Профессор Каминский, как всегда растягивая губы до ушей в своей фирменной подобострастной манере вошёл в кабинет канцлера.
«Ну, разве я не гений, господин генерал?»
Генерал развалился в своём кресле, положив ногу на ногу. «Это зависит от того, профессор, выяснил ли ты, с чем мы столкнулись. Присаживайся!»
«Разумеется, это полтергейст. Четвёртого уровня пси-активности. Это довольно мощный уровень. Максимальный шестой, но такого ещё никто не фиксировал».
«Профессор, ты что, хочешь сказать, что подозреваемых из сверхсекретной тюрьмы выпустил призрак? Ты понимаешь, я конечно, ко многому готов, и в последние десять лет вообще ничему не удивляюсь, но это просто невероятно. Зачем это ему понадобилось? И как такое могло случиться?»
«Вот этого я знать не могу. По крайней мере, сейчас. Но это не он, а она. Я выяснил происхождение. И вот что странно. Это девушка. Восемь лет назад, её, как бы это сказать, залечили в главной больнице Арлингтона. Тогда она была в шестнадцатилетнем возрасте. Дело в том, что, насколько мне известно, духи людей, умерших так недавно, не могут обладать такой мощью». Профессор протянул канцлеру фотографию. Тот, ещё не глядя на фото, спросил:
«Откуда ты можешь это знать?»
«Ну, я же некромант, а не просто профессор квантовой физики. У меня есть свои источники информации».
Неплюев взглянул на фото и удивился: «И это что, прижизненное фото? Выражение лица, словно её снимал тюремный фотограф».
«Ну, этого я уже не знаю» - ответил Каминский.
У этой особы на фото была мертвенно-бледная кожа, прямые чёрные волосы, круги под глазами (не то естественные, не то подведённые) и очень выразительные глаза, излучавшие какой-то невесёлый, но критичный взгляд. В них светился глубокий ум и какая-то мудрость.
«Как будто маленькая ведьмочка из потустороннего мира. – Задумчиво выговорил генерал. – По этой фотографии можно судить, будто она уже при жизни стала трупом. В таком случае она попала туда, где ей самое место».
«В общем, так оно и есть, сэр» - ответил Каминский, глупо улыбаясь.
Генерал Неплюев вернул фото Каминскому. «Ладно, профессор, ты знаешь, я доверяю тебе, как никому. Странно, у меня ощущение, что я уже где-то видел это лицо. Однако если ты прав. И полтергейст, или кто там, - канцлер поджал пальцами обеих рук в знак воображаемых кавычек, - но то, что негодяй Митчелл и его сучка сбежали, это акт войны. Мне лишние проблемы ни к чему. Профессор, выследи эту тварь и уничтожь!»
У Каминского моментально отвисла челюсть. «Что?! Кто, я?!!!» - чуть ли не вскрикнул он.
«Ну не я же?!» - раскинул руками генерал.
«Вы издеваетесь? Я против неё не полезу! Четвёртый уровень – это вам не шуточки. Вы даже не представляете, что она может вытворять с людьми. И вообще, как я их найду?»
Неплюев ехидно ухмыльнулся и ответил: «Ну ты же некромант. Я дал тебе иммунитет от любого уровня. Заодно ты должен выяснить, как работает твоя же система торсионного ускорителя. Не вижу лучшего способа проверить работу новой пушки иначе как в полевых условиях».
«Вы думаете, сработает против четвёртого уровня, господин генерал?»
«А я откуда знаю? Ты лучше скажи вот что. Ты знаешь, отчего она умерла?»
«Конечно! Её передозировали анестетиком. Так написано в деле».
«И где сейчас эти горе-медики?»
«Доктор Бишоп, кардиолог, мотает в тюрьме восьмилетний срок. А вот про остальных не знаю. Их из той клиники точно уволили».
Генерал Неплюев снял солнцезащитные очки и чуть приглушённым тоном объяснил. «В таком случае возьми свою группу захвата, вооружись новым излучателем. Найди этих врачей. Они приведут тебя к девочке-призраку. А она выведет тебя к повстанцам».
«Нужно больше финансирования, господин генерал. Вы должны убедить Конгресс увеличить программу финансирования моих исследований!»
«Возможно, мне и удастся убедить Конгресс, но денег взять всё равно неоткуда. Только если порезать уже распределённые оборонные программы. А я уже говорил, что у меня и так проблем по горло. И этого делать я не стану. А ты занимайся тем, ради чего ты сам ко мне навязался. Я бы очень не хотел открывать ещё один фронт войны. Но рисковать я не могу. Так что шуруй, Склифосовский!»
Улыбка до ушей уже давно сползла с лица Каминского. Не в самом лучшем виде он покинул кабинет канцлера. На выходе его уже ждал солидный эскорт из начальников объединённых комитетов штабов. Они вошли в кабинет и встали вдоль своих традиционных мест с довольно озадаченными лицами. Генерал Неплюев уже давно их ожидал. Новости, которые они принесли, были не самые лучшие. Но, как, ни странно, канцлер Мирового Союза их очень ждал.
«Присаживайтесь, господа! Я полагаю, у вас для меня что-то есть?»
Первым заговорил весьма взволнованный начальник объединённого штаба Воздушно-космической обороны генерал Джеффри Коллинз: «Господин верховный главнокомандующий, у нас не самые приятные новости. Только что стало известно, что Россия и Европейский Союз начали всеобщую мобилизацию. Пока они об этом официально не сообщили. Но наши источники ошибаться не могут».
