[показать]Почему я должна извиняться за то, что я стала таким монстром? Никто не извинялся передо мной за то, что сделал это со мной.
Гиллиан Флинн. Исчезнувшая
Healing comes so painfully
Plumb – Damaged
[500x331]— Почему вы не бросите пить? Любой человек может быть пьяницей.
— Любой человек может быть не-пьяницей. Быть пьяницей — особый талант. Это требует упорства.
«Даллас навсегда». Эта надпись маячит у меня перед глазами, вызывая раздражение. Как и сам обладатель этой нелепой тату на бицепсе.
- Ну что, красотка, хочешь прокатиться со мной?- склабится парень в потертых джинсах и черной майке, которая облегала его труды в спортзале и бесячей тату на плече.
Он считает, что выглядит круто и все девочки в этом баре его хотят. Может оно и так, сейчас, но завтра он снова вернется к своему засаленному комбинезону автомеханика и мизерной зарплате. Но сейчас он здесь и не зря в одной песне поется «Днем мы станем историей, но ночью мы будем легендами».
Три часа ночи на часах и время начинает течь особым образом. Я сидела на боковом крайнем месте за барной стойкой, для которого не была предусмотрена компания, и одиночество, как и десятки ночей до этой, было неизбежным и необходимым спутником захмелевшей ночи.
Мое состояние походило на набившее оскомину клише, так щедро используемое в современных романах-однодневках, и было приправлено обреченностью в моей, ссутулившейся на высоком барном стуле, фигуре.
- Ну, так что? – повторяет он и думает, что я соглашусь уехать с ним. Я думаю, что всего алкоголя в этом баре не заставит меня этого захотеть. Кстати, о желании. Парень, не смотря на все, был довольно смазлив, накачен и не особо болтлив. Вполне удачный вариант. Вот только внутри у меня абсолютно ничего не шелохнулось, ни одной похотливой искорки.
Последняя нелепая попытка заняться с кем-то сексом приключилась со мной где-то полтора года назад и вылилась в эпизод, о котором я не хочу вспоминать.
«Так что увы, сексуальный механик, никуда я с тобой не поеду»- подумала я, со всей сосредоточенностью возя стаканом по стойке туда-сюда, а вслух сказала:
-Не-а
Видите ли, когда ты пьян ветвистые диалоги и заумные фразы возможны только в голове. На деле ответы куда как проще и односложные.
- Да брось – не унимается уроженец Далласа. – Весело проведем время.
- Это вряд ли – я стараюсь сфокусироваться на бармане и отсчитать нужное количество купюр в кармане джинсов. Парень открывает свой рот, чтобы снова что-то сказать. Черт с ним, с барменом! Я вытаскиваю несколько купюр и оставляю на стойке. Пора делать ноги.
Максимально оперативно ( то есть примерно так бы выглядел
[243x598]Иногда королеве приходится сделать выбор: замок с белым рыцарем или приключение с тёмным принцем? В итоге королева понимает, что у тёмного принца одно на уме и это не истребление драконов...
[236x500]Все, что я знаю, так это то, что меня влечет к ней, как к воздуху, когда находишься под водой...
© Любовь сквозь время (Winter's Tale)
OST Angus & Julia Stone. "Stay With Me"
Мы сидим в одном из приватных кабинетов в "Королевском олене" и здесь так тихо, что тишина начинает давить.
- Пожалуйста, говорите - мой голос звучит так хрупко. - Неважно о чем, мне просто нужно слышать Ваш голос.
Краем сознания я понимаю, какая это все-таки наглость. Я просила его приехать, хотя ни на йоту не была уверенна, что он согласится. И теперь мы здесь.
Я поднимаю глаза и сталкиваюсь с его внимательным взглядом, от которого у меня внутри что-то дрогнуло. Серые глаза с темным ободком, напоминают цветом штормовое море. Прекрасное, величественное и суровое. Если бы я могла покраснеть, то уже была бы цвета витэ в моем бокале.
Примоген Бруджа начинает рассказывать о последней театральной постановке, которую он видел, о событиях в городе, о неприятии современного искусства. Одна тема сменяла другую и я даже не заметила, как ненавязчиво он втянул меня в разговор. Я не соглашалась с ним, приводила в пример множество современных писателей, режиссеров, музыкантов. Потом Арман рассказал о паре эпизодов из юности мушкетеров короля, отметив что только тогда можно было быть такими безрассудно глупыми и горячо храбрыми. Я припомнила приключения нашей котерии, в которых тоже хватало памятных моментов. Одна тема разговора плавно сменяла другую, снова принесли витэ, с чудесным пряным вкусом. Не было ни неловких пауз, ни вымученной вежливости. Было ощущение, что я разговариваю с старым другом после долгой разлуки. Шум ресторана в соседнем зале постепенно смолкал: затихли разговоры, звон посуды и торопливые шаги официантов.
- Наверное, уже поздно, - не громко говорю я, и мы снова смотрим друг на друга. У Армана проницательные серые глаза, красиво очерченные губы, приятные черты лица. Мужественная красота, с чуть затаенной горечью.
- Да, пожалуй...- так же негромко отвечает он, и никто из нас не шелохнулся. Повисает какая-то сладкая, предвкушающая тишина, от которой тело наполняется приятным напряжением. Это мгновение длилось, как будто затягивающий водоворот. И уже полузабытое чувство желания скользило лихорадочно горячими пальцами по моей коже. Мне дико захотелось немыслимых вещей: чтобы губы Армана коснулись моей шеи, чтобы он распустил мои волосы и погрузил в них ласкающим движением пальцы.
- Месье, мадемуазель - возвещает о себе официант и заходит, принеся счет за ужин. Я тянусь за сумочкой, но Арман уже отсчитал несколько купюр и вложил их в счет.
- Как-то неловко- говорю я. - Я вас пригласила, а за ужин заплатили Вы...
- Только не говорите, что Вы одна из этих женщин эмансипэ?
- Это плохо?- спрашиваю я и примоген Бруджа, чуть помедлив, отвечает:
- Вы для этого слишком красивы.
Он помогает мне надеть пальто и его ладони ложатся мне на плечи, на мгновение замирая. На одном дыхании я негромко говорю:
- Проведите со мною ночь.
И ответом мне становится тишина. Я его шокировала? Зашла слишком далеко? Я оборачиваюсь и вижу в его глазах не осуждение, а какую- то затаенную нотку нежности.
- Альба - он мягко
Ну разве он не чудо? Хочется на поводок его взять, впрочем... я могу.
Шерлок
Начнем с того, что я не верю в судьбоносные встречи. Это очевидный бред, который можно почерпнуть из бульварной книжонки про любовь, с цветной, яркой обложкой и которую можно купить в любом газетном киоске. И часто люди обвиняют именно судьбу в том, что им чего-то недодали, что вот если бы она была помилосерднее, если бы дала шанс, нормальный шанс... Наверное, это в человеческой природе — сваливать на кого-то вину за собственные неудачи. По мне, если ты веришь в судьбу – значит отрицаешь свободный выбор собственной воли, а мне не нравится когда решают за меня. Само собой, иногда случаются события, которые изменяют ход нашей жизни, но в действительности то, что с нами происходит, определяют лишь действия людей, которые окружают нас.
За что я не люблю утро - так это за то, что оно всегда наступает, когда я еще сплю. Я встаю, накидываю халат, добираюсь до кухни, где ждет кофемашина, и все это как в тумане. Я просыпаюсь по-настоящему только после второй чашки кофе...
Новое утро приятно прохладное, с залива даже тянет ветерок, но к полудню город превратится в площадку для барбекю с толпами туристов разбавленными местными жителями. Но пока, в 4 утра, жители фешенебельного Ла Хойя видят сладкие сны и тишину нарушают только крики чаек и шум океана.
