на этот дурацкий сабантуй. Что мне эти сабантуи и прочие Курбан – байрамы? Ведь я не татарин. Мне пристало праздновать Рождество, Крещение, ну, или Коляду с Масленницей… А ты была совсем девочка – только что после школы… тоненькая, стройная, с чёрными раскосыми татарскими глазами и почти светлыми волосами – наследством русской матери… «Ботаническое чудо», как сказал бы Набоков какой-нибудь… Мечта поэта, блин…. Всё было как в той дурацкой песне: « …и от раскосых, от татарских глаз, в моём сплетеньи солнечном щемит, как будто в первый раз…» Ну, теперь-то отщемило, конечно… И волосы твои всё-таки почернели. Нет, дорогая, ты и сейчас всё ещё очень красива и мила, на тебя пялятся вполне себе молодые парнишки… Страшно, что у меня сегодня это не вызывает ничего, хоть немного похожего на ревность…
В общем, прости меня. Пальцы переплетаюися, и я не в силах дальше писать. Может, в следующий раз