Боря был упорен как паровой каток и оптимистичен как солдат Швеек. Он уже добил два ионофотометра и приступил к третьему, но продукция нижнетагильского танкового завода ИФМ-312 оказалось крепким орешком. Оно пережило Лучёвку, мародеров и сейчас помирать отказывалось, как бы энтузиаст не старался.
Вой химической тревоги прокатился по ещё сонным коридорам факультета, сбросив дежурного со стула.
Отточенным за недели движением Боря подскочил к оплавленному чёрному аппарату и сорвал трубку.
- это 198ая у нас всё в порядке.
Покрасневшая от реагентов телефонная трубка полетела на рычаг, а Боря, недослушав крепкие благословления дежурного, вернулся к работе.
Трудился он над молекулярной структурой Вара, нового газа, разъедающего любую органику.
Боря верил в светлое бедующее.
В Центральном Магическом Университете имени М.И. Цаплина, он же ЦУМ, вар появился благодаря Петьке.
Из Обненской аномальной территории он притащил два центнера грязи, две гноящиеся раны и заветный контейнер.
С тех пор Боря лишился сна. Он носился по своей лаборатории в дымящемся халате между пикающих приборов, стучащих самописцев, бурлящих колб и остывающих самогонных аппаратов.
Когда он вступал на факультет перед ним шел запах его халата. Люди провожали его сочувствующими, а завкафетра спороразмножения Иванов Константин Евгеньевич перестал здороваться.
Но Боре было всё равно. Он творил и химическая тревога окампанемировала ему.
На очередном её взрыке дверь лаборатории слетела с петель. На пороге стоял Петя в костюме, при галстуке и в резиновых кальсонах. Руки его душили противогаз, а плащ общевойскового защитного комплекта свисал с плеча как шкура убитого голыми руками мамонта.
- Боря – начал рейдер. Он хотел вывалить на него всё. Что ему надоело писать отчёты в противогазе, что от запахов засох его любимый кактус, а археоптерикс Нинка заработала нервный тик. И ещё много ласковых русских комплиментов он собирался навешать Боре…
Но, увидав эти горящие глаза и эту улыбку Петя выдохнул..
- Тебе помочь?