Однажды появилась сущность, которая предоставила мне право загадать желание. У меня нет сил описывать, каким образом я добился подобного, просто такое со мной случилось, хотите - верьте, хотите - нет.

При таком раскладе люди могут попросить денег или благосостояния, или здоровья, или любви. Я же попросил у сущности вещь весьма странную, может, даже бессмысленную. Но желание родилось само собой. Я попросил у сущности:

- Дай мне шесть суток. Дай мне на первые двое суток стать немым, на вторые - обрести голос, но ослепнуть; на третьи - вернуть зрение, но потерять слух. По истечении срока я снова обрету и зрение, и слух, и речь.
И сущность ответила:
- Да будет так. Наутро ты лишишься первого дара.
Больше я ее никогда не видел.

Я проснулся уже немым.
В первый день было страшно: немота отрезала меня от мира. Я слышал, что говорят люди, я видел, как они общаются между собой, но не мог сказать, ответить, объяснить. Мои руки, словно деревянные, не желали жестикулировать, и получалось плохо, бессвязно, нелепо, будто чучело отгоняло воронье. Отчаяние мое не знало границ: казалось, пытка молчанием будет длиться вечно. Слова переполняли меня, но я мог лишь разевать рот и издавать мычание.
На вторые сутки неожиданно пришло отрешение. Оно было сродни зеркальной глади: я понял, что слова больше не имеют смысла. Сумбур в голове улегся. А потом немота кончилась.

Так я научился ценить слова.

На следующее утро, когда голос вернулся ко мне, я открыл глаза и увидел мрак. Точнее, мне показалось, будто глаза я так и не открыл. Я моргал, но продолжал видеть только плотную завесу черноты со смутными цветными кругами, о цвете которых, однако, я мог только догадываться. Я понял, что ослеп. Так начался второй круг моего ада. Я встал с кровати и начал ходить по комнате, ощупывая все вокруг. В моем воображении комната, так хорошо изученная мною, представала абсолютно другой. Она вся была залита каким-то светом-не светом, ее контуры были причудливо выгнуты, а все предметы под моими пальцами выглядели свсем не такими, какими я их помнил. Я понял, что это - мое внутреннее зрение. Раньше я мог только догадываться о его существовании. Я осознал тогда, что внутреннее зрение есть у каждого, но многим достаточно обыденного, внешнего.
Так прошли двое суток моей слепоты.

По истечении срока я увидел красоту окружающего мира.

А на последнем кругу я проснулся и не уловил ничего особенного, вот только тихо вокруг было странно. А когда я попытался встать, то вышло это с трудом. Я не мог передвигаться прямо. Я не слышал своих шагов, не слышал дыхания, ничего. Ничего... и это было самое страшное.
Я бросился на кровать ничком и лежал так, прислушиваясь к своим ощущениям. Тишина угнетала, давила своей ватной громадой, не давала подняться, встать, ходить, дышать.
Тогда я думал, что сойду с ума.
Но и это проходит. Я сидел дома, как растение, все оставшееся время, утешая себя ожиданием прекращения той пытки, которую сам себе же учинил. Но нет-нет и проскальзывала мысль: а что, если это останется навсегда?..

Тогда я понял тишину. Тогда я понял, что то, что человек города так жаждет тишины, на самом деле не более, чем обман себя. Ибо настоящая тишина, гнетущая, полная, сведет с ума любого. Может, и я сошел. Не знаю.

На седьмые сутки я проснулся, и мир оглушил меня звуками, ослепил красками, залепил рот кучей слов. Я выходил на улицу и смотрел вокруг, и что-то ломалось во мне, чего я сам понять тогда не мог. Я бродил и молчал: слова были излишни. Я пропускал мимо ушей миллионы бесполезных слов, закрывался от кричащих образов, хотя ранее они казались мне вполне уместными. Только тогда я понял, что те шесть дней изменили меня. Быть может, навсегда. Я не знаю.

Ей-богу, не знаю.
______
©Веразавр, 2010

[369x650]


Настроение сейчас - мурчательное