Глава 8


Гермиона застыла, открыв рот, когда услышала обвинение в свой адрес. Она опёрлась головой о кулачок, тут же ощутив болезненную пульсацию. Рана на лбу всё ещё беспокоила. Девушка не стала говорить друзьям, что головная боль вернулась, а теперь ещё заломило виски и затылок .
- Простите. Что Вы сказали?
- Я сказала, доктор Грейнджер, что Вы убили Макса Доннагана, - насмешливо повторила Кейдж, расслабленно сидя на стуле и явно наслаждаясь ситуацией.
Гермиона глубоко вздохнула, собирая всю силу воли и контроль над эмоциями в кулак, чтобы не сорваться и не устроить истерику, чего, скорее всего, и добивается инспектор. Медленно, безразлично, лекторским голосом, она начала свою речь:
- Инспектор Кейдж, возможно, Вам не сообщили обо всём, что произошло. Сегодня утром меня нашли, избитую до полусмерти, в ванной комнате моего номера. Я получила удар по голове, отчего не могу вспомнить предыдущие сутки. Моя кровь залила всю ванную. А теперь Вы несёте явный бред, заявляя, будто я убила Макса Доннагана?!
- Да, именно так. И, позвольте Вам объяснить, почему. Многие из опрошенных свидетелей заявляют, что Вы с Доннаганом договаривались вместе поужинать. Портье в его гостинице сообщил, что Вы с ним вошли в лобби около семи часов вечера, но он не смог вспомнить, чтобы Вы покидали гостиницу. Ваш друг, специальный аврор Уизли, сообщил нам, что на двери не было никаких охранных заклинаний, и вы все без труда попали в номер Доннагана. Кроме того, портье Вашей гостиницы также сообщил, что Вы не возвращались сюда вечером вторника. Ваши повреждения говорят о том, что вы с кем-то боролись. Вы прошли курс обучения аврора и хороши в защите, а также владеете беспалочковой магией. Осмотр тела Доннагана показал, что он мёртв более суток. Мне продолжать? - и вновь этот самоуверенный взгляд, полный превосходства.
В ушах у Гермионы шумело, а на виске всё чаще билась жилка, разгоняя боль по венам. Частично, это было из-за раны на голове, но, главное – она понимала, что на месте инспектора подозревала бы тоже самое. И сейчас потеря воспоминаний пугала её гораздо больше, чем раньше. Если она не сможет вспомнить, что произошло за эти проклятые сутки, то, как может быть уверена, что ни в чём не виновата? Именно это имела в виду инспектор, когда говорила, что расследование должно проводиться в соответствии с их законами, а главное - непредвзято. Кейдж думала, что Гермиона виновна, а парни просто её прикрывают. Но есть одно обстоятельство, которое не вписывается в стройный ход логических рассуждений инспектора.
- А как насчёт Черной метки? Ведь её наличие как раз доказывает, что я невиновна и не имею никакого отношения к убийству Макса, - в голосе девушки слышалась нотка отчаяния.
- Я думала об этом, доктор Грейнджер. И согласна, что, поначалу, это реабилитировало Вас в моих глазах. Но... Чёрная метка никогда здесь не появлялась. Мы, конечно, в курсе, что произошло за океаном, но даже в годы террора вашего Тёмного Лорда не ощущалось, что нашей стране что-то угрожает. А теперь на территории Канады находятся три человека, которые напрямую связаны с этой войной. И тут же появляется Чёрная метка. Простите, конечно, но я не могла не связать эти события. У Вас столько опыта работы с тёмными искусствами, чего нет ни у кого на этом континенте, доктор Грейнджер. Поттер является, наверное, самым сильным магом в мире, и он, как никто другой, знает, что власть и контроль над обществом можно получить, используя страх. Можно сказать, что это, как тренировка... этакое становление нового Тёмного Лорда. - Глаза Кейдж светились предвкушением, когда она оценила весь размах своей теории и представила, что она – единственная, кто может остановить приход нового Тёмного Лорда к власти, и сколько почёта и уважения, а главное – быстрого продвижения по службе, это принесёт.
Гермиона не могла вспомнить, когда встала со своего места. Когда инспектор только начала свою речь девушка была расстроена и напугана, но теперь она была в ярости.