В широком и хорошо освещенном зале в центре находилась большая стеклянная колба, наполненная какой-то прозрачной жидкостью. В этой колбе плавало некое подобие того, что когда-то было человеческим телом. У него отсутствовали ноги, кожа была сильно обожжена, голова напоминала скорее голый череп, а руки вообще были больше похожи на обугленные палки. На лице у этого была специальная маска, а к венам подключались трубки с физраствором.
Перед колбой стояли гранд-мастер Технологического Союза и граф Куку.
Внезапно «обрубок» в колбе открыл глаза. «Кажется, очнулся» - сказал граф, обращаясь к Тамбору. Гранд-мастер подошел к пульту управления на стене и нажал пару кнопок, затем кивнул графу.
Куку подошел к специальному микрофону и сказал: «Доброе утро, Мистер Зордан, как дела?»
Человек в колбе открыл глаза еще шире.
«Не беспокойтесь, вы можете говорить в маску. Ретранслятор передаст нам ваши слова».
«Где я? Что со мной?» - раздался голос в динамике.
«Вы в центральном реабилитационном центре планеты Металлорн. – Ответил Рад Тамбор. – Неужели вы не помните? Ваш крейсер потерпел крушение. Точнее, его заставили, скажем так, потерпеть крушение. Никто не выжил. А то, что осталось от вас, мы отскребли от обломков и поместили в насыщенный кислородом раствор. Он-то и позволяет вашему телу еще хоть как-то функционировать».
«Но я жив? Хотя не чувствую своего тела».
«Н-да. – Усмехнулся граф. – Если это можно называть жизнью. Впрочем, юридически вас уже не существует, Мистер Зордан. Кроме того, специалисты Технологического Союза перекрыли вам болевые нервы. Иначе вы бы не выжили».
«Ну так чего вы ждете?! – с неожиданным жаром выпалил голос в динамике. – Кончайте тогда с этим!»
Гранд-мастер сверкнул своими бездушными оптическими стекляшками и выдал своим монотонным резонирующим голосом: «Это можно сделать без проблем. Но не с этой целью мы вытащили ваш дымящийся труп из под обломков».
«То есть?» - не понял «обрубок».
Куку улыбнулся и поспешил разъяснить. «Все ваше имущество уже пошло по рукам в соответствии с вашим же завещанием. Так что, вас уже как бы не существует. Но мы можем предложить вам иной вариант. Дело в том, что наше движение, за единение и сплоченность которого вы всегда так ратовали, теперь распадется. И это в тот момент, когда победа была почти в наших руках. Эти слюнтяи хотят заключить мир с другими слюнтяями. Новую Республику ждет неминуемый крах. Но они, видите ли, устали от войны! Это все чушь! И одна из причин, почему вас решили убрать с дороги. Нашим армиям нужен полководец, который нагонит страха, как на внутренних врагов, так и на трусливых республиканцев и их слабоумных приспешников. Для этого есть все ресурсы и вооружение. Нужен лишь талантливый вождь».
«Да, и причем тут я?» - спросил Зордан.
Граф: «Да, мы дадим вам новое тело, новый смысл в жизни. Вы сможете отомстить тем, кто вас предал. И сокрушить всех ваших врагов». Затем он кивнул Раду
Это цитата сообщения Я_про100_ангел Оригинальное сообщение
Rammstein - Ich Will (версия с Винни Пухом)
По извилистым и узким горным тропам Трансильванских Карпат, среди поросших зелёным приветливым лесом долин, не сбавляя хода, неслись три всадника. И хотя Дакия была уже давно замирена, а в межгорных долинах Карпат велась мирная жизнь, крестьяне заготавливали сено, искусные дакийские кузнецы искали руду в горах, а затем обрабатывали её, настроение у этих троих было отнюдь не спокойным и не мирным. Три всадника третьей кавалерийской турмы спешили со срочным донесением в Апулум, главную ставку тринадцатого легиона «Гемина» (Близнецов). Хоть страна уже была покорена Римом и те из жителей, что остались здесь, похоже, примирились с его владычеством, но границы новой провинции были очень нечёткими, а соседи отнюдь не самыми лучшими.
Об их образе жизни и об обычаях римляне знали совсем немного. Но в этом и не было особой необходимости, ибо все они были варварами, и этого уже было достаточно. А варвары – они и есть варвары. В Северных Карпатах ещё остались несмирившиеся с римским завоеванием даки. К северу от них, на равнинах жили племена костобоков и родственных им лугиев. Они жили осёдло на обширном пространстве от верховьев Вистулы (Вислы) на западе до Борисфена (Днепра) на востоке и даже восточнее него. В последних дакийских войнах они выступали союзниками РимаНо теперь, когда война была окончена, никто не знал, чего можно было ожидать от них. Тем более, что они приютили у себя многих представителей дакийской знати, бежавших от римлян и жаждавших мести. К западу жили свирепые тевтонские народы квадов и маркоманов. Правда, теперь они проявляли больше интереса к торговле, чем к войне. Но кто не слышал о коварстве германцев?