Вы, наверное, читали в туристических путеводителях, что Сан-Диего- это город, который никогда не спит. Никогда не верьте этому.
В четsре утра здесь точно нечего делать, конечно, если вы только не занимаетесь уборкой улиц. Если же вам хочется пропустить стаканчик перед сном в «EddieV’s», то для этого уже слишком поздно. Он уже несколько часов как закрыт. Если вам взбрело в голову спрыгнуть с смотровой площадки башни Skytower, то ещё слишком рано, она откроется только через несколько часов.
Я оставляю чашку с недопитым глотком кофе и ухожу с террасы. Ненавижу утро. Мне всегда требуется слишком много времени, что бы расшататься, умыться, подвести глаза, допить кофе, до того как начнется рабочий день и мне придется общаться с людьми.
Пока умываюсь и чищу зубы, айфон оставленный на одной из мраморных столешниц, начинает вибрировать и пытаться уползти, но в этом ему мешает большая ваза с белыми пионами, в которую он упирается корпусом. Вытираю ладони о халат и беру трубку.
- Что? – не слишком нежно отзываюсь я.
- Доброе утро, Альба. – деловой и бодрый голос Тайлера Смита действует на меня сейчас так же, как звук когда скребут вилкой по тарелке.- Видимо твои порывы перезвонить мне так и остались порывами.
- Остроумно. Могу выдать достойную реплику через пару-тройку часов, когда кофеин наконец подействует.- зеваю я, закрывая ладонью динамик. – Вчерашние переговоры затянулись допоздна и я почти не спала.
- Жалкие оправдания – парирует Смит в привычной для него манере. – Альба, ты занимаешься бизнесом и уже открыв глаза, ты
— Как вы думаете, мы когда-нибудь сможем жить нормально?
Есть еще один вид голода — голод по прикосновениям.
Let's stretch across the highways
Nina – We Are The Wild Ones
[400x574] На следующую ночь, Рэми все-таки решил проверить все ли со мной в порядке. Судя по 11 пропущенным звонкам за день, он и вправду был обеспокоен. Я в задумчивости верчу в руках телефон.
Что мне было ему сказать? Что его отец предложил мне с ним переспать, зная кто я? Промолчать?
Я повертела телефон в руках, даже почти нажала "вызов", но потом отложила в сторону. Мой папа сказал бы, что я бегу от проблем или что-то вроде " жизнь не любит слабых". Внезапно мне так захотелось позвонить отцу, услышать его голос, и сказать как я по нему скучаю, как многого добилась за последнее время, как я изменилась, услышать, что он любит меня, что он гордится мной...Я с легкостью представляю его голос. Такой добрый, глубокий и совершенно необыкновенный.
Он был трудным человеком, закрытым и молчаливым, будто весь состоял из углов. Наш стол в гостиной всегда был завален его бумагами, каталогами и визитками. Своя фирма, которая занималась флористикой. Бабушка оправдывала резкость папы, тем что у него тяжелая работа. «Выучился, сам выбился в люди» - говорила она. Я, семилетняя девчушка с хвостиками, не понимала, что значит «выбиться в люди», но безгранично любила папу. И чем старше я становлюсь, тем больше тоскую по нему. Я не вспоминаю плохое: как он мог забрать меня из школы с двухчасовым опозданием, как пропускал отчетные концерты, как однажды сказал, что я ему больше не дочь. Прокручиваю в голове, как он иногда брал меня в свои поездки и возил в питомники, где было море цветов. Как в восьмом классе он разрешил прогулять мне школу, и мы пошли в кино. Эти моменты отпечатались у меня в памяти с фотографической точностью. Бывают такие воспоминания, которые остаются с тобой навсегда. Вплоть до мельчайших подробностей. Мгновения, застывшие во времени. Не знаю, почему так бывает.
Сейчас мне больше всего на свете хотелось снова оказаться на нашей кухне, где пахло бы свежесваренным кофе и испеченными вафлями с медом. Мой папа сидел бы за столом, просматривая свежую газету. Закрывая глаза, я вижу выражение его лица, чуть хмурое и задумчивое. На нем клетчатая синяя рубашка и серый джемпер, который уже чуть затерся на локтях. Неизменные усы, которые уже стоит подстричь, ладони с мозолями, которые мне всегда казались, такими надежными и крепкими, когда еще ребенком он подхватывал меня на руки. Папа бы посмотрел на меня поверх газеты и мимоходом бросил бы: « Сегодня будет дождь, Север. Поосторожнее на дорогах.»
Жизнь может измениться на рубеже страницы..
© Третья персона
Скинув сандалии, я встала на сиденье, настраивая свой Nikon . Каждый раз беру ее в руки и чувствую себя, по меньшей мере, крутым фрилансером в мире фото. А если уж быть совсем честной, то я уже вижу, как NewYorkerпубликует мои снимки на главном развороте, а потом на какой-нибудь церемонии мне вручают изящную хрустальную статуэтку «За вклад в искусство» ну или что-то в этом духе. Мерцают вспышки фотокамер, и я с радостью позирую на красной ковровой дорожке, в умопомрачительном вечернем платье от Эли Сааба. Джонни Депп обнимает меня за талию и что-то шепчет на ушко. Я блаженно улыбаюсь…
- Ты так радуешься тому, что скоро окажешься в воде? – ироничный голос Реми спустил меня с небес на землю, и радужная мечта о моменте славы и Джонни Деппе лопнула, как радужный мыльный пузырь.
- А ты так ждешь этого? – парировала я и, развернувшись, направила объектив на Рэми, сделав несколько кадров. - Улыбнись - попросила я. - Выглядишь, как капитан идущего ко дну "Титаника"!
Я повторила его серьезно-торжественное выражение лица, слегка его утрировав. Правда, у меня получилось нечто среднее между "Кто здесь?" и "Мозгиии!".
Рэми наконец улыбнулся, небрежно держа руки в карманах белых брюк. Насыщенно синий цвет его поло от Лакост подчеркивало черные волосы и смуглую кожу. Сейчас он скорее походил на мужчину, просто пустившегося в кругосветку на своей яхте, навстречу романтике и приключениям, чем на успешного бизнесмена и миллионера, который занимается захватом власти над миром.
- Альба, я не могу улыбаться, глядя как еще немного, и ты упадешь за борт. Лучше слезай и тебя ждет сюрприз. – кто кто, а Альвагро умел вложить в свой голос заманчивый соблазн. Рэми протянул мне руку, и я задумчиво прищурилась:
- Играешь на моем любопытстве и пытаешься подкупить?
- Всегда нужно знать слабые стороны противника - улыбнулся он, окидывая меня взглядом. Я знала, что сегодня выгляжу хорошо: бирюзовый топ, на узких бретелях и короткие белые шорты Гесс, облегающие бедра. Всегда считала, что ноги это моя лучшая часть и судя по тому как теплая ладонь Рэми поглаживала мое бедро - я была права.
Один мой знакомый, который настойчиво пытался пробиться в мои потенциальные бойфренды однажды сказал : "Мужчинам не интересен ваш глубокий, духовный мир. Лучше качайте задницу!" Не сложно догадаться, что после этого изречения он получил отставку. Хотя в чем-то он прав, накаченная задница еще никому не мешала.
- С каких это пор я противник? - возмутилась я и Рэми рассмеялся:
- С тех пор, как при сделке ты выбила лишние 1,5 процента.
- Что значит лишние? - моментально насторожилась я. С чего бы это они лишние? Я за бесплатно не нанималась работать! К тому же у женщины должен быть стратегический запас. Хотя бы на новые туфли. Рэми покачал головой и вздохнул:
- Ну все, иди сюда. - он обхватил меня руками за бедра и спустил вниз, прижимая к себе. Я улыбнулась. Все-таки чертовски приятно ощущать себя хрупкой женщиной. Альвагро нагнулся и поцеловал меня. Всегда подмывало его спросить, много ли у него было женщин. Потому что целовался он невероятно, неправдоподобно хорошо. Мог бы в свободное время вести тренинги по этому виду искусства.
