Собственно, здесь прослеживается некоторое затишье, и, к сожалению, придется мне выложить свою каляку.

Стрелки карманных часов неподвижны, мертвы. Я задумчиво вглядываюсь в запотевший от жары циферблат, даже не думая поколдовать над ними и привести единственное, что осталось на память от того впечатлительного художника, которого уже два года как и след простыл, в движение. Мой бедный
Густав, сам того не зная, день ото дня ты выполняешь мои поручения и всячески пополняешь ряды читателей моих нехитрых книг.
А вот и ты, долговязый, длинноволосый и бесконечно печальный, водишь концом башмака по деревянному полу, делая, видимо, небольшой набросок своей будущей картины.
- Должна тебя обрадовать, мой милый Густав.
Из небольшого окошка исходил летний, душный аромат цитрусовых деревьев, бездарно перемешанный с запахами рынка и смрадом грязных улиц.
Юноша картинно закатил глаза:
- Я решительно отказываюсь пускаться в опасные путешествия в поисках вдохновения, денег или любви.
- Как не странно, я разрешаю тебе отдохнуть, ибо неожиданно я пришла к важному решению. Ты будешь свидетелем лишь нескольких строк, и исчезнешь, поверь мне.
- Неужели ты убьешь меня? - нахмурился Густав, с необычайной скоростью расплывшись в улыбке.
- Не считаешь ли ты себя настолько неуязвимым, что мне, жалкому человечишке, будет трудно разучить тебя плавать, сбросив за борт быстроходного корабля, или же я не смогу подвести тебя слишком близко к разъяренной драке пьяных матросов? Мой милый Густав, ты слишком юн, чтобы управится с дикой лошадью и слишком хрупок для разборок с сутенером понравившейся куртизанки. Поверь, сложнее описать убожество местных властей, нежели убить юношу, пусть и героя, по имени Густав.
Подобно вихрю, он подбежал ко мне, хлопая полами серого плаща, и обнял за плечи, явно призывая одуматься путем трагического взгляда.
- Я наскучил тебе, верно? Хочешь, я поменяю ремесло. Переквалифицируюсь в эдакого прекрасного разбойника, грабившего богатых и озолотившего нищих.
- Однако за плагиат не хвалят, мой милый друг.
- Тогда, я буду при дворе короля Августина Ревнивого, и наплету миллион и более интрижек! В самом деле, ты и сама в состоянии придумать мне и ремесло и характер. Закончи свое творение и перенеси меня в следующее, под другим именем и видом. Быть может, я хочу узнать вкус настоящей любви, в конце концов!
- Нет, Густав, я слишком хорошо знала модель, и слишком сильно тоскую по ней, день ото дня глядя на ее весьма бестелесную копию.
Я написала несколько строк, красноречивых и трагичных. Такие неожиданные концы, как правило, вернее всего воспринимает читатель.
Густав немедленно испарился, для пущей наигранности образовав в комнате кавардак. Ржавые ставни двери привели в ужас мой тонкий писательский слух. Стоило мне выйти на улицу и оглядеться, дабы убедиться, что плод воображения ушел в не бытье, как из-за угла вышел, решительно расправив плечи, молодой человек в темно-синем камзоле.
- Грета! Здравствуй, моя милая Грета! - он закружил меня, невероятно удивленную, в танце, и весьма интеллигентно приютил цветочек в моих волосах.
Разглядев молодого человека, я громко рассмеялась. Этот богатый господин, раньше бывший художником из соседнего домишки, все это время был героем моих рассказов. Вероятно, он бы оставил в себе галантность и поколотил бы меня, ежели узнал, что я в них вытворяла! Однако, об этом он не узнает никогда. Ведь недаром моему воображению способен позавидовать безумец, кочующий ночами по фонтанам и поющий песни русалкам-искусительницам.