И, наконец, на востоке в степях у Понта Эвксинского (Чёрного Моря) кочевали сарматские племена росксоланов. С ними трудно было договориться. Нужно было либо готовитиь большое войско, либо много золота на откуп. Их вожди падки на сокровища, а их конные войны свирепы и неуловимы в бою. У них нет постоянных жилищ, они кочуют по степи, и в случае войны им нечего терять. Если даже откупиться золотом от одного вождя, то можно легко разозлить другого, и тогда спокойствия на границе не жди. Они придут и силой возьмут то, что, как они считают, причитается им по праву.
Да, донесение разведки, которое нёс конный гонец, вновь относилось к нападениям на границе. Но вот к сарматам это не имело никакого отношения. И от этого на душе легионеров было отнюдь не легче.
Казалось бы, Трансильванские Карпаты представляли собой хороший оборонительный рубеж. Но горы эти были не очень высоки. А проходов и перевалов в них было столько, что перекрыть все было невозможно, ап оборонять какой-то один – бессмысленно. Поэтому между Тирасом (Днестром) и Истром (Дунаем в нижнем течении) римляне возвели цепь земляных валов. И именно поэтому римляне всегда возлагали особую роль на разведку среди окрестных народов. К этому привлекали и римских купцов, ходивших за янтарём на север к самому Венедскому заливу (Балтийскому морю).
После не очень обнадёживающего разговора с королевой Мундой сенатор Гальба наконец-то решил отдохнуть. Ему любезно показали его апартаменты прямо в королевском дворце. Это была большая уютная комната с широким окном и большим балконом, обращённым на дворцовый сад.
Одновременное наличие такого количества заинтересованный лиц на планете его отнюдь не радовало. Магистратор БИСААФа вёл себя как параноик и привёз сюда своих «железных дровосеков». Резиновые морды со своими дроидами, у которых де повсюду свой торговый интерес. Заблокированные химические заводы и целый десант отпетых пиратов для полного счастья. В такой ситуации одной искры было достаточно, для того чтобы не то что пламя возгорелось, а всё сразу же взорвалось. Сработать мог любой самый пустяковый повод. У Тиберия вообще не было никакого желания ввязываться во всё это. Но его репутация в глазах членов Комитета по безопасности Галактического Сената во многом зависела от исхода этой миссии, так что завтра нужно было хотя бы усадить все стороны за стол переговоров. А там кто знает, может что-то и выйдет. Гора может родить мышь в таких условиях. Хотя, по опыту он знал, что вряд ли.
Сенатор взял бутылку какого-то местного ликёра, налил стаканчик, попробовал. Неплохо. Хотя бывало и получше. Но это тоже сгодиться. Он сел на мягкий пуховой диван, поставил стакан на журнальный столик и откинулся на спинку дивана в попытке забыться.
Его помощнику отвели отдельную комнату, и тот тоже, наверняка, был уставшим. А мастер – жидай со своим учеником поселился в комнате попроще. Но сенатор всегда мог вызвать их кнопкой особого коммуникатора на правом запястье. Но сейчас ему не хотелось видеть никого из них. Тем большим было его удивление и замешательство, когда сенатору почему-то показалось, что в своей комнате он не один.
Он приподнялся на диване и оглянулся. У занавески действительно стоял какой-то тип высокого роста в синем мундире, в фуражке, в чёрном плаще, который с изнаночной стороны был золотого цвета. Лицо его было покрыто окладистой, но короткой бородкой. А глаза будто смеялись. На поясе у этого типа висел не то меч, не то шпага в ножнах. И он явно был не из местных.
Тиберий немного опешил и через секундную паузу спросил: «Вы кто такой? Я позову охрану!»
Незнакомец только улыбнулся и ответил: «Ты? Охрану? Да зачем она тебе по-хорошему? – А затем после ещё одной паузы. – Привет сенатор, давненько мы не виделись!»
Тиберий, всё ещё даже не вставая с дивана спросил: «А чего это вы со мной сразу на ты? И вы так и не ответили на первый вопрос».
Тип в плаще пожал плечами: «Ну, раз не хочешь на ты, то и не надо. Я думал нас с тобой столько связывает. Ведь это именно по твоей милости я 130 лет гнил в подземельях крепости в Равенне».
У сенатора Тиберия сразу челюсть отвисла. Он уставился в гостя непонимающим и ошеломлённым взглядом. А затем медленно спросил: «Марцеллин? … Не думал, что вы живы».
Тот ещё шире улыбнулся и весело сказал: «Дошло наконец-таки! Ладно, ты позволишь пройти, сенатор?» - и, не дожидаясь положительного, да и вообще какого-либо ответа, прошёл вперёд и уселся на соседний диван.
Сенатор проводил его взглядом и снова выдавил: «А что мне оставалось делать? Вы подняли против меня три дунайский легиона и чернь в Македонии и Мёзии. А ведь назревала война с персами на востоке. Это ни что иное, как измена. Ну да ладно, это всё дела давно минувших дней. Что вы здесь делаете?» Увидев, как незнакомец, а
Это цитата сообщения Sheree Оригинальное сообщение
Забавные видеоролики про животных
От 
Sheree для Посты_для_цитатника
Это цитата сообщения Дайтека Оригинальное сообщение
С добрым утром в картинках)
[351x253]Надеюсь, что не смотря на поговорку "Утро добрым не бывает" у Вас всё же хорошее настроение!