Три секунды и я почувствовала, что таю как масло на горячем тосте. Нужно было немедленно подумать о чем-нибудь гадком, чтобы собраться и не быть тряпкой.
- Итак, где мой сюрприз? - поинтересовалась я, аккуратно придерживая камеру и другой, обнимая Рэми за шею. Он вскинул бровь и улыбнулся:
- Я обещал сюрприз, если ты слезешь, а мне пришлось тебя снимать. – Альвагро заправляет выбившуюся прядь моих волос за ухо, пока я начинаю возмущаться:
- Эй! Это не честно! -
[700x393]Многие не верят в то, что может случиться, пока оно не случается. Это не глупость и не слабость, а просто свойство человеческой натуры.
Макс Брукс. Мировая война Z
Не нужно бояться конца света. Нужно бояться того, что произойдет после.
2012
Пролог
Я стою на краю и смотрю вниз. Вид на серые, грязные улицы с крыши многоэтажки открывается неплохой. Не Прюденшал тауер на Бойлстон-стрит, но все же. Ветер треплет волосы, забирается под куртку, заставляя поежится от холода.
Джон ушел час назад, проверить не осталось ли выживших в полицейском участке, который находился в паре кварталов отсюда. Шестьдесят чертовых минут, которые превращались в вечность. Бездействие и ожидание - худшая пытка. Но альтернатив особо не было. Поднимаю ворот черного свитера повыше, закрывая шею и снова смотрю вниз.
Теперь моя жизнь кажется мне дорогой в никуда. Хотела бы сказать "длинной дорогой", но..
Внизу бесцельно бродят толпы зараженных. Мертвецы, не нашедшие покоя после смерти. И любой из них мог сократить мою жизнь ровно до сегодняшнего дня.
Не считаю, что полчища зомби заполонившие города это конец света. Есть быть честными, то этот конец только для нас.
Я не знаю, с чего все началось. Никто не знает.
Может быть радиация, может быть какой-то вирус, попавший в кровь, а может быть Господь Бог решил, что мы больше не заслуживаем спасения.
Не знаю. Я не верю в Бога. К тому же ответ больше не имеет значения. Как и все эти разговоры о судном дне, биологическом оружии и теневой политике третьих стран. Все это осталось где-то позади вместе с цивилизацией и человечностью, как если бы мы сидели в вагоне экспресса проезжающем на полной скорости пригородную станцию. Всего миг и она исчезла.
Зараженные новые хозяева этого мира, а настоящие чужаки здесь теперь мы.
Прикрывая глаза и думаю о папе, Чарльзе, Эми и других людях, которых больше не вернуть. Мне больше ничего не дорого и ничего не жаль. Я уже практически ничего не чувствую. По своей сути я такой же мертвец, как и те, что внизу. Чувствую себя заброшенным островом, где-то посреди океана, без прошлого и без будущего. И все же что-то еще есть. Взять хотя бы вид с высоты четырнадцатого этажа. Его никто не может отнять. Должно же быть что-то в конце концов , чего никто не сможет отнять.
И выбор. Да, пожалуй это единственное, что мне осталось.
Джон ушел несколько часов назад, а я стою на краю крыши и думаю, что в отличии от зомби, бродящих внизу у меня все-таки кое что осталось. Выбор.
Внизу бродят зараженные, мертвые и голодные. Безмолвные, как призраки, в опустевшем, мертвом городе. Гротескные декорации в виде опустевших домов, с выбитыми стеклами, следами от пожара и улицами полными брошенных машин. Столько жизней оборвалось в тот день, превратив мир в маленький язычок пламени, который дрожит на ветру, собираясь погаснуть.
Я стою на краю, что бы почувствовать страх или уверенность. Что бы еще раз увидеть, что у тех, кто остался в живых на этой проклятой земле есть выбор.
Вариант первый - продолжать. Вариант второй - на четырнадцать этажей вниз.
Бостон. Август.
Отодвинувшись от монитора компьютера, я потянулась разминая затекшие мышцы шеи. Никогда не любила бумажную работу, которая все таки была необходимым злом в клинике.
Откинувшись в кресле, я машинально поправила на безымянном пальце пальце кольцо, которое подарил мне Чарльз на помолвку . Платина и бриллианты от Гарри Уинстона были признаком хорошего вкуса, безупречного стиля и то, что через пару месяц моя независимость придет в упадок. Вопрос, который настойчиво пролезал в мои мысли время от времени, все еще оставался открытым: будет ли Чарльз настаивать на том, чтобы я оставила работу после свадьбы или нет? Несколько раз он вскользь замечал, что ему бы хотелось чаще видеть меня дома, а его мама многозначительно улыбаясь, повторяла, что они уже переделали одну из комнат в своем шато под детскую.
Подойдя к окну, я приоткрыла жалюзи впуская в кабинет солнечный свет. На улицах было полно людей, не смотря на то что в полдень жара становилась почти невыносимой и температура подскакивала до 30 градусов по Цельсию. Вокруг был огромный мир, который никуда не торопился. Мне хотелось остановиться вместе с ним. Выйти из прохладного кабинета, на жаркие улицы, подставляя лицо солнечным лучам и просто наслаждаться мгновением, не думая ни о чем.
В кабинет, постучав, заглянул Ник. Доктор Николас Робинс работал в МакЛейн Госпитал чуть больше года, был специалистом в области синдрома Капгра, получил грант от фонда Лилли, кроме того успел дважды жениться, потом развестись и
[500x333]Если двое людей должны быть вместе, они найдут путь друг к другу.
— Что теперь с нами будет? — спрашивает он.
— Все, что захочешь, — отвечаю я.
Лорен Оливер.
This Romeo is bleeding
But you can't see his blood
It's nothing but some feelings
It's been raining since you left me
Now I'm drowning in the flood
You see I've always been a fighter
But without you I give up
Этот Ромео истекает кровью,
Но ты этого не видишь.
Просто излил свои чувства.
С тех пор, как ты ушла,
Без конца идёт дождь.
Видишь ли, я всегда был бойцом,
Но без тебя я сдаюсь
Bon Jovi -Always.
В жизни наступает момент, когда все вокруг кажется, разрушено и у жизни есть недостаток, что нет инструкции по эксплуатации. Если, к примеру, не работает мобильник, берешь его гарантию, и несешь в магазин, и тебе дают новый телефон. С жизнью так не поступишь. Если испортилась, новую не дадут, и приходиться оставаться с той, какая есть - потрепанной, грязной, плохой. Все решения приняты. Остается только бежать по дороге, у которой нет конца. Самое трудное — понять, жива ли я еще.
- Синьорина, с Вами все в порядке? – услышала я рядом чей-то незнакомый голос, и мне с трудом удалось перевести взгляд с только что захлопнувшихся дверей.
- Простите – еле слышно произнесла я, пытаясь сфокусироваться на мужчине, стоявшим передо мной, вопреки желанию снова повернуться обратно. Даже сбежав в другой мир, я снова нашла Майка. Я никогда не думала, что наша история любви необычна: таких сюжетов в мире достаточно. Но я гордилась своей верой в нас, даже если это было так больно, любить человека, которого у тебя отняли.
- Вы побледнели – он осторожно, бережно придержал меня за локоть и я, задержав взгляд на его темных глазах, серьезно спросила:
- Вы верите в призраков?
Он улыбнулся спокойной улыбкой, от чего его лицо стало еще более красивым и уверенным.
- Нет. – мужчина слегка покачал головой. – Неужели Вы в них верите?
- Теперь, кажется, верю – произнесла я, бросая взгляд на двери. Иначе как объяснить, что тот мужчина как две капли воды похож на Майка?
