Сказка на сочельник

Близилась таинственная Рождественская ночь, укрытая снегом прекрасная земля ждала своей первой звезды. Притихла небольшая деревенька, медленно, как в полудреме, раскачивались вековые дубы и молодые сосенки. Деревья, деревья… Взрослые готовились встретить сочельники, и тоже дожидались первой звезды, чтобы, наконец, окончить Рождественский пост. На столе соблазняли запахами скоромные кушания. Деревенские ребята сидели кучками возле окон и слушали сказки старых бабушек, тепло им было и уютом веяло от рождественских сказаний. За окном снег ложился мягко-мягко, и если поглядеть в окно, то он кажется теплым. Теплым, мягким и ласковым. Но ведь снег, это и есть снег, а сказки это только сказки.
Один лишь Антоний замерзал. Он сидел в снегу, на страшном и темном кладбище и смотрел в огонек красной лампадки. Лампадки, которую кто-то оставил на могилке родственника. Видел когда-нибудь такие огонечки? Оставляли, может быть, когда-нибудь с мамой или бабушкой? Наверное в это время бабушки рассказывают о том, что оставляют их для души почивших родственников. Но не только. У чуть теплящегося желтого огонька может согреться и этот мальчик.
Бледненькие тонкие губки шептали молитву. От холода они еле разжимались, и поэтому часть святых слов он мог произносить лишь сердцем, даже без неслышного шепота. Из печальных темных-темных глаз катились одна за другой слезинки. Они скатывались по бледным и худым щечкам и падали в холодный снег. Слезинки были горячими, а снег холодным. Потому и оставляли они в снегу небольшие углубления, словно ранки. И не с кем было Антонию встречать Рождество. Он сейчас совсем один на свете, мама осталась далеко, а отца Антоний не знал совсем никогда. К маме часто приходили разные мужчины, но, ни один не был отцом мальчику.
Так и плакал он над огоньком лампады, пока в темном небе не зажглась первая звездочка. Как подмигнула она, так и кинулась радостная деревенская детвора за праздничное застолье. И в этот же самый момент случилось с Антонием нечто странное. Он почувствовал вдруг, как добрые мягкие руки обняли его и прижали к груди. Будто бы мамино тепло, будто бы.. Тепло-тепло вдруг стало мальчику, и рука отерла слезы со щек. И казалось, что все теперь измениться в его жизни. И что эти руки никогда не отпустят его и можно будет никогда не отнимать своего лица от теплой груди…
Но это только показалось на мгновение, пронеслось неуловимо, словно мерцание звездочки на небе. Когда Антоний очнулся, он понял, что лежит в снегу. Прямо в глубоком, нерастоптанном снегу возле могилы. Только вот от чего-то не было ему больше так грустно, холодно и одиноко.
Оказалось, что к грудке мальчика прижимается маленький, серенький живой комочек. Это был волчонок. Такой же одинокий, как и сам мальчик. Видимо, его родителей постреляли деревенские охотники. Вот и ходил он один по лесу. На чистом, темно-синем небе взошла луна. И в ее свете шерсть волчонка казалась серебристой. Лапки волчонка, испачканные снегом, были такими маленькими и худыми, словно у ребенка. А взгляд его.. он смотрел прямо в глаза человеку так, будто бы все понимал. Будто бы понимал горе маленького мальчика, и хотел разделить с ним студеную ночь на рождество. Антоний улыбнулся радостно, впервые за долгое время. И поглядел в глаза своего друга. А глаза волчонка оказались карими. Но ведь у волков не бывает карих глаз!.. Обычно они у них хищно-зеленые. Этот же волчонок отвечал на взгляд добрыми, даже грустными карими глазами. Мальчишка ласково гладил волчонка по голове, и в этот момент казалось, что они очень похожи. Но некому было смотреть на двух волчат, замерзающих в снегу кладбища.
А мальчишка прижимал к своей груди маленький комочек, и тихо, на самое ушко сказал: «Ты ведь знаешь да?.. В эту ночь родился Христос»..
Эта рождественская ночь подарила Антонию первого и последнего в земной жизни маленького друга..
[466x699]