Предлагаю Вам поделиться им со своими друзьями
[354x237] [349x220] [351x252] [349x257] [354x274] [350x349]Остальные рамочки, эпиграфы, картинки и инструкция как вставить их в пост находятся в разделе - Для оформления блога
Всех с Наступающим! Всего самогго лучшего! Целую!
Более двух тысяч трёхсот лет назад древнегреческий учёный Аристотель задавался вопросом о наилучшей форме сосуществования государства и общества. Он исследовал различные типы государств от полной анархии до жёсткой тирании (а с тех пор основные формы не сильно изменились). И пришёл к удивительному выводу, что наилучшей формой правления, обеспечивающей наивысшее процветание государства и счастье народа, является именно монархия, то есть, по сути, тирания. Но это может произойти только при одном, почти невыполнимом условии - правителем должен быть умный, талантливый, проницательный и великолепно разбирающийся в людях человек. В ином случае все достоинства монархии тут же превращаются в её же недостатки.
Но, предположим, нам удастся найти столь талантливого человека, вручить ему всю полноту власти. И этот человек наилучшим образом устроит государство и будет постоянно следить за бесперебойной работой системы, как заботливый часовщик. Но когда этот гениальный администратор помре, то вся тонко отлаженная система может рухнуть, если не найдётся достойного преемника. И тут опять возникают всевозможные но, если, а может быть, а вдруг и т.д. Короче, неблагодарная это штука - поиск преемника. И тогда возникает совсем уж крамольная мысль о том, что гениального администратора надо избавить от такой глупости, как безвременная кончина. То есть, нужен бессмертный правитель. В таком случае ему действительно не нужно будет тратить своё драгоценное время на поиски, подготовку и испытание своего преемника. А можно будет полностью посвятить себя управлению государством. Но задавал ли кто-нибудь вопрос, а выдержит ли человеческая психика испытание временем? Останется ли он человеком в широком смысле этого слова? Как изменятся черты его характера и отношение к обычным людям за несколько веков? Укрепятся или рухнут старые идеалы? Станет ли он хуже или лучше? А, может, превратиться в бездушную машину по принятию стратегических решений? Или выродиться в конченого гедониста с крайней степенью извращения?
Главным героем того сочинения, представленного здесь, как раз является именно такой тип. Изначально я планировал написать довольно весёлую историю, но с определённым смыслом. Где весёлые, пародийные вещи происходили бы на фоне серьёзных, а подчас грозных событий. Насколько мне это удалось? В общем, получился какой-то бред.
Но главный персонаж именно таков. Хитрый политический манипулятор, который прекрасно знает, чего он хочет в мире, где этого не знает почти никто. Он очень удачно помог совершить самоубийство и без того обречённой политической системе, возглавив её. Но он сделал этот процесс управляемым, что при прочих равных всегда лучше, чем хаос стихийной гражданской войны. Я постарался вначале повествования создать именно такой образ. Ведь очень хорошо, когда есть кто-то, кто всё продумал за вас не то что на годы, а на века вперёд. Не надо беспокоиться о многих вещах и ломать себе голову. Впрочем, если вы всё-таки решите поломать себе голову над этими проблемами, то вы можете всё до конца и не ухватить. И тогда к вам прилетит армада звёздных разрушителей и настучит по недогадливой голове. И тогда на пепелищах родной планеты у вас будет много свободного времени поразмышлять над глубиной и величием замысла. Но если и тогда ваших умственных способностей на это не хватит, то к вам прилетит Звезда Смерти и вообще разнесёт всё на атомы. Так что не надо вообще заморачиваться, когда всё и так уже продумано. Жираф, как говориться, большой, ему видней.
Но так ли безупречен гениальный администратор? Что он несёт? Обычно ведь злодеев изображают эдакими всевидящими, всезнающими и безошибочными. Так что больше они напоминают машины, нежели живых людей. А ведь так не бывает. На самом деле за чёрным капюшоном и вечно застывшим, почти никогда не меняющимся выражением лица гениального администратора скрывается бесконечно одинокий, закомплексованный и глубоко несчастный человек. Да, он бессмертный и одинокий. В книге Романа Злотникова «Виват Император!» такой гениальный администратор как раз окружён целой кастой себе подобных, разделяющих его
Когда в Столице Галактики стало известно о том, что император убит, был уже вечер. Сенат должен был, в принципе, провести выборы нового императора. Но этого не произошло. Народ массами нахлынул на улицы, небоскрёбы и эстакады Империал-Сити. Министр внутренних дел генерал Олбот Бёрс как только узнал, что происходит, отключил оборонительные системы планеты и приказал Первому и Второму флотам сложить оружие, не советуясь ни с кем. Третий и Четвёртый куда-то исчезли. Говорят, в последний раз его видели, когда он объявил эвакуацию здания МВД, тогда он якобы вошёл в кассу министерства в сопровождении нескольких дюжих телохранителей с большими мешками. Одновременно с электронных счетов Министерства Внутренних Дел были сведены все средства. Куда они ушли, было не ясно.
Массы восторженного народа вышли на улицы. Все радовались и поздравляли друг друга. В небе взрывались тысячи фейерверков и петард. Люди, и не только люди, кричали: «Они победили! Они победили! Императора больше нет!» Вот как его на самом деле все «любили».
Сначала Сенат действительно попытался избрать нового императора. Но затем, осознав своё истинное положение, сенаторы просто проголосовали за роспуск Империи. Единогласно.
