[353x500]
Там, где прошел страх, не осталось ничего.
Там, где прошел страх, останусь только я.


- Твою ж….- я раздосадовано хлопнула себя по бедру. – Извини, давай попробуем еще раз!
- Ты уверена, что не хочешь сделать перерыв? Мне кажется, ты не можешь сосредоточиться. У тебя все нормально? – Анна задумчиво прищурилась глядя на меня. И на секунду мне стало страшно, что эти зеленые глаза отыскали во мне темный уголок, где хранились все темные секреты.
- Нет. Я в порядке. Давай начнем заново.
- Хорошо – пожала плечами она, включая музыку и становясь рядом со мной. Была ли я в порядке? Нет. Врала ли снова об этом? Да.
Мне было жаль , что чувство вины не лампочка и на ночь ее не отключить. Я изменяла мужчине, которого люблю. Это по определению делало меня шлюхой. Но более того, я позволила себе почувствовать нечто большее чем влечение. Кем меня делало это я не знаю…
Хотя конечно, кто-то циничный сказал, что чувства вины не существует, это всего лишь страх попасться.
Поэтому, что бы не оглядываться в поисках теней, в жизни на этот счет было три золотых правила. Первое: никогда и ни при каких условиях не обманывай его. Второе: Никогда и ни при каких условиях не изменяй ему. И третье: если уж обманула и изменила, то никогда, ни при каких условиях не рассказывай ему об этом.
Последнее правило женщины либо забывают, либо просто пренебрегают им. Я не из их числа. Разумеется, их можно было понять. Женщина, которая любит, признается в измене, что бы быть честной. Но мужчина…мужчина никогда не простит, потому то тоже любит.
В моем случае все не ограничивалось просто сексом на стороне. Поэтому правила менялись и я отчаянно пыталась еще уследить за ними.
Да, я не была в порядке, но я, как и большинство, одевала маску благополучия, что бы скрыть свои тайны. И боялась…Боялась , что однажды Майк узнает. Мне не было страшно за себя, потому что пуля может и мимо просвистеть, но измена – всегда точно в сердце…


Музыка смолкла, и раздались хлопки, повисавшие в воздухе легким эхом. Мы обернулись и из темноты показалась мужская фигура. Довольно высокий, в темном плаще. Широкополая шляпа скрывала его лицо, были видны лишь светлые чуть вьющиеся волосы. На мгновение он напомнил мне того, кто мне снился в кошмарах. Но потом я подумала, что это бредово параноить по поводу каждого мужчины в широкополой шляпе.
- Я могу Вам чем-то помочь? – спросила я, все еще пытаясь разглядеть лицо гостя.
Но стоило ему заговорить как неприятные ощущения вернулись. Его голос был до краев наполнен холодом, властью и чем-то еще. Обычно это что-то еще оказывается очень болезненным.
- Я искал тебя, Анна. Это все чем ты занимаешься с тех пор? Танцы? – в этом было столько презрения, хоть ложкой черпай и тень угрозы.
Он до боли напомнил мне одного призрака прошлого. До боли? О да, верно сказано…
Я сделала шаг к Анне и обняла ее за талию. Незнакомец посмотрел на меня и страх стал пробираться под кожу.
Да, все мы носим маски. И вы должны внимательно всматриваться, чтобы найти правду, которую скрывает ложь. Скрытая боль, что бы казаться сильнее, скрытый страх перед кем-то из прошлого. Другие скрывают любовь, которая внезапно настигла их, но есть те, которые позволяют маске исчезнуть. Если вы посмотрите им в глаза, вы увидите, кем они в действительности являются и на что способны…

