(если кто припомнит) я со своей 85-летней соседкой Соней переживаю вот что... В 2008 году она после моих убедительных рекомендаций приступила к написанию истории трагедии своей семьи.

Соня - младшая (вторая) дочь немки Анны и еврея Макса. Их депортировали в Польшу, потом Макс умудрился вернуть жену и дочерей в Германию к немецким тёткам, бабушке и дедушке, а сам остался в гетто. 

Анна писала своему Максу чуть ли не ежедневно письма, а он утешал её потерпеть и верил в хорошее.

Хорошее для Макса не наступило. Соня никому и никогда не рассказывала деталей. И теперь она написала всё, а я, помогая ей оформлять и редактировать её текст в "книжный" формат, прочитала и плачу каждый раз... 

Мы почти всё собрали (фото напечатали), я их обработала, осталось текст распечатать, но тут Соня сказала, что есть ещё конверты (с сохранившейся перепиской), а там почерк её родителей и свидетельство "чудовищной лжи". Дело в том, что последние несколько писем в Польшу, вернулись отправителю (Анне) с пометкой "Адресат уехал, не оставив адреса". Чудовищность в том, что адресата перевезли в Аушвиц, откуда он больше не вернулся, а Анна не хотела до середины 50-х годов поверить, что его нет в живых.

Эти конверты Соня передала мне для сканирования. А на них красным (цвет нацистов) пятном - марки с Гитлером. В сочетании с ужасом, пережитым людьми, чьи красивые буквы - их имена и адреса - остались на этих конвертах, меня пронзило почти до паралича разума, правда - думать ни о чём не могла, сканировать не могла, затянула на пару дней притрагиваться к ним.

Сегодня "взяла себя в руки", сделала, отнесла показать Соне, поплакала с ней. Она решилась отпечатать их в цвете (я предлагала сепию, чтобы "не так больно" из-за "кровавой марки". Она сказала: "В цвете".

Я распечатала дома эти сканы.

Письмо Макса Анне в Дюссельдорф:

[700x540]

Письмо Максу в Бендзин, который переименовали в Бенсбург.

[700x469]

Из моего (чернильного) принтера вышел лист, с чётким рисунком, и тонкими и мокрыми буквами адреса, так, что как если бы перо с чернилами только что было на бумаге... Дрожали руки, я осторожно переложила лист. Содрогаясь сердцем и душой, посмотрела на марку - там были капли крови.

Всё - правда.