Под улюлюканье многотысячных масс на Сенатской площади громадная статуя Тиберия была низвергнута с постамента, а бойцы отрядов рейнджеров, пластунов и жидаи выводили из здания Сената продажных сенаторов, спикера, имперских министров, чиновников и судей в наручниках. Рейнджеры водрузили знамя Новой Республики над Сенатом.
Из тюрем были выпущены все политические заключённые, в том числе и хозяйка воздушного народа.
Лишь небольшая группа офицеров во главе с Верховным тайным советником Граном Пестажем забаррикадировалась в здании Генерального штаба. Но через два дня и они поняли, что помощи ждать неоткуда. За столом в кабинете начальника Генштаба сидел сам советник, тупо и обречённо уставившись на голографический передатчик. Несколько высших офицеров смотрели на него в ожидании решения. На голограмме один из командиров подразделения рейнджеров просто спокойно объявил: «Делайте что хотите, советник. Но если вы не сдадитесь, мы просто разрушим здание направленным взрывом. Это всё. Решайте. Наше терпение на исходе».
Затем послышался голос председательницы Моны: «Советник, вы же разумный человек! Чего вы пытаетесь доказать? Всё бессмысленно. Мы ещё раз повторяем, что гарантируем вам безопасность».
Пестаж понурил голову. «Ну вот, кажется, и всё» - подавленно сказал он.
Генерал Аздак в парадном мундире кивнул и переспросил: «Что всё? Государь, мы давали офицерскую присягу. Мы поклялись служить Империи! Мы не из тех, кто меняет стороны по поводу и без. Мы будем стоять насмерть».
«Связи ни с кем нет» - Подавленно ответил советник. – «За кого сражаться? Кому вы присягали? Нет больше никакой Империи! Империя была создана одним человеком и для одного человека. А когда его не стало, не стало и никакой Империи. Вот оно всё как просто. Всё, господа офицеры, игра окончена». Затем он вновь оглядел офицеров и самого командующего и сказал: «Послушайте, если вы считаете меня новым императором, то я освобождаю вас от присяги. Вы ещё молоды. Вам ещё жить и жить. Неподходящее время вы выбрали, рисковать собой. Теперь ваше геройство никто не оценит. Сложите оружие».
Офицеры подавленно молчали, глядя на советника и друг друга. А затем генерал Аздак сказал: «Что ж, ребята, сложите оружие! Пусть будет по-вашему,
Когда скейтборд вернулся к бывшему храму и приземлился на полянку, где стоял шаттл, от храма остались лишь развалины. На полянке Фрай и Лила обнаружили и президента, голову Никсона, и сенаторшу, и Далласа, и Зэппа на носилках, а также Кифа, «священника» и его ученика. Лила сошла со скейтборда и спросила всех: «А где же бандиты и эти два уродца?»
«Священник» ответил: «Да когда храм взорвался, они сами смылись отсюда по добру по здорову».
Президент подошёл к Лиле и Фраю: «Послушайте, вы спасли нашу жизнь и всю Галактику. Все мы вам безмерно благодарны».
Теперь подошёл и улыбающийся Пендальф – Антипатр со своим посохом: «Вот видите, и на старуху бывает проруха. Но вы сами справились. Ребята, я знал, что у вас всё получиться. На самом деле всё в порядке. И вы сами это знаете. Но вы должны знать кое-что ещё, когда вы оба родились, вас разделяли десять столетий. В принципе не могло быть так, чтоб вы встретились. Но, видимо, было угодно, чтобы это произошло. И так случилось. Попомните моё слово, самой судьбой предрешено вам быть вместе. И тогда не будет нигде такой силы, способной повредить вам. Но вы всё равно не задирайте нос. Несколько глаз всегда будут за вами приглядывать» - сказал брат императора, прищурившись и улыбнувшись.
«А как же вы и ваши камни?» - спросила его Лила.
«А эти камни? Да ничего, под этой грудой развалин, да ещё и в джунглях, они будут, пожалуй, в самой лучшей сохранности. А мне теперь пора. Свою долгую вахту я отслужил. Мой брат ждёт меня. Он понял всё теперь. И я ему нужен. А вы, Туранга Лила и Филип Фрай, возьмитесь оба за мой посох».
Он выставил вперёд свой посох и воткнул его в землю. Фрай и Лила недоуменно переглянулись и пожали плечами. Но Пендальф им дружески подмигнул, и они всё же взялись за этот посох. «Недавно вы оба заметили, что у вас проявляются какие-то необычные силы и способности. Это лишь малая толика того, что вы можете. Но чтобы реализовать всё это, вы должны идти по жизни рука об руку». Посох начал ярко светиться. А сам священник становиться прозрачным.
«И что это значит?» - вдруг спросил Фрай.
Образ Пендальфа улыбнулся но ничего не ответил.
Затем и образ его просто растаял в воздухе. А посох ещё пару секунд светился, да и он исчез.
Личный императорский шаттл, угнанный родным братом, уже нёсся на полном ходу через всю Галактику. За штурвалом сидел майор Даллас: На борту оказался и врач, который совсем не возражал служить новой власти. Шаттл был оборудован всякими секретными каналами связи, а его внутреннее убранство действительно позволяло почувствовать себя если и не повелителем Галактики, то, как минимум королём какой-нибудь планеты. Тут была и роскошная опочивальня с пуховыми диванами, и минибар, и нечто среднее между ванной и бассейном.
