Взято здесь:
dumania.borda.ru/?1-7-0-00000119-000-0-0
Понедельник.
Да, понедельник - день тяжёлый. И не потому, что впереди рабочая неделя, а потому, что вчера было воскресенье. И чья-то свадьба. Интересно, кстати, чья? Надо проверить. Впрочем, это неважно. Важно то, что я вчера хлебнул стаканчика два вина – так, чисто для проформы. А вот остальные напились как всем известное чистоплотное животное с пятачком. Из всего этого логически вытекает, что на работу я сегодня пришёл один. Всё как обычно – все проблемы со своих больных голов они свалили на мою почти здоровую. Хотя мои злопыхатели и утверждают, что я могу работать двадцать четыре часа в сутки и буду этому только рад, но если разделить эту цифру на восемь рабочих часов, то получится, что я могу работать лишь за троих, а никак не за весь отдел!
А ведь сегодня мне пришёл очередной донос на Дантеса. Опять левой рукой, опять на дешёвой жёлтой бумаге и опять из ресторана «Резерв». Честное слово, меня так и тянет подойти к Данглару и сказать: «Любезнейший…как вы мне надоели!!! По вашим доносам я несколько раз проводил обыск у Дантеса, но обнаружил лишь контрабандный табак, за что с удовольствием его и оштрафовал. А если вы ещё раз поскупитесь на приличную бумагу и напишете донос на туалетной, то я задержу вас на пятнадцать суток как мелкого хулигана.»
Вторник.
Коллеги сделали вид, что вчера ничего не случилось. Неблагодарные! Ну кроме, конечно, нашего начальника. Он даже кивнул мне головой, когда проходил мимо.
Приходил Дантес – он принёс приглашение на свадьбу, которая состоится в четверг. Что-то в последнее время много свадеб стало, скоро кое-кто совсем на работу ходить перестанет…А Дантес, в целом, славный малый. Он ни капельки не обиделся на меня из-за табака и изрёк, что «закон – дура, но он закон». Да, малый он славный, но в латыни он смыслит столько же, сколько я – в морском деле.
Завтра стоит ждать ещё одного доноса. Вряд ли у Данглара кончилась бумага.
Среда.
Нет, я ошибся. Донос на Дантеса не пришёл. Пришло два доноса на Дантеса. Первый сделан левой рукой на бумаге…гхм…сомнительного качества. Мне ещё нужно писать, от кого он? Второй экземпляр был несколько оригинальнее – всё та же бумага…гхм…сомнительного качества, но зато правой рукой и с ужасающим числом орфографических ошибок. Как честный прокурор и достойный гражданин, я пытался его прочесть, но дальше строчки «Дарагой гаспадын Вельфор» не продвинулся. Я к своей фамилии трепетно отношусь – зря менял, что ли? А Фернан мал ещё доносы строчить, пусть поучится пока у Данглара…
Вообще я редко получаю письма личного содержания, таково уж положение помощника королевского прокурора в Марселе. Но сегодня я побиваю все рекорды по количеству корреспонденции – мне пришли не только доносы, но и личные письма.
Первое письмо оказалось от моей невесты – спортсменки, роялистки и просто красавицы Рене де Сен-Меран. Она извещала, что собирается приехать в субботу в своё марсельское поместье и назначала встречу на пять часов. Я нежно улыбнулся и отметил в календаре, что субботний вечер занят.
Второе письмо пришло от гораздо менее симпатичной личности – от дражайшего г-на Нуартье. Он предлагал встретиться в субботу в пять часов в ресторане «Резерв» и поговорить о любви и смысле жизни. Меня гнели дурные предчувствия. Мало того, что он срывал наш разговор о любви и смысле жизни с Рене, так к тому же меня сильно беспокоил опыт предыдущих профилактических бесед, проведённых моим разлюбезным папашей. Даже в самом раннем детстве эти беседы ничем хорошим не заканчивались: то прямо перед детским утренником у меня под глазом вскакивал фингал, то в моей комнате вместо любимых книжек появлялись деревянные сабли «новейшей конструкции». И после этого кто-то имеет наглость спрашивать, почему я стал роялистом!
Третью письмо приглашало меня на свадьбу. На мою собственную. В воскресенье.
Нет, конечно, я обожаю Рене, но, прежде чем так радовать, следует предупреждать. Может, я ещё морально не готов!?
Да, и надо записать в календарь, пока не забыл, - на следующей неделе отдать распоряжение закрыть почту. Сколько раз я их просил не задерживать мою корреспонденцию?
Четверг.
