Будучи маленьким ребенком, я часто исследовала мощеные дорожки узких улиц. Родители не часто утруждались узнать о моем местонахождении, и поэтому мне не было нужды вспоминать о таком понятии, как время. Старые карманные часы, заботливо дарованные мне отцом, не представляли для меня никакой важности, ибо их прямое свойство, кроме блеска, пятилетнему ребенку объяснить не потрудились.
Мне было решительно все равно, куда меня приведут таинственные дорожки. Но я знала, что там, где они проложены, находится уйма народу, которая в любом случае поможет златокудрому ребенку найти дорогу домой.
Мне нравилась суетливая атмосфера портового города. Торговцы из разных уголков мира приплывали сюда на резных кораблях с расписными парусами, чтобы продать драгоценности, ткани и вина.
Но гораздо больший интерес мне внушал сад, раскинувшийся перед небольшой хижиной, находящейся севернее ярмарки. Ведь мне казалось, что в этом саду разом собраны все чудеса и вся красота мира.
Я помню, как на меня произвело впечатление разнообразие красок цветущих и отцветающих цветов.
Я отметила, что колокольчики имеют цвет насыщеннее, чем небо, а мое белоснежное платье выглядит блеклым по сравнению с безумно удивительными лилиями. Я подошла ближе к невысокому
прогнувшемуся под тяжестью орешника забору, и вдохнула аромат, намного вкуснее маминых духов.
Те духи были жалкой приторной копией этого чудесного цветочного аромата.
Рядом с собой я ощутила такой же приторный запах, коим обладали мамины духи. Щурясь от полуденного солнца, я увидела высокую леди с кружевным зонтиком, которая посоветовала мне не
прижиматься к чужому забору, и идти домой. По ее словам, сад далеко не так красив, как она ожидала, увидев меня в наблюдательной позе.
Смутившись, я последовала ее совету. Но найдя дорогу к этому саду еще раз, я ее запомнила, и приходила сюда вновь и вновь.
Я была из той породы детей, которая отличалась скорее романтичностью, нежели драчливостью.
По моему мнению, океан, омывавший наш континент, был полон русалок, а эти цветы жили своей жизнью.
Однажды, заинтересованная своими идеями пробраться в сад и разговорить розы, я и не заметила,
что уже лежу, пригретая на солнышке, поодаль них. Мой страх так же быстро рассеялся, как и появился. Я была уверена, что в хижине никто не жил уже много лет. Достаточно было посмотреть на
паутину и пыль, разбросанные по ту сторону окон, чтобы в этом убедиться.
Я зашептала розам, как красивы и нежны их лепестки и какими точеными они обладают шипами.
Я делала комплименты от чистого сердца. Ведь никто еще, я полагаю, не льстил цветам.
Полная нежности, я заснула среди пионов.
На следующий день сад преобразился. Мое удивление не знало пределов. Мелкие сорняки, мучившие плодородную землю, исчезли без следа, а цветы вытянулись и выставили на обозрение
бутоны, которые видимо скрывали от посторонних глаз.
Люди, проходившие мимо хижины с садом, останавливались, зачарованные его красотой.
Я не знала, почему люди вокруг говорили, что сад изменился. Он оставался таким же волшебным и сказочным, каким я увидела его в первый раз. Разве что от добрых слов, его красота стала более заметной.
А за окном хижины внезапно обозначилось лицо старца, который, благодарно улыбнувшись мне,
взглянул на свой сад с великой любовью и исчез, вместе c огарком догоравшей свечи.