В основном по Коллинсон-Морлей

[401x335]
Кондотьер да Фольяно
                 
                                  Барбиано
[640x480]
В 1930 году в Италии на водц были спущены крейсера типа “кондотьери” серии А: “Альберико да Барбиано”, “Альберто ди Джуссано”, “Бартоломео Коллеони” и “Джиованни делле Банде Нере” www.battleships.spb.ru/1180/history.html

Альберико да Барбиано - итальянский кондотьер. Из военной школы Альберико да Барбиано вышли многие известные итальянские кондотьеры: Браччо да Монтоне, Муцио Аттендоло. Альберико сражался на стороне папы Урбана VI против антипапы Климента VII, состоял на службе у Владислава Неаполитанского.
Альбериго да Барбьяно был героем для юных романьольцев, подобных Аттендоло. Альбериго был благородного происхождения. Он уже приобрел некоторую известность на воинском поприще, когда, возмутившись, что Италия полностью отдана на милость полчищам полудиких иностранцев. Альбериго решил создать компанию кондотьеров, состоящую только из итальянцев.
Поначалу он сражался под началом Хоквуда, но покинул его после совершенных тем злодеяний. Его успех был ошеломителен, особенно в его родной провинции. Основу его компании составляли жители Романьи, большей частью его близкие друзья, среди которых было несколько Аттендоло. Его люди давали торжественное обещание ненавидеть иностранцев и клялись изгнать их с полуострова. Он поступил на службу к Джан Галеаццо Висконти, великому герцогу Милана, и добился таких успехов, что уже очень скоро под его командованием оказалось восемьсот копий. Первое время он был вынужден сражаться плечом к плечу с отрядами иностранцев, но вскоре тех или перебили, или выдворили из Италии. К концу века все войска, ведущие бесконечные войны на полуострове, состояли из итальянцев, за исключением тех немногих из старых воинов, которые состояли на службе у итальянских кондотьеров.
Альбериго называл свое войско Компанией Святого Георгия, под его началом были собраны фактически все лучшие итальянские командиры, сведущие в военном искусстве. По словам Паоло Джовио, Альбериго, «возмущенный тем, что иностранные наемники, проявляя необузданную жестокость, навязывают Италии свою волю, возродил дух своих соотечественников, которые из-за слабости своей и потерянной свободы позабыли славу древних воинов».
Он был не только выдающимся лидером, но мастером своего дела и изобретателем нескольких важных новшеств. Именно он первым стал использовать так называемый армет с диском (закрытый шлем с забралом и щитком сзади, прикрывающим шею). Кроме того, лошади у него были защищены специальными кожаными попонами.

                        Хоквуд
[527x699]

Джон Хоквуд, на итальянский манер Джованни Акуто - итальянский кондотьер английского происхождения.
Он был портным в Лондоне и завербовался на военную службу к английскому королю Эдуарду III. Принимал участие в Столетней войне. Получил рыцарский титул.
Под командованием Хоквуда отряд завоевал хорошую репутацию и сам Хоквуд получил известность, как военачальник. Военные действия Хоквуд вел с переменным успехом, однако он умело использовал политические противоречия и фракционную борьбу в Италии к своей выгоде.
Вначале Хоквуд и его люди нанялись на службу Пизы против Флоренции, в Монферрате, позднее на службе у Висконти в Милане, у папы Григория XI и закончил свою карьеру во Флоренции. В 1378 вышел в отставку. Благодарный город заказал для Хоквуда пышное надгробие и фреску во флорентийском соборе Санта Мариа дель Фиоре.
Во многих отношениях между Романьей и кондотьерами с самого начала установилась весьма тесная взаимосвязь. Один из самых знаменитых кондотьеров, англичанин сэр Джон Хоквуд, получил в награду за свою службу папскому престолу пять романьских городов, включая деревню Котиньола; но когда Хоквуд задумал укрепить эти местечки, то оказалось, что необходимая для этого земля принадлежит Джованни Аттендоло.
Акуто, как итальянцы называли Хоквуда, был, по свидетельству Маттео Виллани, большим знатоком военного дела, хитрым и ловким от природы, как все англичане, и его Белая Компания снискала себе столь же черную славу, как и все другие. Хоквуд несет ответственность за две массовые расправы, надолго запомнившиеся в ряду самых кровавых злодеяний, когда-либо совершавшихся наемниками. Когда в 1376 году Фаенца, расположенная к югу от Котиньолы, проявила признаки неповиновения Папе, туда был послан Хоквуд. Либо рассчитывая на добычу для себя и своих людей, - что вообще было основной причиной страданий населения, оказавшегося во власти наемников, - либо действуя в соответствии с полученными приказами, он взял под стражу пятьсот зажиточных жителей и позволил своим людям разграбить город. Даже в отношении детей и монахинь не было проявлено никакого милосердия.
Но жители Романьи были не из тех, кто безропотно терпит такое обращение. Наиболее известный из кондотьерских отрядов состоял из бретонцев, и именно их выбрал кардинал Роберт Женевский, чтобы они помогли ему заставить население Романьи подчиниться. Но когда бретонцы приступили к делу, романьольцы обратились с жалобой к Галеотто Малатеста, правителю Римини и папскому кондотьеру. В недобрый час тот искренне ответил, что им неоткуда ожидать справедливости, кроме как от самих себя. Возмущенные сверх всякой меры, жители Цезены обрушились на бретонцев и успели перебить три сотни, прежде чем Малатеста удалось остановить их, пообещав им прощение за то, что они уже совершили. Тогда кардинал Женевский призвал Хоквуда, чтобы тот навел порядок в Романье. Когда кардинал стал настаивать на поголовной резне, англичанин попытался протестовать, но тщетно. Цезену постигла еще более горькая участь, нежели Фаенцу, и когда спустя год Малатеста вознамерился отстроить город заново, там на одних только улицах все еще оставалось пять тысяч трупов. В такой ситуации оставшиеся без оплаты бретонцы оказались в крайней нужде и спустя некоторое время рады были даже возможности обменивать одежды погибших жителей Романьи на еду того же веса.
                       