Но Антипатра Минойского, которого тут все знали как Пендальфа, всё это не волновало. Он шёл в отдельную палату отдыха. Там, в нише в стене, на мягкой постели лежала молодая женщина с очень длинными фиолетовыми волосами и перевязанной головой. Он присел на постель. «Как ты? – Спросил «священник». – Врач говорит, что уже можно снимать».
«Мне уже лучше. – Ответила Лила. – Но всё равно чувствую себя как-то странно. Словно не в своей тарелке».
«Я понимаю, тебе нужно отдохнуть от всего этого» - сказал Пендальф и снял повязку.
Лила очень внимательно посмотрела на него своим глазом и словно не верила, что это он.
«Ты хорошо видишь? Глаз не болит?» - спросил он.
«Нет, всё вроде в порядке. – Медленно проговорила она. – Но я не понимаю, неужели это вы? Вы ведь погибли. Там нельзя было уцелеть».
Пендальф только улыбнулся: «Эх ты, никак не можешь поверить, глупенькая? Я не могу погибнуть. Хотя бывали времена, когда мне больше всего хотелось именно этого».
«Но почему же вы ничего не сказали, святой отец?»
Тот лишь негромко усмехнулся. «Сказать, что мне три тысячи лет, что я родился в Древнем Риме и лично встречался с главными деятелями мировой истории? И после этого вы бы спокойно упрятали меня в ближайшую психушку на ближайшей планете».
«Но я чувствовала что-то не то. Знала, что вы не тот, за кого себя выдаёте, и вместе с тем не опасны».
«Да, Лила, сила твоя велика. Проницательность и интуиция лишь отдельные её проявления. Жаль только, я не понял этого сразу. Послушай, я понимаю, что сейчас не очень подходящее время говорить об этом. Но на самом деле для подобных вещей не бывает подходящего времени. – Он немного помолчал, словно задумавшись. – Просто ты должна поверить, что на данный момент именно ты - единственная надежда человечества и всей Галактики в целом. Я хочу просить тебя о помощи».
Лила удивлённо посмотрела в ответ. «Я не понимаю, - ответила она, - теперь ведь всё кончено? Император повержен и лишён власти».
«Да, это так. Но ты не знаешь моего брата. Сейчас он очень зол и преисполнен жажды мести. Его могущество и так очень велико. А если он доберётся до Храма Четырёх Стихий, оно станет безмерным. Это должно произойти совсем скоро. Уже завтра планеты Солнечной Системы выстоятся в одну линию по направлению к Солнцу».
«Но он
Регент Пицца Хатт, а скорее уже бывший регент, сидел в какой-то подземной камере при свете двух факелов. Внезапно из-за угла, прихрамывая, вышел Тиберий Гальба. Лицо его было сильно искажено и сморщено, а белки и радужки глаз стали почему-то жёлтыми. «О, Ваше Имперство, - весело сказал Пицца, - это вы! Добро пожаловать в клуб правителей – неудачников. Думаю, скоро в нашем полку прибавиться. И немало. Кстати, а этот Видок вам идёт. Не стоит из-за этого расстраиваться. И какой идиот теперь скажет, что вы не Виктор Ющенко!»
Император поморщился в ответ и стал ещё уродливее. «Заткнись, полуфабрикат недопечённый! – Ответил он каким-то искажённым рваным и тяжёлым голосом. – Это не конец. Я ещё не сказал своего последнего слова».
Да, всё произошедшее, могло быть только плодом его ошибки. Это нужно было признать с самого начала. Но как он мог знать о том, что Марюлис (или Марцеллин, впрочем, какая разница) знает о его главной слабости? Да, Тиберий, конечно, знал, что этот человек чрезвычайно амбициозен и отнюдь не глуп, и к гадалке не ходи, ясно было, чего он мог добиваться. Но если Марюлис не знал главного страха Тиберия, все его планы были бы не более чем мечтами, глупыми и несбыточными. А Тиберий ещё хотел поиграть на его расовой ненависти и столкнуть его с этой одноглазой. Как глупы и наивны оказались его планы! И почему только дёрнуло его братца зайти именно в ту контору, где служила эта девушка? Всё пошло кувырком с этого момента, все тщательно выстроенные планы пошли прахом. И винить в этом можно было только самого себя. Больше некого.
Но что теперь он мог сделать? Можно было, конечно, затаиться годков эдак на триста, а затем начать всё по новой. Но кого он пытался обмануть? Никто не дал бы ему шанса затаиться. Его бы травили по всей Вселенной. К тому же он знал, что если Свет Галактики активизировать, то он достанет его даже в этой дыре. Не было в этом сидении в подземелье никакого смысла. Теперь оставалось только расплатиться сполна за свои ошибки и достойно принять свою участь. Его и правда подтолкнули к его же излюбленному методу – не оставить противнику иного выбора, поставить перед суровым фактом.
«Интересно, - ответил Хатт, - и что же вы будете делать? Там наверху, вам лучше сейчас не показываться. Пока там наши враги, делать нечего. Нас ищут. Да и на чём вы полетите?»
«А мы тут долго сидеть будем?» - спросил вдруг император.
Хатт: «Не знаю. Может, только если мои жучки снова как-нибудь вспомнят обо мне. В это хотелось бы верить. Именно тут я и отсиживался, когда по вашему наущению тысячи солдат – клонов разнесли мой замок четыре года назад. Ничего, и вам тоже пойдёт на пользу».
