Нанизаны звуки на тонкую нить.
Ты можешь связать меня, можешь убить.
Меня это вовсе не будет смущать,
Я, может быть, даже не буду кричать.
Когда, наконец, ты меня разорвёшь?
Когда ты под рёбра засунешь мне нож?
И вырежешь знак у меня на спине
И как-то ещё прикоснёшься ко мне?
Ты холоден, хмур, ты не можешь согреть,
Сожги моё платье, я буду гореть.
Сломай мою руку, ударь о косяк,
Я так извелась, что согласна и так... (Fleur - Жертва)
Девушка рассмеялась, откинув голову. Квинн усмехнулся тем кровавым картинам, что промелькнули в его мыслях, и скользнул взглядом по ее горлу. Она почувствовала, что за ней наблюдают, посмотрела на него и послала обольстительную улыбку.
Он кивнул, думая про себя, что это человеческая шлюха даже не достойна целовать подошвы его ботинок. Смертные считают себя особо ценными и уникальными, особенно женщины.
Человеческая кукла подошла к его столику и наклонилась так, чтобы ее грудь была видна ему. Квинн представил, как разорвет ее плоть, зальет ее кровью простыни, и улыбнулся:
- Присаживайся
- Я…
- Меня не интересует твое имя, - резко сказал он, выдохнув дым сигары. - Ты поедешь со мной.
Она вздрогнула, но противостоять Очарованию не смогла. Безропотное подчинение – это все что ему было нужно от нее.
«Бентли» остановился у невзрачного на вид, пустующего дома.
- Иди сюда, – в дверях он сделал жест рукой, как обычно подзывают собаку, и сучка, разве что не виляя хвостом, радостно последовала за «хозяином», не подозревая что ждет ее дальше.
Он грубо бросил ее на постель, отбросил прядь ее волос и отклонил шею.
Действие магии закончилось, и женщина поняла, что происходит. Поняла, что живой ей отсюда не выбраться.
В кровь выплеснулся адреналин, опьяняя Сородича. Она сопротивлялась, пыталась вырваться и полоснула его по щеке. Квинн почувствовал, как кровь выступила из царапины. У него вырвался звериный рык и в одно мгновение он сломал ей запястья. Брюнетка закричала от боли
- Кричи громче, сука – захохотал он и стал рвать клыками ее горло, кровь залила его подбородок, ее грудь, плечо и простыни. Он рвал ее на части, чувствуя, как лопаются сосуды, как трещит ткань органов, как его руки погружаются в липкую горячую кровь.
[399x310]
Она больше не кричала. Тарквиний распластался рядом на постели с этим покореженным телом, которое когда-то было красивой брюнеткой лет 22х. Ей просто не повезло, что она оказалась похожей на его врага. Просто не повезло.
Он безумно улыбался.
«Даже Изверги Шабаша позавидовали бы такой работе».
Когда-нибудь на месте этих смертных сучек будет она. Он растянет удовольствие, убивая ее. Бессмертные могут продолжать жить даже с очень большими повреждениями. Для начала он займется ее руками. Холеными пальчиками этой неженки. Он сломает их один за другим, а потом возьмется за скальпель и она почувствует настоящую боль. Осторожно снимет кожу, чтобы не повредить это бархатное полотно. Вдоволь насладившись ее криками, он отрежет ее лживый язык…
«Лучше бы ты не переходила мне дорогу, камарильская подстилка»
Он помнил свое поражение, как он поставил на карту все и проиграл. Тарквиний столько лет служил ему, ждал, когда ему подарят вечную жизнь. Потом появилась она и хладнокровный, мудрый Александр потерял от нее голову. Он подарил ей новую жизнь.
Ночь за ночью он наблюдал как они смеялись, сидя в уютной гостиной. Как они ссорились за закрытой дверью его кабинета. Как он, возвращаясь с ней из оперы, помогал снять манто и целовал ее. И с каждой ночью Квинн ненавидел ее все больше. Ненавидел за украденную жизнь, за украденную вечность.
В одну из ночей он вернулся в особняк и никого там не обнаружил. Он уехал с ней, бросив Квинна.
« Ты за все заплатишь сполна тореадорская шлюшка».
Тарквиний улыбался, как будто он уже видел ее окровавленное тело.
«Я доберусь до тебя. Очень скоро».
[698x699]
