II.1. В один из весенних дней, случилось так, что авва Прокл прогуливался по внешней территории Парамоновой пустыни (во внутреннюю паломникам вход запрещен, правда кому надо, те проходили все равно), было же много паломников. Прокл гулял один, т.к. брат Гедеон был занят жаркой дискуссией с Анфусой и Уром о свободе воли и ее границах и возможности. Прокл не желал участвовать в этом споре, и лишь сказал братиям, чтоб они различали в понятии воля - психологическую основу, а в понятии свобода - онтологическую. И вот, когда он гулял к нему подошел один паломник. Прокл, видимо, тяготился одиночеством и последними событиями, о коих мы неоднократно писали, и решил составить себе компанию с этим вот паломником (тем самым нарушая обет молчания, да и негоже анахорету вести праздные беседы с паломниками, особенно если это девица, а это была девица, да и весьма хороша собой). Они говорили о разных вещах, Прокл, попивая свое любимое пиво "Амстердам" и покуривая сигарету (да, следует сказать, что с сей страстью Прокл не боролся и она владела им, как и Атэкусой, впрочем, последней не так сильно, ибо она, когда покинув пустынь, удалилась в столицу, дабы учиться в великом училище святых словес - этой жемчужине богословия, то совсем оставила эту привычку, правда, когда приезжала последний раз, дабы видеть Прокла, то их видели вместе пьющими вино и курящими, но, впрочем, неблагодарное дело нам осуждать их, ревнуя о чужих недостатках и совсем позабыв о своих), рассказывал девице об истории Паранополиса о его некогда монументальных постройках, находящихся сейчас в руинах и о прочем. Наконец, беседа их мерно дошла до того, что девица попросила объяснить Прокла о природе Божиего Промысла и о том, что если Бог благ и промысл Его, то откуда зло и еще она вопросила: Если бог существует, то почему он допускает несправедливость? На что авва ответил сначала просто, что допускаем несправедливость лишь мы человеки, или же те из духов, которые осквернили свой чин и ныне пребывают во вселенной, вращаясь около материи, весьма озлобленные и мрачные. Но девица попросила разъяснить авву, что значит: допускаем мы и духи, а Бог и ни не допускает и ни допускает? Прокл же сказал ей:
- Бог ни допускает зло и ни не допускает его, т.к. он совершенно непричастен злу, ведь Он истинно благ. А если же зло и происходит, впрочем, собственно злом мы можем назвать лишь зло моральное, или нравственное, то оно родится лишь в свободной воле - самопроизволении - свободных существ. Природа его зарождения совершенно для нас необъяснима, точнее как оно зародилось впервые в сознании того, кто первый о нем помыслил, но все-таки, его природа состоит в самолюбии, ибо самолюбие делает нас отрезанными от прочих, приводя к замкнутости и самодостаточности, такой, по-видимому, и был генесис зла у диавола в начале. Бог же не делает выбор в Своей свободе, т.е. он независим от свободы, как мы - непрестанно выбирающими в свободе, что и составляет деятельность нашей направляющей, или избирающей (гномической) воли и природной воли, но Бог же свободен от всякого выбора, т.е. для него нет выбора между и между: между злом и благом, ибо зла нет в Нем и Его природа благая. Поэтому Он и ни волит и ни неволит о зле или несправедливости, ибо Он благ и праведен. Понятно? – заключил авва, допив бутыль пива.
- Кажется я начинаю понимать, - сказала девица. Прокл же дал ей послушание сходить и купить ему пива с соленным сыром, и дав ей деньги остался один, но девица вскоре вернулась и принесла Проклу и пиво и сыр.
Откупорив же бутыль, Прокл продолжил:
- Итак, должно же знать, что зло, корень всякого отречения может зародиться лишь в нас при соучастии лукавых духов - ведущих нас ко греху и Бога, Который, напротив, отводит нас от зла, внушая благие мысли в совести нашей.
Так они продолжили беседовать до вечера, а когда стало темнеть, Прокл отпустил девицу, благословив ее и та пошла к себе, Прокл же сидел один и наблюдал чудный закат. <Е>