Лекция фотографа

(или - рабочий класс за бесплатно проповедовать не заставишь)

На улице была весна. Немного банальная фраза для начала рассказа (да и не рассказа вовсе, а так), но все-таки это надо представить – весна. Представляете весну? Запах талой воды, резко врывающийся в ваши легкие, когда вы покидаете помещение; чавкающий под ногами бархатный снег, как сухое молоко, а снег с грязью – какао; занудное пение птиц с утра до ночи и вельветовые лучи солнца, все чаще и дольше омывающие заспанную слякоть улиц…

Так вот, представили, на улице – весна. И вместо того, чтобы пойти вечером побродить по юному парку - меня угораздило попасть на лекцию одного знаменитого фотографа, под названием "сюжет в фотоискусстве".

Фотограф был до того известен и знаменит, что у него даже брали автографы, а ставил он их - лишь на свои фотографии. В натуральную величину. Эти фотографии (в натуральную величину) продавались  у входа в аудиторию лекции, по 10 евро за штуку. Я читал, что фотограф этот объездил пол мира, побывал во многих горячих точках и его фотографии покупают за бешенные деньги. Вот, только, те, что были выставлены на продажу – являли собой обычными фотографиями цветов. Макро-съемка цветов у него на лужайке, возле дома.

"Наверное - это новое веяние в искусстве - подумалось мне, глядя на эти фото - ведь каждый сейчас хочет стать оригинальным, а этот, видимо, решил наоборот, забанальничать и благодаря этому приобрести оттенок оригинальности".

В аудитории, где проходила лекция, было душно. Народ открыл окна, однако легче не стало. Да и вообще, часто ли становится легче от окон? Мне все больше хотелось на улицу.

Лектор опаздывал.

 - Никакой самоорганизации - сказал я сам себе под нос, поднялся и начал ходить по аудитории, разглядывая развешенные фотографии на стене. В основном – были все те же цветочки в макро-съемке. «Сюжет моей лужайки у дома» - сыронизировал я так и не найдя ни одной достойной фотографии. Я такие делал, когда мне было 14 лет.

Хотя стойте. На стене, за столом - возвышалось больше фото, черно-бело. Я поспешил к нему.

Я был изумлен. Это действительно гениально.

Черно-белый дуршлаг валялся на полу разрушенного дома, а его отверстия были заткнуты запонками от Армани. В левом нижнем углу был эпиграф к фотографии:

«Прыжок мангуста, пусто, пусто, пусто,

Жить, я боюсь так дальше жить в ультра-люстрах. С. Бакин»

Я был обезоружен. Я был польщен. Кажется, моя душа запела как сотни скрипучих дверных петель. Я почувствовал, как молекулы эндорфина растеклись по моему телу и медленномерно капали с кончиков рук на грязный пол.

Это самая прекрасная фотография, которую я когда-либо видел.

Это самые прекрасные стихи, которые я когда-либо читал.

В аудиторию, без стука, перебив мое пребывание в нирване,  вошел лектор. Грузный мужчина, с оттопыренной нижней губой и лоснящейся кожей на лице. По-моему, такой никак не мог побывать в горячих точках. По-моему такому даже цветочек без штатива сложно снять…

Но это неважно. Это не меняет суть дела.

Я незамедлительно направился на свое место.

-Ну что ж, приступим-с – начал грузный фотограф-садовник, даже не извинившись за свое тридцати минутное опоздание  - зовут меня Йозеф Эдмундович Эзельштейн, родился я на Кавказе, в семье доярки и знаменосца, хотя, думаю, присутствующим здесь моя биография не столь интересна, как искусство фотографии, поэтому перейдем к ней, т.е. – к фотографии. Впрочем, кому все-таки интересна моя биография, полная неожиданных поворотов и косогоров – прошу после лекции ко мне в подсобку…и автографы – там же, – закончил свое вступительное слово горе-фотограф и раскудахтался  резким смехом, похожим на… даже не знаю, на что. Наверное, на спуск петуха в мусоропровод. Слышали когда-нибудь? Вот и я не слышал, но, думаю, если бы услышал, то сразу бы узнал смех этого фотографа-биогрофа.

Ах, да, еще: когда он говорил, его нижняя губа шлепала. Отлетала на каждой букве, возвращалась назад, билась о зубы и опять отлетала. Кому-то было смешно, кому-то нет. Мне это показалось грустным.

Мне становилось скучно.