- Позвольте представиться граф Парис - он чуть поклонился и я посмотрела на него с куда более оживленным интересом, чем раньше. Черные, чуть вьющиеся волосы, аристократичные, но мужественные черты лица, умные, внимательные глаза, настоль темные, что казались почти черными. Добавьте к этому еще хорошие манеры, теплую улыбку вкупе с бархатистым голосом и получите мужчину мечты по имени Парис. Я уже говорила, что Джульетта была дурой?
- Альба - представилась я, стараясь улыбнуться и прекратить думать о превратностях судьбы. – Скажите, Вы знаете того мужчину, что сейчас вошел в двери?
- Разумеется, его имя Тибальт, из дома Капулетти. – ответил граф и мои губы непроизвольно шевельнулись, повторяя это имя. Тибальт.
Тибальт по замыслу Шекспира был цепным псом семьи Капулетти и влюблен в Джульетту. Свою сестру. Никогда не любила Шекспира.
- А Вы здесь по делам? – поспешила сменить тему я, пока Парис не решил что я какая-нибудь помешанная дамочка. И пока граф рассказывал о красоте Джульетты, ее добродетели и их скорой свадьбе, я лихорадочно думала, какая роль отведена мне в этой постановке. Хорошо, еще я немного завидовала их свадьбе. Ну ладно, ладно, я очень завидовала тому, что они женятся. Я была готова продать что угодно и кого угодно за возможность одеть роскошное белое платье и пойти под венец. У каждого свои слабости. Хм, а может я успею тут по быстренькому выйти замуж и вернуться домой. Это ведь не будет считаться? Если верить законам Мери Сью, то я должна нагло влезть в сюжет, влюбить в себя всех главных героев (в идеале только мужского пола) и изменить историю. Проблема заключалась в следующем: я не собиралась лишать мир одной из лучших историй трагичной любви, к тому же перспектива получить в награду Ромео меня слишком уж не вдохновляла.
Дверь снова распахнулась. Показались Меркуцио и Тибальт. Парис вежливо откланялся и ушел. А я снова повернулась к мужчинам. Рыжее бедствие исподтишка показал Тибальту неприличный жест и подошел ко мне.
- По моему беседа с дядей тебе не очень помогла. – улыбнулась я. – Может тебе еще разок сходить?
- А ты, я смотрю, охмуряешь графа Париса? – не остался в долгу Меркуцио, снова улыбаясь фирменной улыбкой бесенка.
-Оно мне надо?- спокойно пожала плечами я. Но Меркуцио не сдавался:
- Титул, внешность, состояние.
-Ни то, ни другое, ни третье. Меня это не интересует.
Его лицо озарилось, а это значило, что в голову ему пришла какая-то идея. И упаси меня Господи быть ее частью.
Меркуцио взял меня за руку и потянул за собой. Я все еще не понимала, что происходит, пока не увидела Паолу, Капитана стражи. Попытки затормозить ногами на этом мерзком мраморном полу провалилась с треском.
- Паола! – воскликнул Меркуцио, выпихивая меня вперед. – Вам с Альбой нужно
И когда он шепчет мне:
— Ты меня любишь. Правда или ложь?
Я отвечаю:
— Правда.
Сьюзен Коллинз. Сойка-пересмешницах[
Если с молодой леди не происходит никаких приключений в родной местности, то ей следует поискать их на стороне.
Джейн Остин. Нортенгерское аббатство
— Вы готовы к приключениям?
— Да, сэр! — Вы готовы к опасностям?
— Да, сэр!
— Вы готовы умереть?
— Можно повторить вопрос?
Ледниковый Период
Вас удивить ничем нельзя
Но так считаете вы зря,
Добро пожаловать друзья,
Верона рада вам.
Я здешний принц и мне ль не знать,
Чем здесь живут плебей и знать.
Тут только с виду благодать,
Но это лишь обман.
Здесь два семейства правят бал,
Творят злодейство стар и мал,
Кто в этом месте побывал,
Верона - мести карнавал.
[467x687]Я любил ее, любил как мужчина, как возлюбленный, как художник, — меж тем, чтобы овладеть ею, нужно было не любить ее.Любовь, пережившая расставание, вознаграждается вечностью.
Эльчин Сафарли. Любовь со дна Босфора
So she throws him at the wall and kisses burn like fire,
And suddenly he starts to believe
He takes her in his arms he doesn't know why,
But it seems that he begins to see
Don't let go
Never give up, it's such a wonderful life
Она прижимает его к стене, и поцелуи обжигают словно огонь,
И вдруг он начинает верить.
Он обнимает ее. Он не знает почему,
Но, кажется, он начинает видеть...
.
Не отпускай...
Никогда не сдавайся, жизнь так удивительна!
Hurts - Wonderful life
Джон Таллер сидел в углу, прямо на земле, и выглядел совершенно обессиленным. Белесые пряди упали на лицо и веки были опущены. Я хотела сделать шаг, но Джулиан все еще крепко держал меня в объятиях.
- Я просто посмотрю, как там Таллер – объяснила я, и Тореадор отпустил меня. Земляной пол поглощал звук моих шагов. И почему-то меня это нервировало еще сильнее, хотелось выбраться отсюда, почувствовать ночной свежий ветер. В этот подвал не проникал не один сквозняк.
Я покачала головой, стараясь выкинуть из головы эти малопонятные фобии, и подойдя к Малкавиан, присела на корточки и осторожно позвала:
- Мистер Таллер…
Таллер был обессилен, и на миг у меня появилась дикая мысль предложить свою кровь, но потом он открыл глаза, медленно поднимая веки, словно они весели целую тонну. И я увидела радужку карего цвета. У голубоглазого Джона. Он посмотрел на меня, не понимая, где он находится. По моей спине скользнул холодок. Это не был Джон, это было так, как если бы перчатку заполнила чья-то рука. Я знала страшную байку, что когда один вампир выпивает другого, то вместе с кровью он поглощает его душу. И мне было страшно встретить монстра, в котором была заточена чужая душа. Да, определенно есть вещи пострашнее смерти.
На моих глазах каряя радужка снова становилась голубой и появлялся колючий, ледяной взгляд. Таллер посмотрел на меня, и я с трудом подавила желание отшатнуться.
- Я приду за платой – сказал он.
- Для меня будет честью отдать ее – склонила голову я и Таллер, рывком поднявшись, пошел прочь из этого подвала. Но однажды он вернется ко мне и попросит что-то взамен. И не смогу сказать «нет». У меня не будет на это права, как бы мне не хотелось. Я должна Сородичу, который пугает меня до потери сознания одним своим голосом, не говоря уже об остальном, но он нашел моего Майка, и я готова была заплатить эту цену. Поняв это, я задумалась, а насколько далеко я могу зайти ради своего возлюбленного, и ответ меня испугал по настоящему, пожалуй, даже больше чем долг Таллеру.
Я поднялась на ноги и, повернувшись, едва не столкнулась с Эрнесто. Шарахнувшись в сторону, я сердито посмотрела на него. Ненавижу, когда подкрадываются.
Тремер усмехнулся, но не стал комментировать мой невроз.
- Я отвезу Майка к Питеру. Там он точно будет в сохранности, а ты поговори с его гулем. Сообщишь радостную новость.
- А почему это я девочка на телефоне? – возмутилась я. Разговаривать с Мари у меня не было никакого желания. Эта сучка прекрасно знала, где Майк, так еще и не смогла уследить за ним.
- Тебе больше всех надо – поскудно улыбнулся Эрнесто. Я выдала кривую улыбку и пошла к лестнице, где опять чуть не столкнулась с каким-то парнем с внешностью настоящего американца. Светловолосый, голубоглазый и с широкой улыбкой
- Ой – выдала я позорный писк, все-таки избежав столкновения. – Извините.
- Все в порядке – кивнул он. А я, кажется, видела его несколько раз у Анджелы,
Секс с ней, как гонка на выживание.