- Ты! Да как ты смеешь! Как ты можешь подозревать Гарри! Ты думаешь, что твоей стране ничего не угрожало? Никто на всей планете не был в безопасности, ты, тупая и мерзкая идиотка! Если бы мы не остановили Волдеморта, неужели ты думаешь, что океан задержал бы его, и он не поставил бы вашу Канаду на колени, так же, как США и многие другие страны? Он бы держал в страхе весь мир, уничтожил бы магглов, а из полукровок сделал рабов. Но говорить, что Гарри Поттер... что Гарри...
Гермиона остановилась на полуслове, поскольку почувствовала, что действие зелий мадам Помфи закончилось, и на голову девушки обрушилась вся эта нарастающая пульсирующая боль, которая методично била по черепу. Она понизила голос до опасного шёпота и с удовольствием заметила, как инспектор вздрогнула, услышав её шипение.
- Я стояла в воротах ада рядом с этим человеком и была готова шагнуть туда вместе с ним. Ты никогда в жизни не сможешь себе представить, через что мы прошли, а мы были всего лишь детьми. Это сейчас ты можешь не бояться, что на пороге возникнет фигура в черном балахоне и убьёт тебя медленно, с особой жестокостью, или твоих близких убьют у тебя глазах за то, что ты отказалась подчиниться, или просто потому, что они нечаянно оказались не в том месте не в то время. - Гермиона почувствовала, что её начинает трясти. Но ей просто необходимо было договорить, и она наклонилась над инспектором, опираясь о стол: - Ты можешь обвинять меня в чём угодно, но никогда, слышишь, никогда больше не смей повторять, что сказала сейчас про Гарри. Иначе я стану твоим врагом, и поверь, тебе это не понравится! - после этих слов комната перед глазами девушки завертелась, затем вспыхнул яркий огонь, и всё померкло.
Внезапно дверь в маленький офис распахнулась и громко ударилась о стену, а в дверном проёме возник сам Гарри Поттер, очень злой Гарри Поттер. Инспектор Кейдж обладала хорошим чувством самосохранения, поэтому сидела тихо.
Но парень на неё даже не взглянул. Он моментально оказался рядом с Гермионой и успел подхватить девушку прежде, чем та упала на пол.
Рон остановился в дверях и быстро оценил обстановку. Он не понимал, что происходит. Они осматривали номер Доннагана. Время от времени Гарри останавливался, на чем-то концентрируясь, а потом продолжал обследовать помещение. Уизли знал, что друг проверяет состояние Гермионы, и мысленно радовался тому, что друзья, наконец, перестали делать вид, что у них просто платонические отношения, и большего им не надо. Когда Гарри проверил состояние девушки в очередной раз, на его лице появилось опасное выражение, а глаза потемнели, и, прежде чем рыжий успел спросить, в чём дело, Поттер аппарировал. Рон знал, куда направился друг, и последовал за ним. Войдя в офис, он с удивлением обнаружил свою лучшую подругу без сознания на руках брюнета.
- Что произошло? - напряжённо спросил Уизли, когда Гарри проходил мимо него. Тот, зло сверкнув глазами, сквозь стиснутые зубы бросил:
- Спроси у неё, - и быстро вышел. Рон посмотрел вслед своим друзьям и, закрыв дверь, повернулся к инспектору. Она уже выпрямилась на стуле и сидела с независимым видом, будто ничего не случилось. Уизли с минуту рассматривал женщину перед собой: тёмные, коротко подстриженные волосы, короткие ресницы, пронзительно-голубые глаза, тонкие губы и квадратный подбородок, упрямо выставленный вперёд. У неё были несколько грубоватые черты лица, но яркие глаза и прическа несколько смягчали их, делая её более женственной.
- Я думаю, нам нужно поговорить, инспектор, - вздохнул Рон.

