C 9 сентября по 14 ноября в Государственном музее изобразительных искусств им. А.С.Пушкина (Москва, Волхонка, 14) пройдет выставка Анри Матисс. «Танец»
Хранящиеся ныне в Музее современного искусства города Парижа монументальные полотна были заказаны Анри Матиссу американским коллекционером Альбертом Барнсом в 1930 году. По замыслу Барнса, панно должны было украсить один из залов Фонда Барнса в Мерионе, штат Пенсильвания.
В 1931 году Матисс принялся за создание грандиозных полотен. Художник возвращался к излюбленным мотивам, осмысливая их заново. Когда работа была практически завершена, выяснилось, что сообщенные художнику размеры помещения были неверны. Матисс был вынужден срочно приступить к созданию второго варианта композиции, который ныне и украшает зал Фонда Барнса.
Однако Матисс решил реализовать и свой первоначальный замысел. К концу 1933 года художник полностью завершил панно, выведя на первый план контурную выразительность плоскостной композиции и, по выражению самого Матисса, ее «воинственный» характер. Разочаровывала художника и недоступность широкой публике американского варианта «Танца». Он постоянно искал возможности выставить оставшиеся в его распоряжении полотна, в 1937 году работы были приобретены Музеем современного искусства города Парижа. Однако лишь в 1977 году полотна были представлены публике. В 1989 году «Танец» был полностью отреставрирован и занял свое постоянное место в экспозиции Музея современного искусства города Парижа.
Напряженная работа по сложению из бумажных фрагментов окончательного облика панно для Фонда Барнса растянулась более чем на год. Художник избегал показывать результаты и не сообщал об изобретенной им необычной технике. В январе 1932 обнаружилась ошибка в измерениях ширины оснований сводов – почти на полметра. Границы между уже подготовленными панно были меньше, чем следует. Построение композиции нужно было начинать заново.
Мастер подверг переработке свою первоначальную идею. В новом «Танце» появилось немало реминисценций фовистских полотен, а сама тема прочитывается более явно. В композицию возвращаются пластичность и обтекаемость контуров «декоративного» периода, очертания фигур вновь вторят архитектурным формам. Новый цикл панно, называемый сегодня «Мерионским», установленный в Фонде Барнса в мае 1933 года, сам Матисс называл «дионисийским».
Тема танца все еще представлялась Матиссу незавершенной, и он принимает решение возвратиться к многострадальному первоначальному полотну, ждавшему художника в мастерской-гараже. Уже к ноябрю Матисс завершает «бумажный» вариант композиции, который тщательно переносит на новые, специально заказанные холсты. Это были именно те полотна, которые хранятся в Музее современного искусства города Парижа, а сейчас выставлены в Москве. Полотно с первоначальным вариантом, на котором оставались начатые еще зимой 1931/32 года наброски композиции, служившее основой для бумажных экспериментов и потому испещренное следами булавок, было свернуто в рулоны и оставалось забытым вплоть 1992 года. Впоследствии оно было также приобретено Музеем современного искусства города Парижа и сейчас известно как «Незавершенный» «Танец».
Окончательный вариант «Парижского» «Танца» художник считал воплощением воинственного начала. Изначально более смелый и радикальный по решению, осенью 1933 года он превратился для мастера еще и в символ победы над разлучившими его с любимым детищем обстоятельствами. «Парижский» «Танец» приобретает значение эстетического манифеста, утверждающего, помимо новых форм и приемов, еще и право мастера на творческое высказывание в современном мире.
Творческие находки Анри Матисса, сделанные во время работы над «Танцем», получили развитие в позднем творчестве самого мастера и его младших современников. Отныне техника декупажа (от франц. decouper — вырезать) стала одной из основных для художника. Бумажные подготовительные элементы композиции «Танца», перестав быть техническим приемом, обрели самостоятельную художественную ценность: рассыпавшись, они воплотились в многочисленных сериях графических листов и книжных иллюстрациях. Абстрактная арабесковость все более отстраняющейся от реальности композиции вплотную приблизила Матисса к художникам беспредметности — мастер как будто балансирует на грани превращения образа в отвлеченный знак. Наконец, даже такая техническая подробность, как возможность исполнения произведения искусства простым маляром, копирующим расположение бумажных листов, воспринимается как акция, исследующая подход художника к столь актуальной для авангарда проблеме уникального и массового. Матисс, глава первого новаторского художественного движения XX столетия, по истечении его первой трети вновь попытался дать ответы на вечные вопросы о месте человека в обществе и мире, зыбком равновесии между рационализмом цивилизации и первобытной энергией инстинкта, соотношении, столкновении и диалоге в человеческой личности природного и социального.

http://studiodance.spb.ru/1.html