| |
 [показать]
3. Встреча с ямабуси — смерть воина, рождение хидзири. Когда же он вернулся из-за моря, продолжительное время путешествовал по городам и весям страны Ямато под видом странствующего ронина, причем имени своего он никому не открывал, а его целью были будзюцу рю — школы боевых искусств, которых расплодилось огромное количество. Ведь любой самурай, имевший боевой опыт и получивший кое-какое образование, мог объявить себя родоначальником нового стиля и начать набирать учеников, тем более, что во времена непрекращающейся борьбы царств спрос на подобные услуги был немалый. Омрачало безбедное существование самозваных учителей лишь то, что каждый из них должен был ответить на вызов любого самурая. Для многих «великих» сэнсэев Ямамото и слухи о нем стали кошмарным сном. Имя все-таки не удалось удержать в секрете, оно, как птица, летело впереди, наводя ужас и сея страх.
Ямамото всегда неожиданно появлялся на территории очередной школы, вызывал на поединок Учителя, за доли секунды убивал его каким-нибудь невероятным способом — на большинстве поверженных не обнаруживалось колото-режущих ран, все органы были на месте, но душа покидала бездыханное тело, — и исчезал в утреннем тумане. Отказаться от его вызова значило потерять и работу, и имя, принять его вызов всегда гарантировало верную смерть, особенно страшную в тех случаях, когда тело оставалось нетронутым. Ученики, да и все окружающие рассматривали такую смерть как абсолютный позор. Считалось, что сэнсэй умер от страха, не сумев не только постоять за себя, но хотя бы обозначить сопротивление. Ямамото даже дали еще одно прозвище — «Смерть сэнсэя». Будзюцу рю закрывались одна за другой, учителя-самозванцы растворялись в дальних провинциях, только отчаянные храбрецы или истинные мастера продолжали преподавать боевые искусства и ждать прихода рокового часа.
Ямамото делал это не из-за жажды крови, не из-за желания прославиться, это ему было чуждо. Он всего лишь искал достойного противника, человека, с которым мог померяться силой не только мышц, но и мысли. Его интересовало, остались ли еще после эпохи войны «всех против всех» силы у страны. Страны, которую он так любил и которую так давно не видел. Есть ли еще люди, способные постоять за себя, а значит, и за родину?..
Сколько бы так продолжалось и чем бы все закончилось, никому неизвестно, но однажды Ямамото встретил одинокого монаха-ямабуси, который, проходя мимо, неожиданно обронил:
— Ты давно меня ищешь… Я Итиро Хосокава, так сложилось, я стал странствующим монахом. Я готов принять бой...
Ямамото удивился, обычно он бросал вызов противнику, а здесь… Первый сын из знатного рода Хосокава — сколько сёгунов, сколько богатейших даймё , сколько героев!.. И сам бросает вызов?.. — Если ты вызываешь меня на бой, то, наверное, знаешь, кто я? И повторять мое имя без надобности, — ответил с поклоном Ямамото.
Они выхватили мечи, стали друг напротив друга, их взгляды встретились, но ни один из них не шевелился и, похоже, даже не дышал. Слышно было, как редкие снежинки ударяются о ветви промерзшего клена. Солнце остановилось на небосводе и с интересом наблюдало — чем же закончится противостояние гигантов духа. Накал борьбы выдавали только движения глаз и то, что снег вокруг них стал потихоньку подтаивать, а может, солнце загляделось? Странный поединок продолжался почти час — ни один из соперников не сдвинулся с места, ни один не отвел взгляда, зато снег вокруг растаял до земли. А потом оба как по команде вернули мечи в ножны, поклонились друг другу и пошли в разные стороны, не произнеся ни слова.
После встречи с Хосокава Ямамото из ронинов постригся в монахи, а затем и вовсе стал отшельником, поселившись на склонах вулкана Асама в самодельной хижине, в разумной близости от замка своего бывшего хозяина. ..."
Из книги "Два цвета, три времени"
|
|