Она обожает чужие страдания.
Выжимает досуха, сука.
Ее страсть и мания -
Завоевание.
Она никому не верит.
Но не запирает двери –
ей некого опасаться.
И сами спасаются бегством
те, кто прикасается взглядом
к холодным ее глазам,
слезам неподвластным,
и сладок ей яд предательства, как бальзам.
[480x700]
Она заводная кукла с шелковой кожей,
с бархатным голосом, с ложью в ножнах,
что обнажает при каждом случае.
Мучает. Играет на поражение.
Режет надежду на продолжение отношений.
Не делает одолжений.
Она убивает нежно.
Одежду
сбрасывает небрежным движением,
как змея-кожу…
Она похожа
на напряженной пружины сталь.
Умирать у нее в объятьях так сладко
И только жаль,
Что без остатка
она выпьет тебя, как мятный коктейль через трубочку-душу.
Я дышу. Она душит.
Я дышу.
Она тушит
сигарету в ладонь.
Ее бог-огонь.
И она горит ярко.
Пылко, жарко, опасно, страстно,
Одиноко, безумно, с безмолвным криком…
Дикая рысь среди крыс.
[500x335]
Страшно терять свое, но еще страшнее оказалось потерять то, что никогда твоим не будет.
Илия Амирова. Даров не возвращают
If I walk down this hallway tonight it's too quiet
So I pad through the dark and call you on the phone
Push your old numbers and let your house ring
'Til I wake your ghost
Let him walk down your hallway
It's not this quiet
Slide down your receiver, sprint across the wire
Follow my number and slide into my hand
Если я пройду по коридору, сегодня будет слишком тихо
И вот я иду на ощупь в темноте и звоню тебе по телефону
Набираю твои старые номера что бы в твоем доме звонил телефон
Чтобы проснулся твой призрак
Пусть он пройдет по твоему коридору
Там не так тихо
Он проскользнет в телефонную трубку, пробежит по проводам
Найдет мой номер и войдет в мою руку.
Greg Laswell - Your Ghost
Грег Ласвелл – Твой призрак
Пожилая женщина, стоя на пороге своего дома, продолжала разглядывать меня с подозрением, и я улыбнулась настолько мило, насколько была вообще способна. Я умею быть дружелюбной, если надо. Да и старушка была умилительной в своем цветастом халате и розовых бигуди в седых волосах.
- Так Вы что-нибудь видели? Пожалуйста, попытайтесь вспомнить.- попросила я.- Любая мелочь может оказаться полезной.
Я знаю, что Эрнесто начал искать Майка, но я была бы не я, если бы сидела, сложа руки. Эта ночь привела меня к дому Хаммера, и мне хотелось верить, что мне найти хотя бы маленькую зацепку. Я знала, что у меня нет опыта Эрнесто, способности читать памяти предметов, как у Джулиана и особого таланта нравится людям, как у Ричарда. Но у меня было то, чего не было у них. Я любила Майка. И знала, что он там, где нет ни Луны, ни Солнца, только темнота. И мой голос мог показать ему дорогу домой, и я звала его. Это была слепая вера в то, что мое сердце сможет почувствовать его и указать дорогу.
- Знаете – наконец смягчилась старая дама, сочувственно смотря на меня и наверняка думая, что я слежу за неверным любовником. – Не думаю, правда, что это поможет, но около полночи здесь был фургон кабельного телевидения.
- Ночью? – усомнилась я, озадаченно хмурясь. На кой хрен кому-то ночью подключать кабельное?
- Я тоже так подумала – кивнула женщина и я поняла, что последнюю мысль произнесла вслух.
- А Вы случайно не запомнили что за кампания? – навострила уши я. Возможно, только возможно, что это маленькая ниточка. Мне хотелось на это надеяться.
Женщина назвала название компании, но мне это ни о чем не сказало. Не фанат я зомби ящика и кабельного. Вежливо поблагодарив ее, я пошла по плиточной дорожке к калитке, на ходу набирая номер Справочной. Оставалось придумать, как расспросить о том, что делал здесь фургон и кто был на вызове. Обожаю чудесный стратегический план «На месте разберемся».
Несколько минут общения с оператором компании приподняли мне дух и дали мизерную надежду. Дом Майка уже был давно подключен к сети и, как ни странно, в ту ночь они никого не посылали на вызов. Присев на поребрик, я выбила из пачки сигарету и прикурив, задумалась.
Тот, кто украл Майка, мог легко украсть машину или в худшем случае воздействовать на служащего дисциплиной, в самом худшем – это был гуль, того, кто украл Майка. В любом случае, тело легко можно перевезти в неприметном фургоне телекомпании и у соседей не возникнет вопросов. Но как он вынес тело?
- Как же ты это сделал? – тихо произнесла я, глядя на дом Майка. В окнах не горел свет, и они зияли чернотой, как раны на теле. Я помнила, как десятки раз приезжала сюда и, припарковав машину, не спеша шла по дороге к дому, где горел свет. Майк…каждую ночь я скучала по нему еще больше, чем вчера. Жизнь и смерть так непредсказуемы, так близки друг к другу. И мы существуем, не зная, кто следующим покинет этот мир.
Затушив сигарету, я встала, оттряхнув джинсы, и набрала номер Ричарда.
- Да?
- Привет, Ричард. Кажется, у меня есть маленький факт, и ты можешь помочь мне придумать, как его применить.
Следующей ночью мы с Алексеем стояли у бара Анархов. Вывеска «Пятое колесо» горела алым неоном. Ричард посчитал, что стоит поговорить с Анархами и как-нибудь тактично выяснить их причастность к пропаже Майка. То ли Ричард считал меня не слишком тактичной, то ли Анархов слишком чувствительными к критике, в любом случае он отправил со мной Алексея.
- Ладно, быстренько поговорим с Максом и уйдем от сюда. Не хватало еще нарваться на Анархов. –
[500x260]В каждом есть больше, чем мы ожидаем увидеть. В каждом кроется способность к большому добру и большому злу, но только сделанный выбор определяет, кто мы на самом деле.
Чарльз де Линт. Волчья Тень
Ты для меня — причина продолжать жить. Ты мое сердце, моя душа, воздух, которым я дышу. Без тебя у меня ничего нет, кроме темноты и пустоты.
… когда все эмоции исчезли, только сила воли и чувство правильности и неправильности спасали ее от потери своей души в коварных шепотах тьмы, которые боролись за власть над ней.
Темный принц
Open up next to you and my secrets become your truth
And the distance between that was sheltering me comes in full view
Hang my head, break my heart built from all I have torn apart
And my burden to bear is a love I can't carry anymore
All I have, all I need, he's the air I would kill to breathe
Holds my love in his hands, still I'm searching for something
Out of breath, I am left hoping someday I'll breathe again
I'll breathe again
Я открылась тебе и мой тайны стали твоей истиной
И я увидела расстояние, казавшееся мне укрытием
Подними мою голову, разбей мое сердце созданное из того что я разрушила
И мое бремя нести любовь, которую я больше не могу выносить
Все что у меня есть, все что мне нужно, он воздух, ради которого я убью что бы дышать
Моя любовь в его руках, но я все еще продолжаю что-то искать
И задыхаясь, я остаюсь с надеждой что однажды буду дышать
Я буду дышать
Sara Bareilles - Breathe Again
Искать было трудно. Если бы ублюдок оставил хоть какой-то след, это бы сыграло мне на руку. От таких вещей всегда остаются следы, как круги на воде от брошенной гальки. Но затаился, спрятался и это ужасно раздражало.
- Раз, два, три, четыре, пять – я иду тебя искать - пробормотала я, сидя на самом краю крыши и смотря вниз, на спящий город. На улицах уже не было прохожих, только сиротливо светились немногочисленные неспящие окна и проносились по дороге редкие автомобили. Город спал, засмотревшись миражами сновидений и доверчиво подставляя мне свою шею.