Он ушел, упомянув что на пороге клуба два трупа. Не нужно было гадать, кто их оставил. В панике я позвонила Ричарду.
- Ричард…здесь два трупа?
- Уже два?
- Не «уже» и это не я! – попыталась оправдаться я, прикидывая куда он меня сейчас пошлет. Я не хочу трогать эти тела. Не хочу.
На мое счастье в дверях показался Эрнесто.
- Альба, какого…- начал он.
- Ричард, все нормально я перезвоню. – я сбросила звонок. – Это не я! Этот тот мужик, который приходил к Анне. Эрнесто, что мне делать? – жалобно спросила я.
Он усмехнулся, и это не предвещало ничего хорошего.
Проблема была решена в кратчайшие сроки при помощи Чистильщиков, а это значило, что я не получу по шее. Пока.
Анна еще раз попросила меня не вмешиваться в это. Не очень успешно. Мы договорились встретиться у Элизиума и она уехала.
Мы с Эрнесто дождались Чистильщиков, которые забрали два тела. Скорее всего бедняги оказались не в том месте и не в то время.
- Хорошо, что ты здесь оказался, а то Ричард меня скоро возненавидит…
- Не хочешь меня поблагодарить?
- Спасибо – пожала плечами я.
Он взял меня за талию и повернул меня к себе.
- Это не то, чего бы мне хотелось.
И я уже знала этот взгляд. Это было со времен мироздания. Мы подсели на желание, как на наркотик. Я вспомнила, как на меня смотрел Ричард и в груди что-то болезненно ёкнуло. Любовь считают головокружительной радостью. Вроде глупых стишков, написанных на открытках к дню святого Валентина, украшенных перышками и ленточками. Нет, все совсем не так. Это мучительное, грызущее душу, лихорадочное и тяжелое чувство. Жажда, которую невозможно утолить. .. И я хотела от нее избавиться.
Однако, сам факт, что Эрнесто будет меня — как и я его — целовать, раздевать и трогать, не слишком действовал на моё воображение. Большинство людей делает это одинаково. Настолько стандартно, что можно написать инструкцию. Но…он был то что мне нужно на сегодняшнюю ночь — свободный, натурал и курит.
Поэтому я встретила его взгляд и спросила.
- Тогда чего ты хочешь.
Он ухмыльнулся:
- Трахнуть тебя.

Секс люди в большинстве своём используют как наркотик — чтобы избежать от действительности, забыть о своих проблемах, расслабиться. Это замечательное лекарство почти от всего. Поэтому я здесь, он здесь, мы почти раздетые и согласные на все взрослые. Он приподнял меня за бедра, усадив на барную стойку. Задрал подол моей юбке и расстегнул ремень на брюках…
Да, вампиры не размножаются. Но мы любим пытаться.

Идя по улице, я наконец нащупала в кармане пальто пачку сигарет и достала ее. Сигарета — лучшее болеутоляющие. Вместе с дымом выдыхаешь грусть. Горькая эмоциональная правда грызла меня сильнее, чем секс с человеком, которого я не люблю. Как же я умудрилась так попасть?
Дойдя до Элизиума, я застыла. Возле здания стояла Анна, а на против нее тот самый мужчина. Это не предвещало ничего хорошего.
- Встань на колени и прости прощения – резанул его голос. Анна покачала головой и в свете фонаря я видела бордовое пятно возле уголка ее губ. И тут он ударил ее по лицу. Ее голова дернулась, как у тряпичной куклы.
Я вбежала в Элизиум и бросилась к Анджеле, умоляя ее строчно что-нибудь сделать.
- Он ее Сир и вправе наказывать ее так, как сочтет нужным. – покачала головой Тореадор. Во мне всколыхнулись два чувства: неимоверная радость, что Анджела против насилия и страх за то, что может грозить Анне.
- Анджела, он делает это прямо на пороге Элизиума! – это была последняя попытка остановить тот беспредел, который творился снаружи. Она посмотрела на меня и вздохнув, вышла за дверь. Я услышала ее мягкий, журчащий голос и смогла разобрать что она ему говорила. Это была крайне вежливая и мягкая просьба не наказывать своего потомка прямо у дверей Элизиума. Дальнейшие слова я не услышала. Но через две минуты дверь открылась и вошла Сир с Анной. Посмотрев на девушку, я закусила губу, представляя насколько ее Сир может не церемониться.
- Альба поможет тебе привести себя в порядок. Потом зайди ко мне, я хочу поговорить. – обратилась она к девушке.
- А… - начала я.
- А ты - едь домой – отрезала Анджела. Я была ей благодарна и не хотела злить, поэтому просто кивнула.

