Настроение сейчас — Флегматичное.

Войдя с улицы на второй этаж и пройдя прямо по коридору попадёшь на третий, и спустившись на пролёт вниз окажешься на первом, который в подвале. Это нормально, мир сдвинулся.

Старуха, вся какая-то обветшалая, замотанная в тряпьё, ест чебурек, оставив за спиной пятно света, палатку и хмурого таджика в ней. Мужичок на остановке косится на неё, а она всё ест, пытаясь оторвать кусок беззубым ртом.

К парню с унылым настороженным лицом подходят двое патрульных, толстые, карикатурные, с сальными улыбками, что-то говорят. Парень поднимает глаза. Его уводят куда-то под руки. 

Троллейбус уходит, выдав на прощание сноп искр из провисшего провода. Он похож на единственный островок тепла. Судя по лязгу, теплу осталось недолго. номер под задним стеклом — перекошенные цифры 34.

Я вижу лица из прошлого на улицах.

Я наблюдатель.

Они меня не узнают.

Я их тоже.

Меня нет.

Я есть мысль.

Мне двадцать один год.

Год от Рождества Христова на дворе клонился к закату две тысячи тринадцатый.