Порой мне кажется, что кроме тебя больше никого нет. Никого, кто знает меня такой, принимает меня такой. Никого, кого я могла бы любить для себя.  Сколько лет и сколько людей еще это все будет продолжаться. Если вдуматься в цифры, то мы бы могли прожить уже целую жизнь. вырастить парочку детей, обзавестись ипотекой, психотерапевтами и чем там еще положено? 

Порой мне кажется, что это никогда не закончится. Любые попытки абстрагироваться будут неминуемо возвращать в прошлое. Будут неминуемо вызывать тебя из памяти/ телефона/ инстаграма. Будут искать возможности поговорить на одном языке. Так плохо без этого. Так сложно, знаешь, с людьми всегда сложно, и я все пытаюсь под них подстроиться, принять их нормальность и свою не. И потом просто перестаю слушать, потому что скучно. Потому что понятно все, и так и лень тратить на это время и оперативную память.

Помнишь Крым? Пленка, море, скала Сокол и кавказская пленница. И домик, который штормило в грозу... Лаванда, карьеры и очень острые камни при заходе в воду, холодную бирюзовую воду. Порой я вспоминаю перекрестки, которые мы проезжали, какое было освещение, торопились мы или нет, куда мы ехали и зачем. Мы с тобой все время куда-то ехали. Мне было хорошо, несмотря на всякие но. Я любила ехать "все-равно-куда".  

Знаешь, пожалуй самое странное, что поездки перестали так радовать, как раньше. Я никуда уже не могу в них сбежать. Забираясь на очередную гору, думаю о том, что тут ты бы точно отщелкал панораму, а я бы злилась, потому что она бессмысленна. Так ты и не усвоил правило третей... Приезжая в новый город, почему-то думаю понравилось ли тебе бы тут или нет, где бы мы пили вино и чем бы ты опять меня раздражал. Прошло столько времени, а я не могу никак это пережить. Вроде все нормально, я постоянно занята, и кто-то есть рядом, и нет времени на всякую размазню, а потом она вдруг вечером раз - и случается. Такое ощущение, что меня лишили возможности говорить на родном языке. Вроде бы все понятно, но нет этой легкости передачи информации, когда можно сказать часть фразы и не договорив уже знать, что меня поймут. Мы так мало с тобой говорили. Мы стали такими другими теперь. Сколько в нас осталось того, что было?

Я конечно больше придумываю себе все это. Надеюсь, что когда-то еще случится такое же в моей жизни, я ж оптимист. Прочитала запись пятилетней давности, а там все то же самое. Ну и кто тут бледнолицый? Когда у меня хватит мужества наконец-то принять безвозвратность времени, я смогу, наверное, успокоиться. Ведь ни мне, ни тебе уже не будет снова 25, и я отлично понимаю это, но сердцем принять не могу.  А быть повзрослевшими нами у нас как-то плохо получалось. 

Прости им, ибо не ведают, что творят.