Глубокая ночь. В такое время мне уж было бы положено видеть третий сон, преисполненный сумятицы, а я сижу перед монитором с Гренкой (это моя собака) в охапке, упиваюсь персиковым соком из изящного хрустального бокала на длинной тонкой ножке, и пытаюсь связать мысли-чувства в некое подобие целого. Целое, которое у меня получается, напоминает штопанный-перештопанный носок.
Год. Остался год. Всего лишь год или целый год? Чувство, что я на правильном пути, не покидает меня, но мне все еще слабо представляется то, что будет дальше, и как я с этим справлюсь. Это в некотором роде похоже на мое пребывание в Америке - я помню всё и всех, но мне странно, при мысли о том, что я жила там почти четыре месяца, вот так вот свободно общаясь с местными жителями, обмениваясь шуточками и вступая в веселые словесные перепалки со своими менеджерами (и хотя "you" означает и "вы" и "ты", для меня они все, вне зависимости от возраста и должности были "ты"), отчаянно пытаясь не обращать внимания на то, как эта рубашка сидит на Нём, отыгрывая роль острой на язык девушки с характером, а иногда, вечерами, уткнувшись сопливым носом и мокрыми от слез щеками в плечо внезапного друга, тихо изливать ему потемки своей души, а потом долго извиняться за перепачканную тушью футболку и утром неожиданно просыпаться в чьих-то теплых объятиях. Все это, как и многое другое, было на самом деле, а мне трудно поверить, что со мной, а не с кем-то другим. Вот так и здесь. Я примерно знаю, что это все будет. Но как именно? Останусь ли я там сама собой или вновь примерю на себя новую роль? Будет ли она от меня отчуждаться, или со временем мы станем единым целым? Как бы то ни было, я должна улыбаться чаще. Гороскоп советует. И вообще, пора бы начать делать добрые дела.