Тиберий лишь брезгливо хмыкнул.
«Иного выхода нет» - снова подтвердил Хатт. По его интонации чувствовалось, что он рад тому, что всемогущий император, перед которым ему раньше приходилось лебезить и заискивать, и который играл его судьбой как разменной картой в своих грандиозных планах, теперь в точно такой же ситуации, как и он сам. То есть в полной жопе. Но ему-то уже приходилось бывать в таком положении, а вот для вельможного и непогрешимого императора это было вновь. Так ему казалось, по крайней мере. Ведь это непонятно что и подозревать не могло, где Тиберий побывал за свою жизнь. Это хоть как-то грело душу незадачливого гангстера из теста.
Внезапно Тиберий посмотрел на потолок и спросил: «А куда ведёт это отверстие на потолке?»
Вспышка взрыва и облако плазмы на месте бывшей станции были хорошо видны с планеты Амазонии. Где-то в тропических джунглях планеты среди обломков не очень удачно приземлившейся спасательной капсулы высунулся Лорд Чёрный Шлем в потрёпанном комбинезоне. Шлем у него был набекрень, очки тоже. Он недоумённо оглянулся. Над ним нависли три гигантские тени. Три трёхметровые женщины в шкурах, набедренных повязках и с дубинами довольно переглянулись и сказали: «Сну – Сну!»
Лорд поднял палец вверх и вяло промычал: «Э, девочки, не обольщайтесь. У меня травма». И вырубился.
Фрай грустно смотрел в окно оружейной камеры Звезды Смерти. Вдали, в глубинах Галактики, он разглядывал россыпи созвездий и облака межзвёздного вещества. Он вглядывался в эти созвездия, где располагались миллионы планет. Но его интересовала только одна. На одной из них была она. Лила. Но он и понятия не имел, в какой стороне эта планета была. Порой ему казалось даже, что одно из тех ярко-фиолетовых звёздных скоплений ни что иное, как её великолепный глаз, озаряющий его путь своим теплом. Таких глаз не было ни у кого из обычных людей. И хотя сначала он боялся этого, на первый взгляд, диковатого вида, но затем он стал только восхищаться им. Затем он вспомнил её добрую улыбку и её грацию. Ничего лишнего, всё в норме. И даже единственный глаз посередине лица вовсе не отпугивал, а скорее манил, создавал ощущение загадочности, непостижимости. Даже в бою она была прекрасна как богиня – движения отточены, выверены до автоматизма, сокрушительны и вместе с тем прекрасны. Он вспомнил, как когда-то, ещё в двадцатом веке, он с друзьями довольно грубо подшучивал над наивными девчонками. Вспоминал, как они обижались. Вспомнил трудную судьбу Лилы, когда для всех она была «глазуньей», хотя и не все говорили это вслух, но по их виду читалось именно это, а не что иное. Теперь Фраю стало стыдно за то, что он делал. Он вспомнил, и надменные обещания генерала Марюлиса расправиться с ней, и злого императора, для которого человеческие жизни – ничто. А потом его взгляд попал на многочисленные боевые корабли на переднем плане, смешавшие свои боевые порядки. Теперь имперские крейсеры и повстанцы просто рассеялись вокруг станции и расстреливали друг друга почти в упор. И каждая яркая вспышка на фоне звёздного пространства означала тысячи человеческих жизней, вспыхнувших и угасших в один миг. И тогда Филип Фрай решил: «Ну, уж нет, мерзкий властолюбивый подонок! Никогда не будешь ты императором! Уж если я здесь, то хрен тебе! Ты её больше не тронешь!»
В этой гигантской камере было много всего. Но кое-что он заприметил ещё вначале, когда они с роботами устроили своё секретное убежище здесь, на этом заброшенном складу. Он подошёл к стеллажу, на котором лежала двухметровая металлическая доска, напоминающая доску для сёрфинга, только с двумя мощными соплами позади и двумя зацепами для ног. Здесь же стояли и какие-то специальные ботинки, напичканные электроникой, тут же висел и серебристый комбинезон. Около него было написано, что он предназначен для полётов пилота в космосе. И тут же лежал серебристый шлем с зеркальным забралом. У стенда было написано, что это экспериментальное оружие, предназначенное для проведения диверсионных операций одиночными бойцами в космосе. На вооружении имелись два бластера и всего две ракеты под днищем. Только вот где они там прятались, было непонятно. «Космический скейтборд!» - подумал Фрай и вспомнил, что роботы как-то незаметно подключились к компьютеру станции и выяснили расположение всех главных секретных объектов. В том числе, Главного командного центра, ангаров, главного орудия и ! реактора. Он располагался в широкой просторной камере, но в самом центре того громадного шара, называвшегося Звездой Смерти. Внутри станции к нему можно было подойти, но там стояла усиленная охрана, в том числе и недремлющие автоматические оборонные системы. Так что сунуться туда, было бы всего лишь экзотическим способом покончить с собой.
Но к реактору можно было подлететь и снаружи. От центровой камеры на поверхность вели шесть изломанных, но довольно широких туннелей. Два с полюсов и четыре – от экватора. Это и было Ахиллесовой пятой космической суперкрепости. Единственной загвоздкой было лишь то, как найти эти шахты. «Ладно, - подумал Фрай, - сколько себя помню, я не сделал ничего стоящего. Ни одно начинание не было доведено до конца. Ну что мистер Марюлис, пора же с чего-то начинать! Хотя бы предам эти сведения флоту повстанцев».