И всё-таки, какой этот Дантес забавный! Он отложил свадьбу на два часа, чтобы мне не пришлось отпрашиваться с работы. И это всего-навсего за то, что я не стал конфисковывать контрабандный товар у его отца, а только оштрафовал. Интересно, как я мог конфисковать у него табак, если мы каждый день ловим контрабандистов и уже все склады забиты их куревом? Скоро его придётся бесплатно раздавать жителям города, чтобы освободить место.
А невеста у него красивая – у меня, знаете ли, традиционные вкусы, и я, как истинный джентльмен, предпочитаю блондинок, но есть в Мерседес что-то яркое, необычное, потрясающее воображение…ммм…Кстати, Фернан, судя по его лицу, полностью разделяется моё мнение. А если судить по лицу Данглара, он придумывает что-то интереснее доносов («- Ты будешь кекс или торт?» «- Да-да, Эдмон, конечно, поздравляю» «- Ой, извини, я не хотел вторгаться в твои мысли» «- Разумеется, Эдмон, ты всегда прав»). Перед ужином этот скользкий тип попытался приблизиться ко мне, но я срочно принялся поздравлять Дантеса по второму кругу, и Данглару пришлось ретироваться.
За ужином я так и не сумел найти достойного собеседника, и поэтому компанию мне составила бутылка вина.
Пятница
Что-то я не помню…был ли вчера кто-нибудь из прокуратуры на свадьбе, кроме меня? Наверное, были. Значит, на работу они сегодня не придут. А я не хочу выбиваться из коллектива. К тому же огуречный рассол закончился ещё в понедельник.
И откуда у Дантеса такое хорошее вино? Надо будет проверить. Только не сегодня…
Суббота
Да, суббота – день тяжёлый. И не потому, что рабочая неделя закончилась и нечем заняться, а потому, что она продолжилась. Как удалось впоследствии установить, на свадьбе Дантесов из прокуратуры присутствовал лишь я, соответственно, на работу в пятницу не вышел я один. Про понедельник мой начальник благополучно забыл.
С одной стороны, я чувствую себя униженным – даже преступники по выходным отдыхают. С другой стороны, не нужно выбирать, перед кем оправдываться – перед Рене или Нуартье. Всё-таки работа – это уважительная причина.
Но не для мадам Сен-Меран. Она без доклада вошла в мой рабочий кабинет и произнесла весьма красноречивую обвинительную речь, из которой следовало, что я горький пьяница и отъявленный бонапартист. Подождав, пока не иссякнет её пыл (нужно же дать человеку выговориться), я скромно заметил:
- Однако, сударыня, вы не были столь принципиальны в день моей помолвки.
- Я тогда многого о вас не знала! – гневно воскликнула она.
- Я имею в виду не сам факт помолвки, а её празднование.
- Вы же с него сбежали?
- Я вернулся как раз к концу застолья, - хладнокровно парировал я.
Лицо будущей тёщи покрылось густым румянцем, она на секунду-две опустила глаза, встала и, сухим тоном приказав мне явиться к ней в поместье сразу после работы, покинула мой кабинет.
И тем не менее, после работы я отправился не к Сен-Меранам, а в «Резерв». Во мне весьма развито чувство сыновнего долга, и оно повелевало мне отправиться в ресторан и проверить, не ушёл ли оттуда г-н Нуартье. Ну и поужинать заодно.
К сожалению, чувство отцовского долга у Нуартье было развито так же сильно, как у меня – сыновнего, и он дожидался меня в условленном месте. У меня мигом пропал весь аппетит.
Слегка пожурив меня за недостойное помощника королевского прокурора в Марселе поведение, г-н Нуартье перевёл тему на мою свадьбу, ради которой он якобы сюда и приехал. Я-то знаю, что старый лис что-то задумал, но разве я могу это доказать?
- Я бы хотел сделать свадебный подарок молодожёнам, - сказал он, приглаживая пальцем ус.
- Делайте, что хотите. Кто вам мешает? – равнодушно спросил я. Нуартье тяжело вздохнул, желая показать, насколько тяжело иметь дело с таким болваном, как я.
- Я бы хотел вручить подарок лично.
- Вручите его прямо сейчас.
- Я хотел бы сделать это на свадьбе.
- Но вас никто не пригласил!
- Ну так пригласи своего родного отца!
- Тогда будет неравное число дам и кавалеров, - выкрутился я.
- Разве это так важно? Неужели ты думаешь, что я буду танцевать? – Нуартье с презрением улыбнулся.
- Папа, вас там не ждут, - я прибегнул к крайнему средству.
- Ты будешь меня ждать – и этого достаточно, - Нуартье поднялся, расплатился и направился к выходу, воинственно насвистывая Марсельезу. Я последовал его примеру, хотя из музыки я бы предпочёл Лакримозу. Единственное, что немного меня утешило – это полулежащие фигуры Данглара и Фернана в углу ресторана. В их нынешнем состоянии у них рука не поднимется донос написать.