Честно - даже мне тяжело перечитывать, однако там все довольно понятно, если внимательно читать ^_^
I

Какое прекрасное ощущение, какая поразительная легкость во всем моем существе, если это можно так назвать. Такой полет мысли, всеохватывающая радость, чувство, которое есть везде, но существует только в данном месте и времени. Надо попытаться определить, что я есть, где я и что за прекрасное ощущение охватывает меня и не дает покоя, уносит далеко в небеса и при этом оставляет на земле, прикованным к телу. Похоже на то, что существо, сдерживающее меня, хватается за меня, стремится жить, хочет счастья, необузданной радости и желания наслаждаться жизни. Я даю этому существу такое чувство, я желаю гармонии не меньше, я стремлюсь помочь ему. Похоже, что моему чувству необходимо поселиться в этой пустой, пустынной и просторной душе, заставить ее жить.
Да, я чувствую его радость от того, что он ощущает меня, я вижу танец его души от моего вида. От моего присутствия и непосредственного влияния на его жизнь, теперь будет решаться все его эмоции и поступки. Да, я уже вижу, что он должен жить, я уже знаю, что он должен ощущать меня, ощущать чистое, понятное каждому, доступное, но такое опасное чувство. Я вижу теперь в непосредственной близости от его души еще нечто очаровательное, манящее, бесконечно милое и в какой-то мере желанное... Я стремлюсь к этому предмету и замечаю, что это. Да, определенно, с этого момента я загораюсь в душе моего обладателя ярким пламенем, желанием жить и обожать, привязывать и быть частью чего-то большого и определенно великого. Да, я помогу его душе, я вижу этот силуэт, он так четко передает манящие цвета бесконечной лазури, и нефритовый гипнотизирующий взгляд, и улыбку, столь желанную, что хочется хотя бы подойти и быть рядом для полного счастья. Я не в силах уже держать себя, а с собой и душу своего существа, я дарю ему радость, я дарю ему бесконечное счастье от близости к этому мерцающему силуэту на таком темном фоне окружающего мира. Но что же, чем ближе мы приближаемся к этому свету, гораздо больше манящего нас обоих теперь, тем сильнее и ярче вспыхиваю я, тем отчетливее и яснее все окружающее вокруг, тем красочнее и контрастнее жизнь, о, да, теперь я точно вижу жизнь во всем ее многообразии, разнообразии и величии, но мы еще так далеко от этого чарующего силуэта.
Я наделен способностью дарить своей душе чувство полета, полета в нечто великолепное, недоступное и такое чудесное и прекрасное. Я сгораю сильнейшим пламенем теперь, чем ближе я к предмету счастья своей души, тем ярче горю я, тем отчетливее вижу прекрасную красоту жизни, тем быстрее сгораю. Но что же, неужели тот далекий и недосягаемый силуэт, которого мы так стремимся обрести засиял ярче? Неужели эта прекрасная, милая и желанная особа в такой отдаленности возгорелась еле заметным пока огоньком? Неужели я уже превращаюсь в обманчивое чувство, только пудрящее моей душе мозги? Но нет, это точно, Она вспыхнула! Я определенно заметил это! И, что еще больше заставило меня взлететь, утягивая душу за собой в небесный рай, засиять, загореться, переливаться всеми возможными цветами радости, заставляя гореть ее ярче и стремиться к нам с удвоенной силой, мир вокруг уже давно не представляет из себя что-то мрачное и бесцветное, мир вокруг - это уже полное переливающихся на солнце красок, полное музыкой звуков, наполненное радостью и счастьем Нечто. И это нечто поражает своей красотой и полнотой.

