<Из первой книги, гл. 95>

Однажды, братия Парамоновой пустыни, собравшись вместе, рассудили меж собой: сделаем так, что возьмет каждый себе жену, или сестру – спутницу – и да пребудет с нею в благочестии и чистоте. Так и поступили. Разошлись же они, каждый в том направлении, как легло им не сердце. Авва же Киндей сказал братии на прощание: «Велик Господь, да благословит он намерения сердец ваших, отцы и братья. Мне же положил он на сердце пребыть одному, и я свидетельствую вам, что так и поступлю, ибо я лучше “съем перед ЗАГС’ом свой паспорт”, как говорит некий певец, нежели пойду искать спутницу». И, сказав так, открыл он братии намерения свои, что решил он удалиться далеко на север, в Великую Лавру прп. Сергия. Братия же и сестры Парамоновой пустыни, со слезами провожали его. Прокл же отправился вместе с ним, сопровождая его в пути. Там провел Прокл с аввой Киндеем одну седмицу, пребывая в посте и молитве и, приступив к Святейшей Господней Трапезе и приобщившись, вернулся обратно. И, когда вернулся в город, там ждала его блаж. <…>[1] и говорит ему: «Желаю, чтоб взял ты меня спутницею, и буду тебе сестрой, верным другом и как повелишь мне, так и поступлю». Он же сказал ей: «О, возлюбленная сестра, так и поступим, как говоришь». Затем вошли они в Пустынь и увидел Прокл, что пусты келии некоторых братьев. И сказал Прокл блаж. Анфусе: «А где же братья Герохд, Гедеон, Перикл, Памфил и другие? Ибо я вижу среди них лишь Пароэна, Африсия, и сестр Атэкусу и Платониду». Блаж. же сказала Проклу: «Многое произошло за время сие, друг мой, когда ты отправился с возлюбленным нашим братом Киндеем в Лавру, Перикл, Гедеон, Герохд и другие поспешно удалились из обители и каждый, как слышала я, уже взял себе жену». Услышав сие, возрадовался Прокл и, преклонив колени, они помолились о братьях, сущих далече: блаженном Киндее-затворнике и о братьях Гедеоне, Герохде и Перикле. Затем вошли они в келию Прокла и беседовали до утра, и пили вино, и исполнялись сердечной радостью, и славили Бога. Прокл же вопросил блаж. Анфусу: «А как же братья Пароэн и Африсий?» Она же отвечала ему: «Пароэн …[2] и когда же Африсий стал помышлять об этом, то исполнилось его сердце грустью, ибо много имел он жен на примете и не знал какую взять. Ибо он говорил, что всех их любит одинаково. Так же имел он любовь к интернету и говорил: “А мне и так хорошо, ибо интернет мне и друг, и жена, и спутник”». И опять вопросил Прокл блаженную: «А, что ты знаешь о братьях Герохде, Перикле и Гедеоне?» Она же отвечала: «Немногое, но верный слух дошел до нас, что они нашли себе жен. А не далее как вчера пришли от каждого из них послания, где они пишут, что приедут в обитель к празднику Покрова Божией Матери». При наступлении же дня праздника Покрова, когда братья были собраны вместе, вдруг, сделался великий шум и ликование, и вся пустынь пришла в движение. И когда братья встали и вышли за ограду, то увидели шествующих: Гедеона, Перикла и Герохда. Впереди всех шел Перикл Философ, а за ним поспешно следовала некая жена. По виду ее догадалась братия, что это и была избранница Перикла, ибо она полностью соответствовала его представлениям об идеальной красоте. Идеалом же красоты для него была девушка, которая бы не носила покрывало на главе своей, не обременяла бы свое тело излишком одеяний, а также любила философию Платона. Сия дева едва поспевала за Периклом, который деловито шел впереди и громко декламировал изречения Платона о любви к идеальной красоте, и смиренно несла в руках своих полное собрание сочинений сего, возлюбленного Периклом, философа. Глава ее не была покрыта, а наготу тела ея скрывало легкое опоясание. За ним широкой поступью шествовал Герохд. Замыкал сие шествие Гедеон в сопровождении жены и ее матери.<Е;К>