                         Малатеста
[280x366]

Некоторое время главным союзником Сфорца был Сиджисмондо Малатеста, правитель Римини, за которого он отдал свою побочную дочь, Полиссену, незадолго до своей собственной свадьбы. Покинув Кремону сразу же после венчания, Франческо отправился к нему.
В семье Малатеста из Римини несколько поколений были кондотьерами (главным образом на службе у папства), так же как и в семье Монтефельтро из Урбино, завоевавшей герцогство благодаря своей воинской доблести.
Сиджисмондо Малатеста является одним из самых странных и интересных деятелей эпохи Раннего Возрождения; в самом деле, о нем можно сказать, что в удивительных контрастах его характера и в его разносторонних талантах наиболее ярко проявились все характерные черты итальянского Возрождения. Брутальная, почти звериная дикость его натуры позволяет поставить его в один ряд с худшими из его братьев-тиранов в Романье. Как кондотьер, он прославился не менее, чем все лучшие воины кватроченто. Как гуманист и покровитель искусств, он сравним с Николаем V и Пием II, Козимо Медичи и Альфонсо Арагонским, но в качестве поэта и героя-любовника он стоит особняком. Подобно многим известным людям и даже правителям того времени, он был незаконнорожденным, побочным сыном Пандульфо, господина Римини. В тринадцатилетнем возрасте он спас Римини, лично ведя своих людей к победе, в то время как его миролюбивый дядюшка возносил молитвы в церкви. В пятнадцать он победил на поле сраженья столь опытного кондотьера, как Федериго Монтефельтро из Урбино.
Высокий, сильный и выносливый, с маленькими подвижными глазами и плоскими веками, которые придавали странное, змееподобное выражение его красивому, сладострастному, грозному лицу, даже в эпоху кватроченто Сиджисмондо стал олицетворением коварства и свирепости. В нем сочетались скорее лиса и тигр, чем волк и лиса, союз которых Макиавелли считал существенной чертой характера преуспевшего тирана. Сиджисмондо никогда не позволял деньгам уплыть из его рук, однако он был щедр и, подобно другим правителям того века, любил прихвастнуть своей расточительностью. В 1437 году он женился на дочери маркиза Феррары. Она умерла тремя годами позже, и Сиджисмондо обвинили в том, что он ее отравил; обвинение не было доказано, поэтому маркиз остался его другом, хотя вполне вероятно, что Сиджисмондо все же был виновен.С этого времени началась связь Сиджисмондо с Изоттой дельи Атти, женщиной, которой было суждено сыграть ведущую роль в его жизни. Их отношения были почти уникальны для того времени. Изотта стала богиней в храме Малатеста в Римини - Дива Изотта, как он ее называл. Эта церковь, хотя и была посвящена Св. Франциску, является самой языческой церковью Ренессанса; ее языческие мотивы фактически были главным обвинением против Сиджисмондо на процессе в Риме, которым руководил Пий II; но наиболее поразительными в ней памятниками являются записи изречений ее основателя и надгробье Изотты, покоящееся на слонах Малатеста. На могилах двух других его жен нет монументов. В церкви Св. Франциска повсюду встречается соединенная монограмма IS, Изотта и Сиджисмондо, которую Малатеста использовал в качестве эмблемы своих войск. Изотта сделала из него неплохого поэта, поскольку именно ее он забавлял своими рифмами; она же была вдохновительницей Изоттеи, сборника стихотворений ведущих гуманистов при дворе в Римини. И все же, несмотря на ее неоднократные просьбы, он женился на ней не раньше 1456 года, шесть лет спустя смерти Полиссены.