Времени было немного, надо торопиться, однако действовать приходилось вслепую. Если тело попало в руки его врага , ситуация перейдет в разряд критических. Нужно любой ценой не допустить этого. Но пока – я ощущала это каким-то шестым чувством – все еще оставалась возможность играть.
Несколько часов до этого.
Селена попросила высадить ее по дороге, поэтому к дому Майка мы приехали только вдвоем: его потомок, который его втихую ненавидит и его любовница, которая ему изменяет. Бьюсь об заклад не о таких спасателях он мечтал.
Выйдя из машины я, бросила взгляд на дом, и у меня появилось ощущение, что меня припечатали надгробной плитой мысли «А что если хозяин дома так и не вернется в него?». Ненавижу словосочетание «Что если». Ненавижу.
Удивленно моргнув, когда Зендари пихнула мне в рот сигарету, я хотела было спросить какого хрена она делает, но тут передо мной вспыхнуло пламя и Зверя обуял ужас. Бежать, спасаться, бороться за жизнь…Эти мысли стучали как тамтамы у меня в голове, пока ноги отталкивались от асфальта, оббегая, перепрыгивая препятствия на пути к безопасности. Люди, улицы, витрины – все сливалось в одно полотно размытых красок.
Когда я наконец смогла остановиться и страх перестал застилать глаза, я смогла оглядеться. Это был какой-то полутемный переулок без единой души. Ни таблички с названием улицы, ни даже работающего фонаря. Почувствовал жжение на правой руке, я осторожно провела пальцами по гладкой коже и на предплечье наткнулась на несколько взбухших царапин. Я могла получить в любом отрезке своего марафонского бега, скользнув по стене дома или задев водосточную трубу. Царапины стали исчезать, жжение прошло и моя кожа вернулась в прежнее состояние. Как вернулся и голод, и в этот раз он не собирался меня щадить. В переулке послышались шаги, показался мужской силует и клыки стали пульсировать болью…
Эта жажда, гнавшая меня в неведомую тьму, не дававшая ни минуту покоя, боль и огонь, разгорающийся и пожирающий все внутри. Когда все тело, каждая его частичка, каждая клеточка трепещет, жаждет и задыхается, когда все воет, кричит, просит покоя, забвения. И уже не важно, кто ты, где ты, не важно, кого ты любил, и кто любил тебя. Важно одно – скорее, как можно скорее, любой ценой добыть кровь.
И наконец, этот покой, это умиротворение достигнуто. Живительная волна, начавшаяся на кончике языка, потушила нестерпимый огонь, прокатилась по всему телу, смягчила, успокоила бешено колотящееся сердце. Кровь, бегущая во мне больше не ядовита, не пуста, она насыщена бесценным сокровищем, она тоже успокоилась, перестала бурлить, она теперь несет жизнь и свободу. Я чувствовала, как она проникает в меня и с ней приходят блаженство, успокоение, забытье…
Мужчина распластался на асфальте, его грудь тяжело вздымалась и
[338x480]Take me, I'm alive, never was a girl with a wicked mind
But everything looks better, when the sun goes down
I had everything, opportunities for eternity and I
could belong to the night
Your eyes, your eyes, I can see in your eyes, your eyes
You make me wanna die
I'll never be good enough
You make me wanna die
And everything you love will burn up in the light
Бери меня, пока я жива, я никогда не смотрела на мир с такой злостью,
Но теперь всё кажется красивее, когда солнце опускается за горизонт,
У меня было всё, возможность жить вечно,
И я могла принадлежать ночи,
Но твои глаза, твои глаза, я вижу в твоих глазах, в твоих глазах...
Ты заставляешь меня желать смерти,
Я никогда не буду достаточно хорошей для тебя,
Ты заставляешь меня желать смерти,
И всё, что ты любишь, сгорит на свету.
Make Me Wanna Die(The Pretty Reckless)
а ты где-то там ешь и пьешь, говоришь и врешь,
а ты где-то целуешь женщин и может быть любишь их...
и я думаю, если когда-нибудь ты соскучишься и придешь,
что я тебе отвечу? ну что я тебе отвечу? от сих до сих-
это сердце, а в сердце тугая мгла.
оно спит, и-правда, не стоит его будить.
на твоей половине ночь, на моей половине мрак, кочующий по углам.
не приходи ко мне детка. даже с любовью не приходи.
Машина неслась по шоссе на бешеной скорости, заставляя окружающий мир сливался в одну цветную полосу и бродяга-ветер нашептывал соблазнительную идею прибавить скорости. Посмотреть справлюсь ли я с управлением или же сегодня не мой день? Мысль о том, что я когда-нибудь умру невольно заставляла меня жить. Я усмехнулась. Люди часто гибли в дорожных авариях, оставляя за собой гротескную инсталляцию включавшую в себя покорёженную машину, изувеченное тело и алую кровь на сером асфальте. Немного новаторски, но люди 21 века постоянно украшали этим дороги.
С судьбой надо флиртовать очень осторожно, потому что малейший промах может обойтись чертовски дорого.
Подъезжая к городу, я с сожалением сбавила скорость и без особого удовольствия разглядывала уже успевший надоесть бетонный лабиринт. Ничего экстраординарного: даунтаун с его блестящей фальшью, целый квартал от которого так и несло нуворишеством и безвкусицей, и старые добрые, трущобы. Большинство городов строились как по трафарету, никакой фантазии. Изредка то или иное здание или памятник, придавали городу хоть какую-то оригинальность, выделяя из безликого, серого полотна мира.
С тех пор, как мы расстались с Лукасом в Бостоне, я разъезжала по Америке нигде особо не задерживаясь, меняя номера телефонов и любовников. Одни городские джунгли сменялись другими, любовники оставались во мне всего лишь памятью безымянных запахов и ощущений. Я ни к кому не привязывалась и не сожалела о расставании. В жизни каждого наступает момент, когда побыть одному становится необходимостью.
В одиночестве понимаешь ради кого ты захочешь проститься со своей свободой...
Этот город мне определенно не нравился и задерживаться я не собиралась. Но Судьба в очередной раз припасла туз в рукаве. Им был высокий блондин, помешанный на оружии. Глейф был известным охотником за головами, чей личный счет зашкаливал за двадцатку. 20 голов – это определенно может впечатлить женщину. И все чего я сейчас хотела, это стать его ученицей. Ну почти все. В идеале он должен был оказаться еще и в моей постели. Только вот его не интересовали оба варианта. Люблю я сложные задачи.
Тусклые лампочки на вывеске бара мигали как позывные сигналы. От этого места за милю несло дешевым, разбавленным алкоголем, прокуренными стенами и разбитыми надеждами. «Прелестно.- подумала я, чувствуя как мои губы кривит усмешка. – Заведение моей мечты. Роскошный сервис включен в счет, плюс налоги, плюс на опохмел бармену». Для меня все еще оставалось загадкой, почему Глейф решил стать завсегдатаем этого места? Нравится наблюдать за падением чужого достоинства или просто потому, что ни один приличный Сородич не заглянет в эту дыру?
Толкнув дверь ногой ( прикасаться чистыми руками к дверной ручке мне совершенно не хотелось), я вошла внутрь и обнаружила, что бар полностью соответствует моим ожиданиям. Несколько ламп под желтым от сигаретного дыма потолком с трудом освещали зал. На грязном полу валялись окурки, виднелись лужицы разлитого пива ( надеюсь, что пива) и несколько явно постоянных посетителей. Бармен стоял за видавшей лучшие времена браной стойкой и протирал грязный стакан не менее грязной тряпкой, которой явно в целях экономии заодно мыл полы возле писсуаров.