Поттеру не нравилась идея оставить Гермиону одну, но им необходимо было осмотреть номер Доннагана. К счастью, у него были возможности ощущать других на расстоянии. А если человек находился не очень далеко, то Гарри мог почувствовать даже эмоции: эту способность он получил, когда освоил легиллименцию, и она не раз выручала их во время войны. Как только они вошли в номер, парень проверил состояние девушки: она была немного взволнована, но он не удивился, поскольку его любимой предстоял разговор с инспектором Кейдж, которую нельзя назвать приятной женщиной. Они с Роном очень тщательно, шаг за шагом, обследовали номер, но не нашли ничего нового, пока не обнаружили в спальне кровь Гермионы. Отчего Гарри всерьёз забеспокоился. Когда он вновь проверил состояние девушки, то было ощущение, будто его ударили под дых: Гермиона испытывала гнев, раздражение, боль и что-то ещё, что он не мог разобрать в том клубке, который сейчас представляли её эмоции. Не раздумывая, брюнет аппарировал в гостиницу, пронёсся через холл и ворвался в офис в тот момент, когда девушка опускалась на пол. Единственное, о чём волшебник мог думать в тот момент, что нужно немедленно унести отсюда любимую, а разобраться с Кейдж он ещё успеет.
Новый номер был точной копией предыдущего, в котором останавливалась Гермиона. Гарри знал, что зелья, которые ей давала мадам Помфри, закончили действовать, и ей просто необходима следующая порция.
- Акцио зелья! - и они мгновенно появились перед ним. Гарри сел на стул, прижимая к себе девушку, и аккуратно влил микстуры ей в рот, помассировав горло, чтобы она их проглотила. Спустя несколько минут он увидел, что любимая расслабилась, а обморок перешёл в сон. Брюнет не собирался выпускать её из объятий и, укрыв мантией, как одеялом, покрепче прижал свою драгоценную ношу. Голова Гермионы лежала у него на плече, и он, запустив пальцы в её волосы, нежно перебирая кудряшки, стараясь успокоиться. Парень не ощущал такой жажды убийства, гнева и растерянности с тех пор, как победил Волдеморта. В его голове билась всего одна мысль, звучащая как молитва: «Защити её. Защити её. Защити её». Поттер не знал, что Кейдж сказала Гермионе, но, однозначно, что-то плохое, раз она так это восприняла. Он не мог вспомнить, исходила ли когда-нибудь от неё такая волна гнева и злости. Гарри почувствовал, что вновь начинает закипать. Затолкав усилием воли раздражение и злость поглубже, он сосредоточился на любимой девушке в своих руках, той, что значила для него больше, чем целый мир.

Рон молча разглядывал инспектора, которая выглядела абсолютно невозмутимо.
- Позаботьтесь объяснить мне - что здесь произошло? - его тон говорил о том, что у Кейдж не было выбора.
Уизли видел, что женщина решает, что сказать и как оправдаться, чтобы не иметь дело с разъярённым Поттером.
- Я допрашивала подозреваемую, специальный аврор Уизли. – Видимо, Кейдж решила придерживаться тактики конфронтации.
Рон не мог не восхититься смелостью женщины, несмотря на то, что она ему не нравилась. И тут до него дошло, что именно та сказала.
- Допрашивали подозреваемую? - переспросил парень, думая, что неправильно её понял. - Вы что, предполагаете, будто Гермиона имеет какое-то отношение к тому, что произошло?
- Конечно, могу. Все улики и свидетели указывают на неё, и не думайте, что я доверяю Вам или Вашему приятелю. Я не буду сидеть сложа руки, наблюдая, как Поттер становится следующим Тёмным Лордом, - к ней вернулся прежний самодовольный тон. Рон посмотрел на женщину, недоумённо вскинув бровь, и покачал головой, поражаясь её дерзости.
- Улики? Какие, к чёрту, улики и свидетели, инспектор? Никто ничего не видел, ничего не найдено. Гермиона – жертва, и я не могу понять, почему Вы подозреваете невиновного, а в это время настоящий убийца разгуливает на свободе? Пока не знаю, что здесь произошло, но предполагаю, что Вы переоценили свои «улики». Вряд ли в Министерстве найдется хоть один человек, который сможет поддержать Вашу теорию. Я ценю Ваши амбиции, но Вы пошли не по той дороге, инспектор. А предполагать, что Гарри... нет, эту инсинуацию лучше вообще опустить. Не трогайте Гермиону. Поверьте, Гарри Поттер – не из тех людей, которых стоит злить. – И, резко развернувшись, вышел из офиса, намереваясь присоединиться к друзьям.
