В том месте, где я сейчас, пахнет мокрым асфальтом и недожаренной курицей из киоска. И гарью. Весь город пропах гарью.

В этом месте прожекторы яркие, а тени длинные, подвижные в зеленоватом свете и порывах ветра и даже шум улиц звучит отстранённо. Протаскиваемый ветром мусор воображающий себя перекати-полем в пустынях Аризоны не разбивает эти тени, но лишь добавляет им жизни.

Вывеска «Цветы, 24 часа» нервно мерцает в такт подрагивающей от поездных вздохов подземки площади. Под вывеской красно-белая лента, злобно, наискось, отвратительная, жалкая и неприступная.

Я хотел купить тебе хризантему.