[показать]
6. Дышите пятками, думайте животом. Первое время, когда назавтра еще до рассвета мне предстояло отправляться к самому Ямамото, я, естественно, не мог уснуть. Я ложился пораньше, гнал мысли, но самую страшную, в облике легендарного хидзири, прогнать был не в состоянии. Не сомкнув толком глаз, я вставал и кое-как добирался до цели. Конечно же, он все заметил с первого раза, но из-за необыкновенной деликатности спросил, как я сплю, по прошествии нескольких наших встреч. Я честно рассказал, что сильно волнуюсь перед каждой встречей с ним и поэтому не могу уснуть. Его реакцию на мое признание невозможно было предугадать:
— Ты знаешь, Накано, что хуже всего для самурая перед смертью?
— Стать предателем? Опозориться дурацким поступком, таким, что и кровью не смыть?
— Пустяки... Подумаешь, предатель, как еще посмотреть. А дурацкий поступок? Что это такое? Однажды в громадном доме влиятельного даймё в Киото случился пожар. Один из преданных самураев кинулся в огонь и отыскал увесистую шкатулку с драгоценностями господина, но к этому времени возможности вынести шкатулку у него уже не было, кругом бушевало пламя. Тогда самурай вскрыл себе живот, сунул туда шкатулку и свернулся калачиком. Замечу, некая аналогия действительно напрашивается — самое ценное у самурая действительно находится в животе, в центре хара, лучшие мысли и побуждения там, об этом я тебе неоднократно рассказывал, однако аналогия не такая буквальная. Когда пожар потушили, то откопали обугленные останки с уцелевшей, сильно перегревшейся шкатулкой внутри. Дурацкий или геройский поступок? А если бы он не кинулся в огонь, то предал бы господина? Твой ответ, Накано, не верен. Правильный ответ звучит так: перед смертью самое главное — хорошо выспаться! Тогда и смерть, если она суждена, будет в радость, и жизнь, если ей не дано прерваться, будет сладкой. Никто из нас не знает своих сроков, в том числе и жалкий отшельник Ямамото, перед встречей с которым ты глупо и необоснованно волнуешься, Ямамото, который перед величием события, скрытого за словом «смерть», даже не муравей, а пылинка. Поэтому нет ничего более глупого, чем по надуманным причинам лишаться сна. Нет у человека более важного занятия, чем сон.
— Но что делать с непрошеными мыслями, они появляются в моей голове и копошатся там, как черви.
— Как черви, говоришь? А ты выдыхай этих червей. Нанизывай на вдох, привязывай к выдоху и через нос — выдыхай, выдыхай, выдыхай! Это для червивых мыслей самое ненавистное. Самое приятное для них — когда с ними возятся, ищут для них место в голове, пытаются их думать-передумать изо всех сил. А вот если их выдыхать, то тут им конец.
— Мысли — в голове, дышу я легкими, как выдыхать их из головы, воздух туда ведь не попадает?
— Хороший вопрос, но у меня есть хороший ответ. Это кажется, что воздух попадает в легкие, на самом деле он попадает туда, куда ты его направишь. Я, например, сейчас больше всего люблю дышать пятками. Наверное, от старости — сколько тем пяткам надо, крохи, для поддержания жизни. В молодости я любил дышать животом, смотреть затылком, а читать спиной — искусство харагэй было моим любимым занятием. Многие буси посвятили десятки лет накоплению в себе божественной ки и использованию ее в бою. Да ты и сам прекрасно знаешь, где собирается сила и откуда в голову приходит страх, здесь нет никакого открытия. Но с годами я понял: накопление ки для победы в бою, пусть даже над превосходящими силами противника, — пустая трата времени. Гораздо проще обратиться к небесным управителям, и они либо обеспечат победу, либо помогут избежать нежелательной встречи, либо, если таковы твои заслуги, отправят на верную смерть.
Из книги "Два цвета, три времени"
|
||