Знайте, други. Брат мой - муз! О_о ибо снова ему писалось)

***

...а если бы у меня была Мудрость, то она бы была с голубыми глазами. И волосы у неё были бы серебристые, а в них вплетены небесные ленточки из облаков. И был бы у неё невероятно красивый, высокий звонкий смех, и смеялась бы она над всем происходящим. И смотрела бы своими голубыми глазами на этот мир - с улыбкой, спокойно, чуть насмешливо и отрешенно, с нотками той безумной романтики, какая есть лишь во взгляде сказочных путешественников - нет ничего настолько важного, что было бы страшно потерять.

И ходила бы моя Мудрость в легком белом платье босиком по городу, вовсе не заботясь о здоровье. И сидела бы с моей рыжей Глупостью на кухне ночами, вооружившись кружками остывшего очень крепкого, оттого горького, черного чая с невероятным количеством сахара, и Глупость бы все доказывала и доказывала, размахивая руками, а Мудрость бы молча кивала и лишь иногда говорила бы что-то, влекущее за собой очередной монолог нестерпимой Глупости... И моя рыжая Глупость и моя светлая Мудрость смеялись бы над всем происходящим, смеялись бы над собой, друг над другом, и над тараканом, задумавшимся о своей тяжелой тараканьей жизни и войне с пауками, и надо мной смеялись бы больше всего.

По утрам Мудрость выходила бы погулять - босиком, да-да, по холодному асфальту, по дорогам, под дождем, под снегом - в белом тонком платье - и смеялась бы, смеялась - над людьми, над страхами, над ошибками...

Так бы и жили. С рыжей Глупостью, поедающей апельсины, светлой полупрозрачной Мудростью с холодными ладонями, сумасшедшей и красивой Романтикой и радужной наивной Радостью.

И смеялись бы все дружно - над миром. А может когда-нибудь и пришел бы весь спектр чувств и ощущений, посмеялись бы мы всей толпой, попили бы чаю, поговорили о том о сём, и легли бы спать.

А наутро пришел бы только один - без имени, без тела, без мыслей. И назвал бы нас Счастьем.

А мы... мы посмеялись бы над этим словом - Счастье - и ушли бы снова пить чай.

Который опять остыл.