Несмотря на то что Сиджисмондо был сторонником строгой дисциплины, солдаты любили его, поскольку он разделял с ними самые тяжелые испытания и мог соперничать с лучшими из них в силе и выносливости. Он также был хорошим инженером. Его любовь к наукам и искусствам была вполне искренней, кроме того, он сам обладал немалыми познаниями, что признавали и Пий II, и ученые, которым он покровительствовал. Образованность давно была отличительной чертой старых аристократических фамилий в Романье. Малатеста принимал Петрарку в Пезаро, точно так же, как Полента некогда предоставил Данте дом в Равенне. Узнав, что Антонио Сампаньо, довольно известный гуманист, направляясь к сыну Браччо, чтобы вручить ему жизнеописание его великого отца, держит путь через Римини, Сиджисмондо послал за ним, оказал ему весьма радушный прием в своем дворце и снабдил его в дорогу эскортом, произведя весьма сильное впечатление на своего гостя как своими познаниями в философии, так и своей щедростью. Сиджисмондо Малатеста пытался завладеть Пезаро и в итоге обратил на Сфорца всю злобу, на которую только был способен – брат Франческо, Алессандро Сфорца, стал повелителем этого города, с помощью Федериго Монтефельтро. Впоследствии он задушил Полиссену, дочь Франческо. Это было из-за ненависти к Сфорца и желания получить свободу, чтобы жениться на Изотте. Однако, Сфорца просил Папу во имя интересов всей Италии не доходить до крайних мер в отношении Малатеста, отмечая при этом, что у него самого нет никаких причин его защищать. «Названный синьор дон Сиджисмондо повинен в смерти моей дочери, его жены, которую задушил салфеткой граф Антонио [его канцлер], хотя никаких проступков с ее стороны не было».
Малатеста попытался отравить Алессандро Сфорца. После того как эта затея провалилась, он атаковал Урбино, но тоже безуспешно. Благодаря посредничеству Флоренции между ними было заключено перемирие. После этого он решил убедить Алессандро Сфорца в том, что его друг, Федериго, имеет виды на Пезаро. В негодовании Алессандро написал Малатеста письмо, предлагая присоединиться к нему и внезапно напасть на Урбино. Затем Малатеста показал это письмо Федериго, который, крайне возмутившись таким ничем не вызванным предательством, решил отплатить Сфорца той же монетой. Он предложил Малатеста вместе с ним осадить Пезаро. Однако в дороге Федериго что-то заподозрил и потребовал гарантий. Когда Малатеста отказался связывать себя какими-либо формальными обязательствами, подозрения Федериго усилились, и постепенно вся интрига была раскрыта. Когда они достигли Пезаро, он вошел в нее как друг Сфорца и сражался на его стороне против Малатеста; ибо Федериго, как выражается Рикотти, «был человеком, который своей возвышенной натурой, своей любовью к прилежному учению и своей твердостью в достижении поставленной цели снял многие обвинения со своего века».
[699x468]

