Регент Пицца Хатт, а скорее уже бывший регент, сидел в какой-то подземной камере при свете двух факелов. Внезапно из-за угла, прихрамывая, вышел Тиберий Гальба. Лицо его было сильно искажено и сморщено, а белки и радужки глаз стали почему-то жёлтыми. «О, Ваше Имперство, - весело сказал Пицца, - это вы! Добро пожаловать в клуб правителей – неудачников. Думаю, скоро в нашем полку прибавиться. И немало. Кстати, а этот Видок вам идёт. Не стоит из-за этого расстраиваться. И какой идиот теперь скажет, что вы не Виктор Ющенко!»

Император поморщился в ответ и стал ещё уродливее. «Заткнись, полуфабрикат недопечённый! – Ответил он каким-то искажённым рваным и тяжёлым голосом. – Это не конец. Я ещё не сказал своего последнего слова».

Да, всё произошедшее, могло быть только плодом его ошибки. Это нужно было признать с самого начала. Но как он мог знать о том, что Марюлис (или Марцеллин, впрочем, какая разница) знает о его главной слабости? Да, Тиберий, конечно, знал, что этот человек чрезвычайно амбициозен и отнюдь не глуп, и к гадалке не ходи, ясно было, чего он мог добиваться. Но если Марюлис не знал главного страха Тиберия, все его планы были бы не более чем мечтами, глупыми и несбыточными. А Тиберий ещё хотел поиграть на его расовой ненависти и столкнуть его с этой одноглазой. Как глупы и наивны оказались его планы! И почему только дёрнуло его братца зайти именно в ту контору, где служила эта девушка? Всё пошло кувырком с этого момента, все тщательно выстроенные планы пошли прахом. И винить в этом можно было только самого себя. Больше некого.

Но что теперь он мог сделать? Можно было, конечно, затаиться годков эдак на триста,  а затем начать всё по новой. Но кого он пытался обмануть? Никто не дал бы ему шанса затаиться. Его бы травили по всей Вселенной. К тому же он знал, что если Свет Галактики активизировать, то он достанет его даже в этой дыре. Не было в этом сидении в подземелье никакого смысла. Теперь оставалось только расплатиться сполна за свои ошибки и достойно принять свою участь. Его и правда подтолкнули к его же излюбленному методу – не оставить противнику иного выбора, поставить перед суровым фактом.

«Интересно, - ответил Хатт, - и что же вы будете делать? Там наверху, вам лучше сейчас не показываться. Пока там наши враги, делать нечего. Нас ищут. Да и на чём вы полетите?»

«А мы тут долго сидеть будем?» - спросил вдруг император.

Хатт: «Не знаю. Может, только если мои жучки снова как-нибудь вспомнят обо мне. В это хотелось бы верить. Именно тут я и отсиживался, когда по вашему наущению тысячи солдат – клонов разнесли мой замок четыре года назад. Ничего, и вам тоже пойдёт на пользу».

Тиберий лишь брезгливо хмыкнул.

«Иного выхода нет» - снова подтвердил Хатт. По его интонации чувствовалось, что он рад тому, что всемогущий император, перед которым ему раньше приходилось лебезить и заискивать, и который играл его судьбой как разменной картой в своих грандиозных планах, теперь в точно такой же ситуации, как и он сам. То есть в полной жопе. Но ему-то уже приходилось бывать в таком положении, а вот для вельможного и непогрешимого императора это было вновь. Так ему казалось, по крайней мере. Ведь это непонятно что и подозревать не могло, где Тиберий побывал за свою жизнь. Это хоть как-то грело душу незадачливого гангстера из теста.

Внезапно Тиберий посмотрел на потолок и спросил: «А куда ведёт это отверстие на потолке?»

 «Эта вентиляция ведёт на поверхность. А что? Через эту дыру и мышь с трудом пролезет. Я могу, конечно, просочиться в неё, но я не достаю. А вы что же, величество, хотите попробовать влезть?» - язвительно заметил Хатт.

«Я же сказал, что не сказал ещё своего последнего слова. Всё, и правда, идёт именно так, как и предсказывалось. Всё, что я когда-то любил, ушло. Всё, чего я мог добиваться, выскользнуло из моих рук. Что ж, пусть случиться то, чему предрешено. Ладно, мистер Пицца, желаю счастливо оставаться и продолжать вариться в собственном соку, или жариться. Как вам нравиться».

Тиберий поднял руки вверх и выпустил в воздух два тонких электроразряда. Они соединились над его головой, и в точке контакта начали вырастать в светящийся электрический шар. Он ярко осветил помещение. Пицца только хлопал глазами. Затем Гальба резко опустил руки и словно «надел» этот шар на себя. В тот же миг шар сжался в маленький электрический мячик и улетел в трубу на потолке.

Хатт сначала только тупо молчал, а затем возмущённо воскликнул: «Эй! А как же я?!»

На орбите Затурии в то время дежурили два фрегата землян. Наблюдатель одного из них на мостике внезапно заметил что-то странное на орбите планеты. С её поверхности стартовало что-то светящееся, напоминающее падающую звезду, только наоборот. Поскольку «звезда» эта вылетела из атмосферы в космос. И там же, на орбите возникло какое-то серое облако, искрящееся молниями. Наблюдатель подозвал старшего помощника капитана судна. «Сэр, гляньте, там над планетой что-то непонятное происходит!»

Чернокожий старпом подошёл к окну. Облако росло в размерах, а затем исчезло. А на его месте появился гигантский огненный шар, чем-то напоминающий маленькое солнце.

«Боже правый! – Воскликнул старпом с округлившимися глазами. – Надо предупредить капитана и Землю!»

Тем временем шар всё продолжал расти и начал приближаться к обоим кораблям. Капитан выбежал на мостик и с ужасом посмотрел на это явление. Его подчинённые наперебой что-то предавали по каналам связи и спрашивали его,  а капитан просто молчал, в кабине уже чувствовался жар приближающегося монстра. И тут внезапно худшие опасения в душе капитана подтвердились. Он подозревал, что это живое существо. Впереди, на поверхности шара выросло гигантское лицо Тиберия. И тут все услышали насмешливый голос, идущий как будто отовсюду: «Спасибо, солдатики. Отбой!»