Это цитата сообщения _Macbeth_ Оригинальное сообщение

Кого, как и зачем по носу бил Пушкин



[563x445]

А свидетельства о такого рода забавах Пушкина сохранились. Его биограф Вяземский в воспоминаниях относящихся к 1827 году пишет, что поэт" учил его боксировать", да так преуспел, что Вяземский, которому было в ту пору 7 лет от роду, стал на балах задирать сверстников, да и старших, желая покуражиться их неумением. Да и до того дошло, что перестали задиристого ребёнка брать на хоть какие-нибудь светские мероприятия.


(кстати, есть и свидетельства о подобного рода забавах М.Ю. Лермонтова, который в воспоминаниях друзей "любил пофехтовать эспадроном или сойтись на кулачках по заморской методе". Кстати, и был Михаил Юрьевич, скорее всего, ростом с Пушкина. (См., к примеру, М. Давидов, "Дело номер тридцать семь" - "Москва", № 7 за 2003 г.) - прямо-таки какое-то боксёрское поветрие среди тех, кто статью не вышел, зато характером - хоть куда)

Заманчиво связать боксерские интересы Пушкина с его увлечением Байроном в эти годы. Совсем ведь не случайны слова его соседа и приятеля А. Н. Вульфа: «Пушкин, по крайней мере, в те годы, когда жил здесь, в деревне, решительно был помешан на Байроне; он его изучал самым старательным образом и даже старался усвоить себе многие привычки Байрона. Пушкин, например, говаривал, что он ужасно сожалеет, что не одарен физическою силой, чтоб делать, например, такие подвиги, как английский поэт, который, как известно, переплывал Геллеспонт...». Кроме того, известно, что несмотря на свою хромоту автор «Чайльд Гарольда», по его собственному выражению, «работал в перчатках», «неплохо боксировал» и немало гордился этим".

Однако, свидетельства о знакомстве Пушкина с "благородным искусством самозащиты кулаками" относится никак не позже чем ко временам его жизни в Бесарабии, поскольку ( по свидетельству Бартенев П. И. Пушкин в Южной России. М., 1914 ) "Приятель Пушкина подполковник И. П. Липранди рассказывал ему: «... у них в обычае нанять несколько человек, да их руками отдубасить противника»" - речь идёт не об извозчиках, а о нравах кишинёвского дворянства. И, хотя, похоже, поэта эта перспектива не особенно смущала, он всё же отдавал предпочтение паре пистолетов и железной трости ( по свидетельству того же Липранди) 18-ти фунтов весом ( в пересчёте на привычные нам меры веса - 8,136 кг. Неплохо для человека, ростом 160 см и весом, надо полагать, порядка 55-60 кг). Возможно, зная о перспективе рукоприкладства, он мог обучиться технике и тактике единоборства без оружия у кого-то из окружения графа Воронцова, завзятого англомана, но свидетельств об этом не сохранилось.

Всё это , однако, никак не объясняет, когда же и при каких обстоятельствах Александр Сергеевич приобрёл столь нехарактерные для своего социального круга навыки. Если отбросить полумифические истории о гренадёре-стеночнике, которого Император Пётр Алексеевич возил на бои в Англию ( где им был, якобы, бит наттер - т.е. боксёр, в техническом арсенале которого значительное место занимали удары головой), то первое знакомство с боксом в России задокументировано относится к концу XVIII века, когда поручик граф Ростопчин, будучи в Лондоне, по его свидетельству, "брал уроки бокса, найдя его искусством, не уступающим рапирному"). Более обширное знакомство относится ко временам визита Александра I в Лондон летом 1814 г., вместе со свитой. Царственному гостю была продемонстрирована обширная боксёрская программа (вызвавшая интерес у военных, как средство физического воспитания ). В свите были люди, ставшие друзьями Пушкина по кутежам 1817-1820 гг. (М.А. Щербинин, например), у которых он мог поучиться небесполезным в кабацкой драке навыкам, хотя английские историки открыто недоумевают, как это у августейших гостей после демонстрации не хватило духу пойти в ученики к британским мастерам.