Приблизившись к двери нового номера, он почувствовал сильные охранные чары, которые могут пройти только они с Гермионой. Он мысленно произнес пароль: «Амбридж - жаба», и зашёл в комнату. Когда глаза привыкли к темноте, царящей в номере, он смог различить блестящие глаза своего друга, в то время как его чёрные волосы и одежда абсолютно сливались с окружающей тьмой. Гермиона была почти незаметна на руках Поттера, укрытая мантией. Подруга мирно спала, это рыжий мог сказать с уверенностью.
- Как она? - шепотом спросил Рон, не желая сразу рассказывать, что вызвало обморок девушки.
Гарри открыл рот, но понял, что у него пропал голос, и прокашлялся.
- Ей было плохо, но я дал ей зелья, и теперь она, кажется, заснула. - Поттер сделал паузу, прежде чем задать вопрос: - Что она ей сказала?
Рон нервно пригладил волосы и глубоко вздохнул, будто собрался бросаться с головой в омут.
- Эта женщина бредит, Гарри, ты должен это понять. Она жаждет признания и хочет сделать карьеру, и решила, что это – самый подходящий случай, чтобы заявить о себе. Я понятия не имею, откуда в её голове появились такие идеи, и у неё нет шансов, чтобы Министерство к ним прислушалось.... – долгая подготовительная речь была прервана нахмуренным брюнетом:
- Что она ей сказала? - на сей раз это был не вопрос, а требование, или, скорее, приказ.
- Она думает, что Гермиона убила Доннагана. И даже не рассматривает другие версии. И... - Рон остановился, неуверенный, стоит ли ему продолжать, но решил, что друг должен знать обо всём: - Гарри, ты должен знать – у неё есть одна сумасшедшая идея, что ты... будто ты хочешь стать следующим Тёмным лордом.
Тишина показалась оглушительной. Рон видел, как Гарри закрыл глаза, борясь со вспыхнувшим гневом. Комнату немного тряхнуло, и на этом всё закончилось. На сей раз Поттер смог удержать себя в руках.
Гарри наклонил голову и что-то зашептал на ухо девушке. Уизли видел, как друг что-то говорит, но не мог разобрать, что именно. Брюнет, тем временем, поцеловал любимую в лоб и встал с нею на руках. Подойдя к Рону, он осторожно передал ему Гермиону.
- Это нужно прекратить, - тихо сказал Поттер, и от его безжизненного голоса по спине Уизли побежали мурашки. После чего Гарри вышел из номера.
Рон уложил Гермиону на кровать, укрыл пледом, и сел на стул рядом с нею. Он надеялся, что инспектор, ради своей же пользы, приняла его слова к сведению. Гарри, однозначно, не был настроен на мирную беседу, и уговаривать одуматься никого не будет.

Гарри Поттер стремительно шагал через холл: мантия развевалась позади него, а суровое выражение лица и упрямо сжатые губы дополняли внушительный и опасный образ волшебника. Инспектор Кейдж разговаривала с несколькими людьми возле стойки портье, когда поняла, что её никто не слушает. Раздражённая невниманием, она обернулась, чтобы понять, что их отвлекло.
Гарри был рад видеть, что Кейдж нервно сглотнула.
- Я так понимаю, что у нас возникли проблемы, инспектор. - Она хотела что-то сказать, но Поттер не дал ей и рта раскрыть: - Нет, ты выслушаешь меня, потому что не собираюсь это повторять. Если Гермиона ещё хоть раз будет в таком же состоянии, в котором я её нашел, то это будет последнее, что ты увидишь в этом мире. А предположение, что она виновна в убийстве, просто смешно. Это больше похоже на любительское расследование кухарки, внезапно возомнившей себя великим сыщиком. Если ты в чём-то подозреваешь меня, то просто приходишь и высказываешь мне свои претензии. Это понятно? Я отвечу на любые вопросы, если это будет необходимо, а если понадобится, готов даже выпить Веритасерум. Ты и представить себе не можешь, к чему могут привести подобные обвинения – они опасны, в первую очередь, для тебя самой. И ты узнаешь это во всех подробностях, если продолжишь развивать свою теорию, - голос Гарри звучал не громче шёпота, что действовало на Кейдж более пугающе, чем, если бы он орал. Не дожидаясь ответа, парень развернулся и, оставив бормочущую себе что-то под нос женщину, ушёл.