Так вот, - зашлепала нижняя губа – приступим-с, - подключилась верхняя губа к таинственному танцу губ лектора. – Что вы знаете о сюжетной фотографии? Что вы знаете о фотографии вообще? Какие вопросы поднимали в своих фотографиях философы 20 века? Например, Ницше вообще никакие вопросы не поднимал, потому, как не любил фотографироваться, да и вообще не относится ни к двадцатому веку, ни к философам – хе-хе-хе, - очередной петух полетел в мусоропровод.

Вообще, на произношении этого раба фотокамеры надо остановиться подробнее. Буква «в» его языковому аппарату была не подвластна. Вместо этой красивой, сочной и живой буквы из его рта вываливается несуразная, мутированная  буква «ф» с тенью буквы «т». Воспроизвести это сложно, а объяснить – еще сложнее. А еще он картавит. Точнее даже не картавит, а вместо буквы «р» произносит некий утробный звук. Видимо, этот утробный звук принадлежит его желудку и желудок, следовательно, принимает прямое участие в его вещании, а значит и в нашей лекции. Из чего следует вывод: лекцию ведет фотограф, его желудок и стихи Бакина, которые пристально смотрят в спину фотографа со стены. Я уверен, он ощущает их влияние, и они придают ему силу. И черно-белый дуршлаг, непременно, придает уверенность.

Вечер становился все ужасней…

Но вернемся к лекции.

Этот, с позволения сказать, профессиональный фотограф вынул из своей сумки, что была заранее поставлена возле стола (следовательно – лектор был здесь вовремя, но почему он опоздал – неизвестно. возможно – несварение желудка, как проявление отрицательного влияния отсутствия полной версии стихотворения Бакина на его фотографии), кучу книг и взвалил их на стол, при этом про себя, немного умерщвлено изрек «вот она, художественная фотография».

И понеслась родная по лугу.

 - Художественная фотография! Сейчас я вам приведу настоящий пример художественной фотографии ! – зашлепали губы.

Мне хотелось застрелиться. Желание мое росло.

Представьте – начал заливать мужичок, называющий себя фотографом - Девушка. Девушка в пальто. В руках у нее - краски и кисть. Вообще - самое главное на фото - это девушка. На ней, как я уже сказал - пальто. И сапоги. Джинсы или юбка - это уж не знаю, как будет ей идти. Но самое главное - девушка. Она должна быть осенней. Такие редко встречаются, из-за чего данное фото реализовать проблематично. Так вот, осенняя девушка в пальто, сапожках и с красками в руках. Масляными красками. Она стоит на цыпочках. Почему? Это вы узнаете потом. И зачем ей краски - тоже, потом. Самое главное - девушка в пальто, сапожках, с масляными красками, стоящая на цыпочках. На фоне - море. Или река. Но желательно море. Безлюдная набережная. Можно, конечно, парапет, перила, а за ними уже безлюдная набережная, но если будет парапет, то какая ж это будет безлюдная, простите, набережная? То-то же. Так что  - Девушка осень, в пальтишке и сапожках, с красками в руках, стоит на цыпочках, на фоне - море и безлюдная набережная. Ах, да, возможно присутствие в кадре солнца. Но это еще надо согласовать с фотографом и его фотоаппаратом (теоретически - это я). Представили эту картину? А сейчас - самое главное, сейчас я раскрою, собственно, суть картины! На дворе - лето! Т.е. представили?! Девушка-осень в пальто, сапожках, в ее нежных ручонках - краски и кисть, она стоит на цыпочках, на набережной, на фоне - море с возможным солнцем, а на дворе - лето! Представили? А! Как я вас! То-то же! Это ведь сведет всех с ума! Девушка то в осеннем пальтишке! И сапожки на ее хрупких ножках - Осенние!

Зачем, спрашивается? А вот вам и ответ. Вот вам и сюжетная канва, так сказать - основа. Девушка-осень в пальто, с красками стоит на цыпочках, а пред ней - клен. Обычный, такой, клен. Она стоит на цыпочках и красит кистью зеленые листья клена в желтый цвет! Вот так вот! Удивлены?! Вот - настоящее искусство!

Профессор замолк. Замолк с многоожидающим видом. Замер на полуслове. Он ждал фурора, аплодисментов.

Мне хотелось чем-нибудь в него бросить. Чем-нибудь потяжелее.

Фурора не случилось, но это ничуть не смутило профессионала. Через минуту он перестал сверлить полупустую аудиторию своим змеиным взглядом и одним махом руки сгреб к себе в сумку все книги, которые достал, со стола. Зачем, правда, он их доставал? Наверное, для виду.

- Спасибо за лекцию, -последний раз при мне зашлепали губы и удалились в подсобку. За ними последовало тело фотографа.

Я был доволен вечером, потому как он еще не начался.

Ах, да, забыл – лекция была бесплатной.