Проснувшись новой ночью, я села в постели пытаясь понять что не так. Откинув одеяло, я поднялась с постели, накинула халат и открыла дверь в кабинет. В комнате было тепло. Слишком тепло. Подошла к двери, но прежде чем я успела ее коснуться я почувствовала две вещи: жар исходящий от нее и запах дыма…
Боже мой…
На несколько минут я застыла, парализованная ужасом. Выход из комнаты был один – через дверь, за которой разгоралось пламя. Окон здесь не было, черного входа тоже. Это значило, что я попала в западню. И в этот раз это действительно могло закончиться трагично.
Комнату стал стремительно заполнять дым и если бы я был человеком, то сейчас бы все и закончилось. Но нет, меня мог огонь и первые языки пламени показались из под двери. Стоит тебе испугаться, и страх начинает расти. Руки теряют силу, мысли застывают, воля тает – и ты отдаешься во власть ужаса. Смотришь, как приближается огонь, слышишь, как трещит дерево, уничтожаемое пламенем… и ничего не можешь сделать. Страх рождает лишь страх. И я чувствовала, что он сильнее меня. Он ледяной волной пробежал по спине, проник в меня, разрывая последние нити здравомыслия…

Когда пелена ужаса спала, я поняла что стою на улице, босиком. Запахивая халат, я увидела, что мои руки были разбиты в кровь и я наконец почувствовала эту боль. Шок проходил и я почти помнила, как колотила ими о стену, пытаясь выбраться. Отчаяние и всепоглощающий ужас, когда я чувствовала как пламя приближается. Где-то совсем по близости выла пожарная сирена. Собрались зеваки, а здание клуба было объято огнем.
Потом я увидела его. Всполохи пламени, которым было объято здание, выхватывали из темноты переулка фигуру в длинном плаще и широкополой шляпе.
Вой приближающейся машины заставил меня на мгновение обернуться, но когда я снова посмотрела в сторону переулка, то оказалось, что мужчина исчез.
Я пошла вперед, как завороженная. Темнота укутала этот закоулок, как плотная вуаль и лишь отблески огня рассеивали немного эту темноту. Я сделала еще шаг вперед и внезапно под скользнувшись, упала. Что-то липкое пропитало тонкую ткань халата и рубашки, доходя до кожи . Я осторожно приподнялась на локте и поднесла руку к свету. Она была в липкой алой жидкости. Я лежала в луже чьей-то крови…

Я лежала возле стены, сжавшись в комок. Тело болело. Я посмотрела на свои руки. Они были разбиты. Стена была в трещинах и алых мазках крови. Мои сны стали слишком близко подходить к грани реальности. И это уже действительно пугало. Я нащупала на столике телефон и набрала номер.
- Ричард…- мой голос сорвался на всхлип. – Этот сон….мне так страшно… - я заплакала. Я боялась, что все мои самые жуткие кошмары могут стать явью.

Он приехал почти мгновенно и когда он обнял меня, тени моего сна снова уползли в свой угол. Он мягко коснулся моих губ, взял меня за руку и я вздрогнула от боли, когда его пальцы задели раны.
- Я отвезу тебя к Анджеле. Тебе нужно одеться.
Я молча кивнула и открыла дверь в гардеробную. Одев джинсы, я накинула рубашку, но никак не могла справиться с пуговицами. Мои пальцы дрожали и не желали слушаться меня. Я готова была снова разреветься, но Ричард подошел ко мне и стал застегивать пуговицы. Потом взял меня на руки и вынес из квартиры. В машине он положил меня на заднее сидение, укрыл пледом.
- Все будет хорошо – он коснулся моей щеки. И мне хотелось ему верить. Очень хотелось.
Анджела была напугана. Все таки для нее от меня больше проблем чем пользы.
- Девочка моя… - она обняла меня, ласково гладя меня по волосам. – С этим нужно что-то делать.
- Мне страшно…
- Бояться нормально, это помогает нам не терять рассудок. Ты должна принять то, что боишься. Что бы оставаться собой нам приходиться вести борьбу и не прекращать ее никогда.
Я знала, что она была права. Нельзя за один раз победить своих демонов. Их приходится побеждать каждый день. День за днем. И так будет всегда. День за днем. Все, с чем мы встречаемся в сновидении — это части нас самих. Сон — это своеобразное раздвоение личности, но не настоящее сумасшествие. Сначала мне в это не верилось, но потом я поняла. В каждом из нас идет борьба. Разные силы, живущие в нашей душе, словно бы раздирают ее на части. Во сне же эти силы обретают некие образы, подчас страшные, превращаются в символы. Так что борьба идет.
Ржавые, полузабытые страхи есть у любого человека, и люди вынуждены возвращаться к этим воспоминаниям, ворошить их, даже если рана при этом начинает снова болеть. Но больше всего мы боимся неизвестности. Неизвестность — хреновая штука. Можно гадать до бесконечности, но обычно все догадки рушатся прахом, потому что ты все равно не готов к тому, что тебя ждет. Приходит время, когда жизнь теряет свой курс, и в этот момент отчаяния, кем ты будешь?