Без музыки жизнь была бы ошибкой.
Фридрих Ницше

Возвращения мужчины я решила не дожидаться. В моем распоряжении была лишь часть ночи, к тому же ощущение, что я опять впуталась в нехорошую историю лишь усилилось.
На улице был дождь. Латентное состояние этого города. Ледяные капли разбивались об асфальт, зонты и разлетались сотнями осколками, оседая на витринах, одежде и чьей-нибудь меланхоличной душе.
Я побежала к машине, чувствуя как платье становится мокрым и липнет к телу. Остановившись у lдверцы, я стала лихорадочно рыться в сумочке в поиске ключей.
Одна из загадок мироздания- женская сумка, которая похоже является замаскированной черной дырой.
Наконец мне удалось найти их, но метал, выскользнул из мокрых рук и звякнув, упал на асфальт.
Мокнуть под дождем мне совсем не нравилось и я было наклонилась за ними, но меня опередили.
Он стоял рядом, капли дождя стекали по его длинным черным волосам. В его ладони были мои ключи, и мужчина протянул их мне.
-Спасибо - я взяла их, но открывать дверцу уже не торопилась.
-Уже уходите?
-Дела. Но спасибо за вечер...он был восхитительный.
-Уверяю, это было обоюдное удовольствие, Паола.
-Я до сих пор не знаю Вашего имени.
Он на долю секунду задумался, изумрудные глаза пристально изучали меня.
-Дерен - произнес он, коснулся моего подбородка и поцеловал.
-Кто Вы на самом деле?- тихо спросила я.
Он только усмехнулся.
-До встречи, очаровательная роза Тореадор. Надеюсь, она будет скоро.- Дерен развернулся и пошел обратно к собору.
-Дерен -произнесла я, пробуя имя на языке. Что ж, увидим, что будет дальше.


[450x675]Оставив зонт в прихожей, я сняла влажный жакет.
Пряди мокрых волос прилипли к лицу. Снимая туфли, я услышала его.
Тихо подойдя к гостиной, я облокотилась на косяк и стала наблюдать за Дайсом.
Его веки трепетали, дыхание было прерывистым, пальцы нежно, но крепко держали смычек.
Он играл на скрипке, вкладывая душу, проживая новую жизнь в этой мелодии, от рождения и до самой смерти.
Я помнила, как встретила его год назад.
По дороге в "Бархат", я частенько проезжала через Невский и видела, как он играл на своей скрипке, на Казанской улице, рядом с Домом книги. Всегда в неизменном потрепанном сером пальто. Руки были красными от пронизывающего мартовского ветра, дешевая скрипка все же издавала маломальские приличные звуки.
Потом он исчез, и я не вспоминала об этом человеке, вплоть до одной из апрельских ночей.
В ту ночь дождь стоял стеной, из труб сбегала вода с крыш. Люди пытались укрыться под навесы, испытывая немного первобытный страх перед стихией.
Но не он. Человек в сером пальто сидел на скамейке не шелохнувшись, словно для него не существовало этих ледяных капель дождя.
Ни один художник, ни один писатель, ни Леонардо, ни Данте не заставляли меня с такой силой почувствовать предельное отчаяние, как этот смертный, сидящий под ливнем, слишком усталый что бы оградиться от стихии. Слишком отчаявшийся, что бы ему это было важно.
-Останови машину! -водитель, один из гулей Александра, притормозил напротив и, взяв зонтик, я выскочила из салона и подбежала к мужчине.
-Идемте!- я встряхнула его за плечо, и он посмотрел на меня.
- Angelo della notte...- прошептал музыкант, явно не понимая, что я что-то ему говорю. Я произнесла по-итальянски:
- Venire! - я дернула его за мокрый рукав уже с силой, почти сердито. Он медленно и безвольно поднялся.
- Что Вам нужно? - спросил он, но у меня не было ответа.
- Где Вы живете?
- У меня больше нет дома - это было сказано с таким жутким равнодушием, что почти ощутила его опустошенность на ощупь.