II

Да, я уже определил себя, я - то самое опасное чувство, то самое великое чувство, которое всегда является началом чего-то. Я живу в душе этого существа, возраст и внешний вид его не имеет ровным счетом никакого значения, потому что я делаю его счастливым, заставляю забыть обо всем, лишь только стремиться к своему счастью, к Ее душе, заставлять его душу стремиться к ее страсти, быть поглощенным новым чувством и жить, жить и радоваться жизни, ощущать мир и чувствовать всю полноту его красок, все обилие его существования, а главное - лететь на моих крыльях, скакать на призрачном коне счастья, стремиться с моей помощью к ней.
Вот, момент настал, мы настигли друг друга, я уже не горел и не пылал, нет слов описать тот огонь, охваивший меня и мою душу, я стал этой душой, я управлял ею, овладел и достиг ее, тот силуэт, который был когда-то смутен, ту, которая теперь пылала яростным, поглощающим пламенем, только усиливающем очаровательное, гипнотизирующее и манящее лазурное сияние ее души. Мы достигли друг друга, и теперь мир, казалось, получил такую яркую, красочную и слепящую окраску, которая могла поразить своей невообразимостью даже слепого... Мы достигли друг друга и наши души, подпитываемые странным чувством и нескончаемым, казалось, пламенем, заплелись в желанном танце поразительной для нас красоты, наши огни сплелись, создавая нечто гигантское и только наше, нечто всеобъемлющее, но только каждого из нас. Мы закружились в урагане счастья, мы захлебывались в эмоциях и задыхались в чувствах. Мы дополняли друг друга, мы - одно целое, мы - весь мир и одновременно же лишь песчинки. Мы сгорали, питались друг другом, мы жили друг другом, мы вращались в поразительно чарующем танце страсти. Мы поднимаемся в полете далеко за облака, далеко за космос, мы находились там, где ничего не существует и одновременно же с этим существует весь мир, он весь наш, мы оба это чувствовали и понимали в тот момент...

III

Но что это? Что случилось? Мы не можем гореть? Мы больше не можем пылать той страстью? Плясать в вихре эмоций и чувств? Я гасну, я отчетливо осознал это, я должен погаснуть, но что будет потом? Как я могу оставить эту душу? О, как жаль, но это не в моей власти - подарить душе жизнь, в которой не будет конца счастью. Я замечаю, что я блекну и она замечает это, она уже не сияет тем ярким, глубоким и бесконечно-голубым и бледно-зеленым, радующим глаза, она уже больше не пылает, она гаснет на моих глазах. В моем меркнущем взгляде ясно предстает, как она тухнет, но это лишь я погибаю от бессилия и ужаса. Как я мог оставить Его душу и сделать его несчастным после такого беспробудного чувства эйфории? Но я не успеваю понять этого, как осознаю, что уже ухожу от этой души, потратив всего себя, отдав на мимолетную радость этой души.
Однако как это можно объяснить? Ее силуэт, приобретший явные признаки догорающего пламени, вселяет в эту бедную, умирающую вместе со мной, душу какую-то частицу своего чувства, совсем небольшую, но достаточную, чтобы я какое-то время терзал его. Но я уже не то чувство, которое сгорает, не оставив после себя ничего, я уже нечно совсем другое, я уже понимаю жизнь, я уже умею наслаждаться ею, и я верю, что ее душа испытывает то же, несмотря на уже поблекший цвет пламени...
И вот снова мы переплетаемся во всевозможное множество узоров танца, мы наслаждаемся друг другом, я способен затрачивать гораздо меньше мистического огня для полета туда, куда мы с ней осмеливались взвинтиться только в далеком прошлом... Но опять напасть, она гаснет, она сгорает вся ради меня, а я уже ничего не могу сделать, я пытаюсь отщепнуть от себя частички чувства, столь глубокого и чистого, что способны на все, но прямо на моих глазах ее милый силуэт меняется, ее душа меняет цвет, блекнет, темнеет и уже так не привлекает мою душу, но я не сдаюсь, я уже привязан к этому силуэту не просто танцем, я привязан к нему чем-то большим, чем-то огромным, не требующим пламени настолько сжигающего и всепоглощающего. Однако это не то, что нужно ее душе, она не ищет подобного пламени, тихого и спокойного, она изменила себя, свой цвет, свою структуру так, что я не могу теперь оживить в ней этого, хоть я и ужасно этого желаю.
Теперь, когда моя душа и я - одно целое, я не могу покинуть ее так просто, я уже привязан к ней, к той, что совсем другая, к той, которая не ищет меня, я пытаюсь зажечь огонь, о который она только обжигается, а моя душа страдает от того, что я не дарю такого же чувства, как прежде. Я угасаю. Я меркну, но я всегда буду томиться в душе этого существа, уже не такой пустой.. уже повидавшей счастье, я буду томиться ради того чарующего, нежного и манящего силуэта, который так четко передает гипнотические цвета бесконечной лазури и нефритовую, влюбляющую улыбку, настолько теперь закрытого от его души, что ему приходится лишь то и дело заливать неприятной холодной водой печальное пламя в своем сердце...

I
[381x481]
[481x480]

II
[350x459]

III
[401x480]