При этом, в Лицее ничего подобного воспитанникам не преподавалось ( ни по логике вещей - некому было бы, да и незачем - вот ещё, морду друг другу бить, как мужичьё какое-нибудь, ни по воспоминаниям).
"Образцово велось физическое воспитание дворян в закрытых учебных заведениях для детей дворян - лицеях, в частности, в Царскосельском, где воспитывался юный А.С. Пушкин. Лицеист Иван Пущин свидетельствует: "... Вслед за открытием начались правильные занятия. Прогулки три раза в день во всякую погоду. Вечером в зале - мячик и беготня. Вставали по звонку в шесть часов. По средам и субботам - танцеванье и фехтованье..." В 1816 г. Николай I утвердил в лицейской программе обучение верховой езде и плаванию. Пушкин преуспевал и в том и в другом. Досуг лицеистов заполняли иногда турниры по борьбе, о которых поэт вспоминал:

Не правда ли? Вы помните то поле,
Друзья мои, где в прежни дни весной,
Оставя класс играли мы на воле
И тешились отважною борьбой...

(Г.С. Деметр,"Очерки по истории отечественной физической культуры и олимпийского движения"). Фехтование и борьба есть ( что логично, одно дополняет другое. Если есть чем фехтовать - руками бить никого не нужно, но если уж тебя схватили - придётся бороться), никаких "кулачков по заморской методе" никто не упоминает.

Остаётся единственный период, 1817-1820 гг., когда Пушкин служил в Государственной коллегии иностранных дел коллежским секретарём и водил знакомство с гусарским офицером, кутилой и повесой П.П. Кавериным (знакомым с графом Ростопчиным, который в 1812 г. был военным комендантом Москвы) и тем же М.А. Щербининым.

В. В. Вересаев имел все основания отнести в своем известнейшем труде «Пушкин в жизни» именно к петербургским годам такие озорные и малопочтенные проделки, как драка с немцами в Красном кабачке. То же самое говорит об этом периоде М. А. Цявловский: «"бщение Пушкина с П. В. Нащокиным, живущим очень широко и беспутно. Пушкин в компании приятелей Нащокина принимает участие в драке с немцами в загородном ресторане "Красный кабачок" и в других развлечениях такого рода".

Учитывая размеры поэта ( явно не гренадёрские), драка без оружия в кабачке с немцами, надо полагать, вынудила его освоить простейшие навыки малораспространённого тогда в России английского бокса, предполагающего прямые удары без ярко выраженного замаха, в отличие от бытовавшего в забаве "стенка-на-стенку" широкого бокового удара, позволявшие даже миниатюрному Пушкину вести бой с дистанции, уклоняясь от амплитудных ответов и пресекая попытки сближения.

Впрочем, непосредственно двигательная база для освоения у Александра Сергеевича была.
"... великий поэт увлекался многими физическими упражнениями. Для усиления нагрузки ходил он с 9-фунтовой тростью, принимал по утрам дома ледяные ванны, в Михайловском приспособил одно из помещений под тир для стрельбы из пистолета. Вот что писал по этому поводу один из биографов поэта П. Анненков : "Физическая организация молодого Пушкина, крепкая мускулистая и гибкая, была развита гимнастическими упражнениями. Он славился как неутомимый ходок пешком, страстный охотник до купания, до езды верхом и отлично дрался на эспадронах."
(Юсин А.С., "Бывают странные сближения")

При этом сам Пушкин ближе к концу жизни свободно использовал глагол "to box" в относительно привычном нам звучании, возможно, первым введя его в русскоязычный обиход: «...Что за аристократическая гордость позволять всякому уличному шалуну метать в тебя грязью! Посмотрите на английского лорда: он готов отвечать на учтивый вызов gentleman и стреляться на кухенрейтерских пистолетах или снять с себя фрак и боксовать на перекрестке с извозчиком. Это настоящая храбрость.» ("Разговор о критике")
И уже после Даль в своём словаре написал : "Боксовать - слово, перенятое в наших гаванях, говоря о драке и задоре заморских матросов".