- Здесь Вам оставаться нельзя.
Он позволил мне себя увести и усадить в машину.
-Синьора? - гуль скользнул взглядом по этому бедняге.
-Домой Владислав. Надо вызвать врача. Позвони домой, пусть Анна приготовит комнату.
Прибывший врач констатировал, что юноша истощен, к тому же у него воспаление легких.
- Его нужно госпитализировать - врач посмотрел на меня, нахмурив брови.
- Понимаю - я посмотрела на бледного смертного лежавшего на постели. - Делайте, что сочтете нужным.
Неожиданно музыкант открыл глаза и сжав мою руку, отчаянно зашептал:
- Non lasciare che prendre me, il mio angelo, non lasciate. Salva la mia anima...
В его глазах была мольба. Я вздохнула и посмотрела на врача.
- Боюсь он не желает уезжать. Его можно вылечить здесь, не в больнице?
- Да, конечно это будет труднее. За ним нужен постоянный уход. Но кроме физического изнурения, юноша надломлен морально. А его душу я вылечить не смогу.
-Главное спасти его жизнь, о душе подумаем позже.
Перед рассветом я зашла в его комнату. Музыкант спал. Я коснулась ладонью его лба, кожа была горячей. Дыхание было хриплым, с тихим свистом. Болезнь клубочком свернулась в его легких.
- Все будет хорошо
Может быть он услышал меня, а может быть ему приснился какой-то сон, но уголки его губ слегка дрогнули в улыбке.
Я убрала ладонь, коснулась губами его лба и ушла к себе.
Через 3 недели он почти поправился. Почти все время он лишь наблюдал за мной, принимая помощь.
- Зачем?
- Ммм? - я обернулась, прекратив заваривать чай.
- Зачем ты это делаешь?
- Не любишь чай?
- Я не об этом - он прикрыл глаза, словно слова давались ему с трудом. Он сел прямо, облокотившись на подушки.
- Зачем ты вытащила меня с улицы?
- А ты хотел там остаться?
- Ты можешь просто ответить?
- Да. Ты бы погиб.
- И? Какое тебе до этого дело?
Я присела возле него на постель. Он взял мою ладонь и поцеловав ее, потерся щекой и я почувствовала начавшую пробиваться щетину.
- Я думал, что ты одна из тех богатых, скучающих дочек олигархов и решила взять меня ради своих утех, но ты ни разу не взглянула на меня, как на мужчину! - сколько обиды и обвинения было в его голосе.
Я мягко улыбнулась, вспомнив как он пытался доказать свое мужское я. Когда температура спала, ему нужно было принять ванну что бы смыть грязь улиц. Но слабость еще не ушла, а никого кроме меня он к себе не подпускал.
Дайс не понимал, зачем я взяла его к себе. Не понимал и злился. Юноша попытался смутить меня наготой, но я была не так молода, как он думал. Поэтому это был не взгляд женщины на мужчину, скорее творца на молодое, прекрасное тело, на объект искусства. Я видела в нем образ, который можно описать, дополнить краской слов. В конечном итоге, он сам смутился от моего взгляда и перестав строить из себя самца доминанта, сел в ванну.
-Из-за тебя я чувствую себя евнухом!
Я покачала головой
- Нет, нет. Ты очень красивый мужчина.
-Тогда почему ты этого не видишь?
-Но я...
- Нет, ты видишь молодость, красоту, но не мужчину.
- Дай угадаю, ты пытаешься выяснить почему я не взяла тебя в свою постель?
Он кивнул, смутился, но взгляд не отвел.
- Ты очень красива, молода? Сколько тебе? 21? 22?
"419 не хочешь?" - подумала я, а он продолжал:
- Сначала я думал, что ты зависишь от какого-то толстосума, но в деньгах ты не нуждаешься. У тебя много поклонников, весь дом усыпан свежими розами. Ты замужем?
- Я вдова.
- Но у тебя есть мужчина?
-Все, пей чай,- я отдала ему чашку и вышла.
