Утро. Суббота.
Я в коридоре у ванной комнаты разбираю грязное белье (а что еще может делать женщина субботним утром?)
Муж сладко спит, похрюкивая от удовольствия (а что еще может делать в это время глава семейства?).
Сын собирается на встречу с ветеранами и, как всегда, уже опаздывает.
Внезапно в окружающем пространстве что-то неуловимо меняется. Я замираю над бельем. Что-то происходит не так, как надо. Сын начинает скачками передвигаться по квартире, зверея на глазах. В воздухе растет нервозность. Я всерьез задумываюсь, а не удалиться ли мне в свою комнату подобру-поздорову, на всякий случай, во избежание эксцессов (знаем - проходили).
Но, все-таки, старательно ненавязчиво интересуюсь, а что, собственно, происходит. Сын издает несколько нечленораздельных рыков, смысл которых заключается в том, что его лучше сейчас не трогать. Понятно. Когда я делаю движение в сторону спальни, выясняется, что он не может найти свой студенческий билет, вместе с которым исчезли проездной и зарплатная карточка.
- Ну, твои деньги никто не сможет снять, не зная кода,- совершенно невпопад успокаиваю я сына, за что тут же награждаюсь выразительным взглядом с закатыванием глаз вверх, что яснее всяких слов передает его мнение о моем крайнем идиотизме.
Через минуту вся семья в полном составе сосредоточенно переворачивает дом up side down & in side out т.е., вверх ногами и наизнанку.
Еще через пять, путем телефонного звонка, выясняется, что студенческий и иже с ним он оставил вчера вечером у своей девушки (на что я, вообще то, робко намекала с самого начала поисков).
В дверях я успеваю сунуть ему паспорт и деньги, после чего она (дверь) с треском захлопывается.
Мы с мужем обессилено опускаемся в кресла напротив друг друга, два взъерошенных, взмыленных родителя взрослого сына-раздолбая.
Муж задумчиво произносит: - Да…. Трудно найти черную кошку в темной комнате. - И, зевнув, добавляет: - В особенности, если ее там нет.