<Из второй книги Парамонова патерика, гл. 12, не имеющая заглавка, но в ней описываются трагические вещи и вспоминаются былые счастливые дни, упоминается об аввах Прокле, Гедеоне и Киндее и о смерти аввы Пароэна, блаженных сестрах Атэкусе и Анфусе и о других вещах>

    Но вернемся к нашему повествованию, к тем радостным и беспечальным временам, сменившимся позже вышеперечисленными злоключениями. Итак, агапа была назначена после всенощной и должны были прибыть на нее уважаемые братья. Но из всех подвижников, как оказалось, прибыли лишь сестра Анфуса, брат Памфил, кои были замечены в церкви. На середине службы, брат Прокл, быстро покинул собрание, и никто не ведал, куда он пошел. Встретив в притворе блаж. Анфусу, Прокл сказал ей, что скоро будет, а пока что, повелел ей собрать братьев и прибыть на место встречи. Сам же выйдя, он весьма винил себя, что поступает лукаво. Ибо, будучи инициатором агапы, брат Прокл, в то же время вел двойную игру, ибо шел на встречу с сестрой Атэкусой, которая просила его побыть с ним, ибо, говорила она: «скоро покинешь нас и желаем видеть тебя напоследок». Не знал Прокл, как поступить, ибо с одной стороны он хотел видеть всех братий на агапе, а с другой побыть и с блаженной отшельницей. Но, рассудил он сам в себе, можно ведь найти выход из этой ситуации в том, что пойти к Атэкусе и взять ее с собой на агапу. Встретив же ее, он изложил ей обстановку дел, но она ответила ему: «мне нет дела ни до кого, лишь хоту видеть тебя, если же ты хочешь идти на агапу иди один, а я вернусь восвояси». Тогда же без колебаний авва решил остаться с ней, думая побыть с ней немного, отдавая дань их дружбе, и вскорости вернуться к остальным, тем более, оказалось, что брат Киндей задерживается на пару часов. «Пару часов мне хватит», - подумал Прокл. Тем временем, ноги наших беглецов привели их в винную лавку, где они запаслись вином и двинулись далее, и не найдя места, где бы им испить вина и иметь беседу, они начали пить вино на ходу. Но по пути встретилось им небольшое поместье, врата были не заперты и они юркнули внутрь и устроились во внешнем дворике и там беседовали о различных предметах, но более о любимом ими учителе – Назианском богослове. Тем временем, братья стала волноваться, куда же пропал Прокл, и назойливо звонили ему, то и дело, прерывая задушевную беседу его с сестрой Атэкусой. Он же говорил им: «еще малое время и прибуду». Отшельница же рекла Проклу: «Тебя уже все ищут, и ты хочешь пойти к ним». Он же ответил ей: «Более же имею желание пребыть с тобой». На что Атэкуса ответила: «О, Прокл, я вижу, что лед начинает таять». Он же сказал ей: «Мне больно слышать это». Они замолчали, и Атэкуса склонила свою голову на перси Прокла. Прокл весьма смутился, ибо хотел он прикоснуться к ее волосам и приласкать ее, но не смел. Атэкуса грустно вздыхала и говорила: «Неужели ты уедешь?». Он же сказал: «Да». Атэкуса снова вздохнула и сказала: «Значит, так тому и быть, хотя мне этого не хочется». Тем временем на агапе собрались Анфуса с Памфилом, Киндей же задерживался, и поэтому Памфил предложил начать без них. Анфуса же просила Памфила еще позвонить Проклу и, когда тот позвонил, то Прокл сказал в сердцах: «Почему вы не имеете терпения, оставьте меня в покое». Памфил же передал слова Прокла Анфусе, та же сказала: «Жажду», тогда Памфил дал ей пива, и она опорожнила бутыль, а затем и еще просила. И выпив еще, она сбросила с главы своей хиджаб и обнажила главу свою пред Памфилом, и ее длинные черные волосы растеклись по плечам и спине ее, и стала она веселиться, кататься на качелях и смеяться. А затем сказала брату Памфилу: «Уйдем». «Куда же мы уйдем?» - вопросил ее Памфил. Она сказала: «Ко мне». И запасшись еще пивом, они двинулись к келлии Анфусы. В это же время, в том месте, где мирно пребывали Прокл с Атэкусой, случилось следующее: демон, обратившись в кошку, забежал к ним и уселся позади них, и стал истошно вопить, как бы возбуждая в них сладострастие. Прокл же прозрев сие, обратился к нему и сказал: «Замолкни, дьявол!» - и вопли прекратились. Атэкуса же восклонив голову свою, стала озираться по сторонам, и сказала: «У нас осталось еще вино, давай допьем его», - и разлив остаток, предложила выпить на брудершафт (дабы скрепить их братский союз), и, испив остаток вина, они восстали с мест своих и вышли на улицу. Прокл хотел было еще вина, но Атэкуса сказала: «Довольно», и проводив ее, он стал, в нерешительности, какие бы слова сказать ей на прощанье, она же, сказав, что не надо слов, и вознаградила Прокла братским поцелуем, так они распрощались. Тем временем, авва Киндей, позвонив Проклу, сказал, что он уже на пути к месту агапы, и Прокл, уже и позабыв об агапе, позвонил Памфилу, дабы справиться об обстановке, но услышав в ответ, что они с Анфусой удалились и уже далеко, он оповестил об этом и Киндея. Впрочем, Киндей сказал, что встретимся все равно, ибо он уже пришел. И прибыв к месту агапы, авва Прокл узрел авву Киндея, которого вел под руку авва Софроний, в виду того, что авва Киндей трудно держался на ногах. Встретившись, братья облобызались. Авва же Прокл посетовал, что Анфуса удалилась с Памфилом куда-то, на что Киндей ответствовал: «Как бы не было беды, впрочем, если брат Памфил допустит по отношению к сестре нашей Анфусе, какое-либо беззаконие, я самолично утоплю его в Танаисе». И, решив, что агапа в этот раз отменяется, аввы Прокл и Киндей пошли восвояси, дабы готовиться к отъезду, ибо через два дня они отбыли в Лавру. <Е.>