Через несколько дней вернулся Александр и вопросы Дайса отпали...почти.
- Кто он тебе?
- Ты опять за свое?
- Ты не ответила!
- Он мой учитель, близкий друг...
- Любовник?
- Тебе еще не надоело?
- Он не ревнует тебя к твоим поклонникам?
- Он знает, что я предана ему.
- А ко мне?
- Здесь поводов нет. Мне пора. Увидимся завтра.
Александр ждал меня за дверью. Он взял меня под руку и мы спустились вниз. Сир молчал всю дорогу до Оперы.
- Давай - вздохнула я.- Задай наконец вопрос: зачем я это делаю?
- Мне это и так известно - ответил он с мягкой улыбкой. - Он нужен тебе, потому что более земной, человечный, чем твой Сир.
Я сжала его ладонь.
- Александр, ты же знаешь я...
- Знаю.- он нежно поцеловал меня- Но тебе необходим он, что бы оставаться такой, какая ты есть - живой. Мы теряем вкус к жизни со временем и нам нужны смертные, что бы помнить о том, кем мы были. У тебя есть он.
- А у тебя?
- У меня есть ты. Знаю, ты Сородич, но ты не забываешь человеческую сущность. Ты будешь живой и через столетие.
Вернувшись из театра, мы остались в его кабинете. Александр протянул мне бокал витэ и опустился в кресло, рядом с кушеткой, на которой лежала я.
- Он надломлен в душе, любовь моя. Раны души заживают медленно.
- Но я смогу?
Я посмотрела на его идеальный профиль, золото волос. Красота и недоступность греческого бога.
- Да. У тебя получится.
- Значит я хорошая ученица?
- Превосходная.
Похоже, он делал вид, что не заметил смены моего тона.
- Так почему бы не вознаградить меня за это?
- Осторожнее, Дитя. Не провоцируй меня. Я был и остаюсь мужчиной.
- Не называй меня "дитя". Оставь это для кулуаров домена. Я не люблю этого.
- Что же ты любишь?- он поднял меня и посадил себе на колени.
- Тебя...
Он засмеялся.
- Паола, в мое время, да и в годы твоей юности девушки не вели себя так откровенно.
- Даже во время моей юности мне это было позволено.
- Все равно. Это не прилично, даже для честной куртизанки.
Он надо мной издевался. Снова.
- Это лишь условности. Лучше поцелуй меня.
Позже, прижавшись к нему всем телом, я лежала под тонким покрывалом. Он погладил меня по щеке.
- Я люблю тебя
- Я знаю
- Самодовольная девица.
- Я не девица, я твоя муза.
Он рассмеялся и приник к моим губам.

Через несколько месяцев его убили. Александр, великий творец, учитель, защитник, возлюбленный, погиб. Он пытался меня защитить, но от чего или кого? Это осталось неизвестным.
Дайс заботился обо мне все то время, что я оплакивала Сира.
Сегодня я слушала, как он играл и была счастлива.
Дайс опустил скрипку и заметил меня.
[600x699]
- Ты снова играешь.
- Да. Ты довольна?
- Ты сделал это ради меня?
- Отчасти, но скорее ради себя самого.
Я подошла и присела на диван.
-Помнишь, ты тогда спросил, почему я спасла тебя? Я знала, что однажды ты снова будешь играть.
- Выгодная инвестиция?- он прищурился.
- Возможно- я улыбнулась, но снова стала серьезной. - Ты мое напоминание, что я была человеком.
Он сел рядом и обнял меня за плечи.
- Твое сердце все еще болит о нем.
- Он был для меня всем. Его кровь дала мне жизнь.
- Он просил меня оберегать тебя.
Я отстранилась и посмотрела на гуля.
- Что?
- За ночь до своей гибели, Александр пришел ко мне и я дал ему обещание. Ты злишься?
- Нет. Абсолютно нет.
Я подошла к окну и смотрела на дождь. Что за тайны ты унес с собой Александр? Что еще ты скрыл от меня?