Не обращая на взгляды и несколько похабных свистов, я огляделась и увидев за одним из столиков Глейфа. Сделав шаг, я с досадой обнаружила, что подошвы моих сапог прилипают к полу. Чудесно.
Я чувствовала взгляды, как вторую кожу. И дело было не только в том, что моя внешность вызывала у гетеросексуальных мужчин мгновенную
[553x700]She's out of my life
She's out of my life
And I don't know whether to laugh or cry
I don't know whether to live or die
And it cuts like a knife
She's out of my life
Ее больше нет в моей жизни
Ее больше нет в моей жизни
И я не знаю, плакать или смеяться
Не знаю, жить или умереть.
Это режет словно нож —
Ее больше нет в моей жизни.
She's out of my life (Josh Groban)
Чтобы быть вместе, они должны сейчас расстаться!
Марк Леви. Следующий раз
- Ричард!- она сбежала по ступенькам, перепрыгивая через одну, и оказалась в моих объятиях. Я обнял Альбу, прижимая ее к себе, и на мгновение забыл обо всем, кроме ее нежных губ, тепла кожи и аромата духов. Запах цветущих ночных роз был на ее коже, переплелся с темными волосами, был частью ее самой. Она украдкой коснулась губами моей шеи, и я почувствовал легкую дрожь в теле. В памяти всплывали мгновения наших встреч, в ее тихой квартирке, затерявшейся в бесконечных кварталах новостроек Сан-Диего. Мгновения, когда мир за окном больше не существовал, потому что был нам не нужен.
Лицо Альбы озарила улыбка, которую я так любил, и которой мне так не хватало, когда она уехала в Бостон. Все ее существо, каждый жест, изгиб тела говорил о том, как она скучала, как ждала этой встречи. В ее прошлый приезд в Сан-Диего, когда Альба вырвалась всего на одну ночь, мы так и не смогли остаться вдвоем. После месяца разлуки все, что было у нас это взгляды и случайные прикосновения. Провожая ее в аэропорту на меня нахлынуло желание забыть обо всем, просто сжать ее в объятиях и целовать до тех пор, пока она не начнет шептать мое имя… Но здравомыслие погасило это дикое желание и я просто крепко обнял ее, зная, что скоро снова придет письмо из Бостона и у меня вновь появится призрачное ощущение, что Альба рядом.
Ночной порыв ветра, заставил нас опомниться.
- Где твои туфли? – спросил я, чуть приподнимая ее за талию и ставя на свои ботинки. Сородичи мало восприимчивы к перепадам температуры, но мне все равно не хотелось, чтобы она стояла босиком на холодном асфальте, еще мокрым от ночного дождя.
- Бостонская мода. Я решила всегда ходить босиком и создать культ в честь этого. Будешь первым адептом? – невозмутимо отозвалась она, и я рассмеялся, проводя ладонью по ее щеке. Эта женщина душу продаст за красивые туфли.
- Не думаю. Лучше заедем к тебе, и ты наденешь туфли,- улыбнулся я.- Ты шокируешь людей, ходя босиком в апреле.
Она непринужденно пожала плечами:
- Всего лишь босиком. Я вот как-то вернулось домой только в косухе, хорошо хоть длинная была…
Мне хватило и этого. Закрыв глаза, я мог вспомнить каждый изгиб ее тела, каждую родинку, тонкий, едва заметный шрамик под коленкой и маленький, круглый след от ожога внизу живота. Шрам она получила в детстве, свалившись с дерева, что меня абсолютно не удивляло. Про ожог Альба ничего не ответила, когда я спросил. Просто поцеловала меня и положила голову на плечо. Мне оставалось лишь догадываться, почему она не хотела рассказывать.
Она стояла, прижавшись ко мне, и смотрела в глаза, чуть улыбаясь. Это мгновение было не создано для разговоров. Я смотрел на нее, стараясь до мельчайших деталей запомнить этот миг. На ней совершенно не было косметики, что делало Альбу моложе и как-то по-детски беззащитной. Черное кружево ресниц, нежная фарфоровая кожа, чуть приоткрытые розовые губы. Темные локоны были стянуты в пучок и мне, вдруг, ужасно захотелось снять заколку, что бы они темным, блестящим покрывалом упали ей на спину.
Мне нравилось, когда она носила их распущенными, можно было запустить в них пальцы, от чего Альба всегда чуть смешно жмурилась от удовольствия, как кошка. Я помнил, как они могли щекотать обнаженную кожу, как падали темной завесой вокруг нас, когда она оказывалась сверху…
Я хотел запомнить каждую деталь: ее радостную улыбку, то, как ее руки нежно лежали на моих плечах, тепло ее тела под моими руками, ее взгляд…Больше всего я желал запомнить, как она сейчас смотрит на меня с нежностью, безграничным доверием и любовью, понимая, что больше никогда она не посмотрит на меня так, как в этот миг. Я должен сохранить в памяти эти минуты. Потому, что сегодня я разобью ей сердце.
Кинотеатр под открытым небом собрал в эту ночь десяток влюбленных парочек, которые тесно прижавшись друг к другу смотрели черно-белую драму. Отличное начало ночи. Только не для нас с Альбой. Нам не нужен был экран, драма разворачивалась здесь и сейчас, в моей машине.
Все началось, когда она потянулась ко мне, чтобы поцеловать, мы наконец были одни, но я мягко отстранил девушку и бережно сжав ее ладонь, начал то, что надо было сделать уже давно. Альба продолжала недвижно сидеть, как будто не
[400x266]Настроение сейчас - Protect me from what I want
Мы пытались убить
Друг друга мутно и дорого
Я искала тебя в клубах
Ты ломал мне рёбра
Ты стирал телефоны
И всё равно облажался
Но тот кто не уходил
Тот и не возвращался
Ночные истерики
Чужие постели
В любопытных соседей
Бутылки летели
И кто кого отымел
Здесь всё было поровну
Ты кусал мне губы
Я разбивала тебе голову
За закрытыми веками простиралось алое с золотистыми полосами марево. Открывать глаза и проверять свою догадку не хотелось. Моя соседка в очередной раз не задернула шторы и теперь солнечный свет падал на мое лицо.
- А утреннее солнце радостно щебечет "убей их, убей их всех"- пробормотала я, утыкаясь в подушку. Во рту все пересохло и каждый сантиметр моего тела требовал завязывать со спиртным.
Раздался хлопок двери, которой моя голова восприняла как мини взрыв, и прозвучал до отвращения бодрый голос Шони:
- Альба просыпайся! Уже девять.
Нужно просто ее проигнорировать, залезть под одеяло и остаться там до завтрашнего утра.
- Альба – снова позвала она и я глухо застонала. Похоже от нее не избавиться. – Что? Что ты там бормочешь?
- Шторы – ответила я, вынимая лицо из подушки. – Задерни чертовы шторы.
Она подола к окну и марево за моими веками исчезло. Чудненько.
Сев на постели, я приоткрыла глаза и попыталась сфокусироваться на стоящей передо мной соседке.
- Супер – улыбнулась она. – Ты похожа на Кейт Мосс, когда она плотно сидела на героине и пила не просыхая. Надеюсь что тебя вчера никто не трахнул.
Перевод на человеческий: «Выглядишь ты очень хреново». Я показала ей оттопыренный средний палец и поковыляла в ванную.
Большое настенное зеркало подтверждало вердикт моей соседки: волосы были всклокочены и безнадежно спутаны, а размазанные дымчатые тени и красные глаза придавали мне ощутимое сходство с подвыпившим енотом.
Господи, сделай так что все это появилось пока я спала и Он вчера меня такой не видел.
Стянув пижаму, я бросила ее в корзину для грязного белья и встала под душ. Надо хорошо промыть волосы и тогда мне не придется прибегать к стрижке под ноль…
Смыв следы вчерашнего хорошего вечера, я завернулась в полотенце и вернувшись в комнату, упала на кровать.