                          Монтоне
[233x320]

Муцио Сфорца еще состоял на службе у Альбериго, когда впервые встретил своего будущего соперника, Браччо да Монтоне. Им двоим было суждено стать величайшими итальянскими военачальниками своего времени, лидерами двух противоборствующих школ: в самом деле, весь воинский мир на полуострове был тогда разделен на сторонников Сфорца и сторонников Браччо. Но во время службы в компании Св. Георгия эти молодые люди стали закадычными друзьями. У них все было общим, даже их воины носили одинаковую униформу и одни и те же эмблемы. Впоследствии, несмотря на серьезные разногласия, следы этой ранней дружбы никогда не исчезали полностью. И если Сфорца был настолько же удачлив, насколько судьба не благоволила Браччо, то этим успехом он был обязан своему характеру, здравому смыслу и ясному представлению о соотношении целей и средств — тому, чего недоставало Браччо. Сфорца напоминал древнего римлянина лучших времен Республики, со всеми его достоинствами и недостатками, тогда как в Браччо не было и малейшей доли этих качеств.
Андреа, известный под прозвищем Браччо («оружие», возможно, за свою силу), происходил из рода графов Монтоне, знатной фамилии из Перуджи. Он был серьезно ранен и оказался в изгнании после одной из тех кровопролитных междоусобиц, которые привели к сильному опустошению той области и в которых, как правило, был замешан могущественный дом Бальони. Оставшись сиротой, он поступил на службу к Альбериго да Барбьяно. Когда же он наконец возглавил независимый отряд, неудачи преследовали его с самого начала. Он опустился почти до нищенства, и затем, когда ему удалось снова стать на ноги, страшный пожар в Фолиньо уничтожил все, что у него было. Местные жители собрали щедрые пожертвования, чтобы возместить ему утраченное, однако он был вынужден вернуться к Альбериго. Способности обеспечили Браччо благосклонность со стороны его прежнего командира, но это лишь возбудило к нему ожесточенную зависть, ослаблению которой, возможно, его поведение вовсе не способствовало. Альбериго, которого доверенные командиры сумели убедить в неповиновении Браччо, наклеветав на него, распорядился его убить. За него ходатайствовала жена Альбериго, но когда ее просьбы оказались тщетными, она (так велико было ее возмущение совершающимся предательством) предупредила Браччо, и тот немедленно бежал к Папе. Обнаружив свою ошибку, Альбериго сделал все, что было в его силах, чтобы заставить его вернуться, но Браччо ответил, что командующий, который столь, бесчестно обращается с преданным офицером, не заслуживает доверия.
Когда Муцио Аттендоло утонул, Браччо был очень взволнован известием о его, которому поначалу даже отказывался верить. В последоющей битве ему противостоял Франческо Сфорца, черный плюмаж которого, как всегда, мелькал в самой гуще битвы. Говорят, что Браччо, узнав его, заметил, что это истинный сын Сфорца. Несмотря на все его усилия, удача в тот день отвернулась от него. Вопреки обычным для наемников правилам ведения боя, Микеле Аттендоло приказал своим людям стрелять по лошадям, что быстро вывело из строя около тысячи латников, а внезапная вылазка людей из Аквилы завершила разгром. Чтобы остаться неузнанным, Браччо сбросил свой шлем, украшенный серебряным венком, и малиновый плащ, но все же его узнал и смертельно ранил некий изгнанник из Перуджи. Раненого Браччо на щите отнесли назад в его палатку, где он и скончался спустя три дня, не приходя в сознание.

                       Коллеоне


Бартоломео Коллеони - итальянский кондотьер, уроженец Бергамо, был одним из выдающихся военачальников в Италии XV века. Он выделялся среди многих своих коллег-кондотьеров постоянством и верно служил Венецианской республике. Он также стал первым итальянцем, применившим в поле артиллерию. Не смотря на столь суровый род занятий, отличительной чертой Коллеони был интерес к искусству. Принадлежащий ему замок Мальпага расположенный недалеко от Бергамо, выделялся своим убранством и красотой. Бартоломео Коллеони умер в 1476 году в возрасте 75 лет, и так как наследников у него не было, он завещал все свое состояние Венецианской республике при условии, что за это ему поставят памятник виде конной статуи на центральной площади Венеции – перед собором Сан-Марко. Прошло несколько лет прежде, чем этот вопрос был рассмотрен, проблема была в месте расположения памятника – на площади Сан- Марко установить памятник Кондотьеру, не смотря на его немалые заслуги перед республикой, оказалось невозможным, так как ни один из великих венецианских дожей не удостоился такой чести. И тогда власти города, не желая отказываться от солидного наследства, пошли на хитрость. Воспользовавшись неточностями в завещании Кондотьера они приняли решение поставить ему памятник возле площади Сан-Марко, а именно возле скуолы – здание религиозной организации, которая также носила имя Сан Марк, но находилась на площади Сан-Джовании-э- Паоло. druid-club.ru/show.php
                               
                        Монтефельтро
[290x500]

Федериго да Монтефельтро - один из самых успешных и знаменитых кондотьеров эпохи итальянского Ренессанса. При Федериго да Монтефельтро маленький городок Урбино пережил свой золотой век, оказавшись на короткое время одним из главных культурных центров Италии. Этому возвышению городка немало способствовали деяния его властителя. Будучи отважным воином, Федериго да Монтефельтро не удовольствовался бранной славой. Этот мужественный человек с переломленным носом собрал одну из лучших библиотек во всей Италии и проявил себя тонким ценителем искусства, покровительствуя талантливым живописцам и скульпторам своего времени. Страстный библиофил и коллекционер, обладатель одной из лучших библиотек своего времени и превосходного собрания картин, в котором наряду с итальянскими были произведения нидерландских художников, Федериго да Монтефельтро стремился привлечь к своему двору ученых, писателей, художников.
Пьеро делла Франческа работал при дворе Федериго да Монтефельтр, по чьему заказу был написан диптих с портретами Федериго и его жены Баттисты. Портреты были созданы в память о Баттисте Сфорца после ее смерти. Федериго да Монтефельтро заказал Пьеро делла Франческа алтарный образ для перестроенной им францисканской церкви, где он изображен коленопреклоненным перед Богоматерью.
[699x486]
 

[323x420]