- Еще чего! – возмутилась девушка. – Оторви свою задницу и одевайся. У нас есть два часа чтобы накачать тебя кофеином под завязку и потом на лекции. Ты и так вчера устроила себе внеплановый выходной.
Да, вчерашний закос лекций наконец начал меня тревожить, до сессии оставалось несколько месяцев и прогул мог неожиданно всплыть в ненужный момент.
Натянув джинсы, я одела просторную футболку и сунула ноги в черные конверсы. На каблуках мне сегодня не устоять. Завязав эластичной лентой, влажные волосы в пучок, я повернулась к зеркалу и усмехнулась. Видел бы меня сейчас Эрик. Потертые джинсы, черная футболка доставшаяся мне неизвестно от кого и судя по всему мужская. Ни грамма женственности и шика. В начале нашего романа, если я нарушала эти два закона, он воспринимал это как простое ребячество, к концу – как прямой бунт его тоталитарному режиму. Его терпения хватило на год и в итоге мой любовник поставил ультиматум: или я начинаю его слушаться и продолжать купаться в роскоши или… Ну судя по тому, что я сейчас не зависаю на какой-нибудь частной вечеринке в Ницце, в платье от Дольче, я выбрала «или».
Только годы спустя, когда моя жизнь изменится до неузнаваемости и я застряну в выборе между двумя мужчинами в моей жизни, только тогда я по настоящему смогу понять Эрика. Он хотел удержать меня, хотел защитить и возможно он по-своему любил меня, но два брака и возрастной цинизм мешали ему в этом признаться, даже себе. А может дело было просто в страхе? Но до понимания того, что некоторые женщины не созданы для того, чтобы их приручили, а созданы быть свободными, пока не встретят кого-то похожего, чтобы быть свободными вместе были еще годы. Сейчас мне было еще 17, Эрику все еще 36, он был моим первым мужчиной, который научил меня всему, от секса вплоть до жизненной философии, и наш роман только что подошел к концу. Я уехала из Сан-Диего, поступив в Нью-Йоркский университет и горела желанием начать самостоятельную жизнь.
Запихнув вещи в сумку, я одела черные «авиаторы» Рэй Бэн и вместе с Шони вышла из общежития. Черные очки – универсальное средство для маскировки похмелья, красных глаз, синяков, совести и воспоминаний. К тому же это было бы мазохизмом надевать цветные линзы на измученные глаза.
«Старбакс» находился почти в квартале от общежития и в 10 утра найти здесь свободный столик просто нереально. Если у вас нет полезных знакомств. Моя соседка больше года работала в этой кофеинозависимой секте и местечко для нас всегда находилось.
Плюхнувшись за столик, я протянула Шони кошелек:
- Если ты принесешь мне мятный латте, я буду любить тебя
[604x458]Какое зло скрывается в отражении твоей души…
Black Mirror (черное зеркао)
Смело иди, не бойся, не плачь — скоро тебя утешит палач.
Silent Hill: Origins
Послушай… Что сделано — то сделано. Одна ошибка не делает из меня дьявола.
Музыка стучит в унисон с моим сердцем. В груди отдаются басы: бум, бум. В зале почти ничего не видно: мешают извивающиеся тела, дымка от сухого льда и мерцающая светомузыка на потолке в индустриальном стиле.
Мы с Селеной сидим за столиком и между нами парень, которого мы изрядно до этого напоили алкоголем. Селена поставила себе задачу напоить меня, но попробовали бы вы влить в парня несколько «Космополитен».
После собрания котерии Малкавиан предложила отправиться в какой-нибудь бар, что бы выпить и повеселиться. Я пыталась думать о ней не как о бывшей девушке Майка и понемногу у меня начинало получаться. Селена была приятной в общении и начинала мне нравиться. Ровно до одного вопроса:
- Так у вас с Ричардом был роман? – спросила она, садясь ближе.
- Эмм… - интеллектуально ответила я.
- Да брось, я догадалась. Ты ведь ревнуешь его. – она прищурилась, смотря на меня и я почувствовала, что начинаю хмуриться. Не люблю вторжений в личное пространство и вопросы про романы.
Твою мать….- устало подумала я. Сколько же должно пройти времени что бы эта тема изжила себя?
- Я не могу его ревновать. Я не его девушка. – пожала плечами я. Ровно половина из этого было правдой. Угадайте какая?
- А Майк? – спросила Селена.
- А что Майк? – я побарабанила по столу ногтями. Тема разговора мне нравилась все меньше и меньше.
- Ты любишь его?
- Всем сердцем – не могу поверить, что я рассказываю это бывшей девушке Майка. Что-то в этом было…извращенное. – И давай закроем эту тему, идет?
- Хорошо. И я ничего и никому не расскажу. По крайней мере в нормальном состоянии. – добавила она.- А теперь тебе надо еще выпить, а то ты слишком трезвая.
В мире Сородичей правильную дозу алкоголя очень сложно рассчитать. Можно опрокинуть бокала четыре и быть трезвой как стеклышко, а иногда и после одного можно оказаться на полу.
Раз текилла, два текилла, три текилла, пол…
Малкавианка старалась как-нибудь прислонить меня к стене, чтобы я все-таки стояла, но каждый раз мое тело упорно сползало вниз, подтверждая закон гравитации. Селена бросила это бесполезное занятие и села на пол, рядом со мной. Наш очередной разговор «за жизнь» был прерван звонком мобильного. Селена взяла ползающий по полу телефон и взглянула на дисплей.
- Тебе звонит какой-то Патрик – произнесла она, пытаясь сфокусироваться на мобильном.
- А что сразу я? – с трудом ответила я. Язык отказывался нормально функционировать.
- Ну потому что я никаких Патриков не знаю – резонно возразила девушка и отдала мне мобильный. Я даже умудрилась попасть по кнопке «принять вызов». Пусть и не с первого раза.
-Альба?
- Угу – глубокомысленно подтвердила я.
- Где ты? С тобой все в порядке? - с беспокойством спросил он и почувствовала себя редкой стервой. Обо мне фактически никто не переживал, не звонил и не спрашивал где я или все ли со мной в порядке. С одной стороны это казалось очень крутым, кошка которая гуляет сама по себе. Но это было таковым лишь на первый взгляд. Потом, приходя в сотый раз в пустую квартиру, начинаешь жалеть что тебя никто не встречает, не спрашивает как прошел день. Либо я продолжаю взрослеть, либо я действительно перебрала с алкоголем, но у меня мелькнула мысль что домашний уют это не так уж и омерзительно. Более того он стоит больше всех этих вечеринок, дорогоих подарков и чужих постелей.
Я тут же одернула себя. Что это еще за сентиментальные бредни? !
- Я в баре и позвоню, когда приеду…- «если буду в состоянии» мысленно добавила я.
- Нам нужно доставить тебя домой? – спросила Селена.
Я кивнула и тут же пожалела об этом. Мир снова завертелся, как карусель.
- У вампиров не бывает похмелья – обнадежила меня девушка и этот факт не мог не радовать. Как бы сильно я сегодня не упилась, завтра я проснусь без мешков под глазами, макраме вместо волос и желания убить весь мир. Во всем есть своя положительная сторона.
- Кто знает где ты живешь? – спросила Селена и я решила, что Патрика ей точно не буду показывать и набрав номер Ричарда протянула ей телефон, а сама очень удобно устроила голову у нее на коленях.
- А кому мы звоним? – спросила она, закрывая ладонью динамик.
«Ричард» - произнесла я одними губами и Селена кивнула.
- Привет, Ричард. Это Селена. Ты можешь забрать нас из бара?
Я закрыла глаза. Завтра мне будет стыдно. Уж Ричард об этом позаботится….
- Тебе не стоит столько пить – произнес он, занося меня в квартиру.
- Я не пью, я дезинфицирую душевные раны.