Фрай взял серебристый комбинезон со стеллажа и начал его напяливать на себя. Он оказался напичкан электроникой и какими-то нанотехнологическими сверхпроводниками. Было написано, что он позволял человеку находиться в космосе. Только Фрай успел застегнуть комбинезон на себе, как сзади послышались чьи-то шаги и довольно громкие звуки тяжёлой одышки.
Филип обернулся – перед ним оказался какой-то человек на голову
Всё произошедшее вполне могло бы показаться просто сном, хотя и кошмарным. В конце концов, от сильного утомления заснуть способен любой. Но вот в полузабытьи, словно издалека, снова раздаются скрипучие нечеловеческие голоса насекомоподобных охранников: «Пора вставать!» и кошмарный сон вновь становиться явью. Они снова в тесной грязной камере в подземных катакомбах. И все четверо при званиях: капитан Туранга, майор Даллас, лейтенант Крокер и генерал Бранниган.
«Выходите по одному. – Потребовали охранники. – Толпа ждёт». Они были хорошо вооружены бластерами и парализаторами, так что всякое сопротивление было заранее обречено на провал. Все вышли по одному. Им заложили руки за спину и надели наручники. По тусклым коридорам катакомб их повели к какой-то скоростной железной дороге. Небольшой состав метро-поезда с вагонами специально для заключённых повёз их куда-то по глубокому тоннелю. Видимо, изначально он использовался при строительстве разгромленной ещё республиканцами фабрики дроидов. Теперь же они проезжали мимо многочисленных туннелей и штолен, где виднелись трудящиеся рабочие, а может быть и рабы, добывающие что-то безо всякой современной техники. Но поезд нёсся быстро, и толком разглядеть происходящее в этих штольнях никто не успел.
Проехать пришлось немало – как минимум 20 минут в пути. На конечной станции их вывели и по каменным ступеням повели куда-то наверх. Здесь также было много камер, коридоров, ответвлений и закрытых на замок помещений. Охранники всё это время не проронили ни единого слова. Просто указывали дорогу. И вот, наконец, в полутьме, обычной для этих помещений, появились мощные ворота, обитые железом. В щели между ними пробивался яркий солнечный свет. Снаружи доносились громоподобные звуки тысяч глоток, ревущих: «Зрелищ! Зрелищ!»
«Приготовьтесь! – Сказал старший охранник. – Советую прикрыть глаза. Я знаю, у людей они чувствительны к яркому свету. Потом они привыкнут к солнцу. Только недолго вам ему радоваться».
Лила сочла за лучшее действительно закрыть свой единственный глаз рукой.
Ворота окрылись, пахнуло жаром, всё залило солнечным светом. После полумрака катакомб ничто не могло быть более ярким. Охранники вывели их на песчаную арену громадного амфитеатра, вырубленного прямо на месте естественного углубления в горах. Древнеримский Колизей этому сооружению и в подмётки не годился. Трибуны, прямо из горных пород, размещали как минимум сто тысяч галдящих и скандирующих людей, затурианцев и многих других существ со всевозможных планет Галактики.
Лила начала понемногу открывать глаз, но яркий свет всё ещё здорово бил по её укрупнённой сетчатке. Однако глаз постепенно привыкал. Ворота за ними, тем временем, были заперты. Все четверо огляделись. Сзади у громадной каменной стены стоял деревянный стенд с четырьмя стальными мечами. От земли до самой нижней трибуны было не меньше 5 – 6 метров. С противоположной стороны возвышалась роскошная ложа, где стоял золотой трон. Перила балкона были укрыты красными коврами с золотым шитьём. По обе стороны от трона высились две внушительные бронзовые статуи грозных гладиаторов. Один был вооружён громадным топором, а второй такой же большой булавой.
Внезапно из глубины большой галереи с высокой колоннадой на балкон вышел император Тиберий в своей тоге и венце из золотых листьев в сопровождении двух красных гвардейцев и Пиццы Хатта. На другой небольшой трибуне немного в стороне стоял человек в древнегреческих одеждах и в древнегреческой театральной маске. Он стоял перед динамиком и, как только объявился Тиберий, громко произнёс: «Народ Затурии, приветствуй нашего верховного повелителя Императора Тиберия IV и правителя регента Пиццу Хатта!»
Народ встал со своих трибун, и все в один голос закричали: «Ура!»
Фрай: «В таком случае берите всё, что сможете унести, и улетайте отсюда скорее! У них сейчас забот полон рот. Так что им будет не до вас. Но всё равно, будьте осторожней!»
Дон-бот: «Это пусть они будут осторожней! У нас есть теперь, чем ответить» - и достал со стеллажей базуку.
Бендер: «Слушай, а ты выяснил, где Лила?»
Фрай немного погрустнел: «Её тут нет. Она на другой планете».
«Тогда какие проблемы, кусок мяса? Давай с нами!»
Фрай: «Не могу. Я потом. У меня тут ещё одно личное дело». «Ладно, это дело твоё. Знаешь, Фрай? Я хоть и называл тебя куском мяса, но всегда верил, что сердце у тебя из титана».
«Бендер, это типа комплимент? - Робот кивнул. – Тогда спасибо! Ладно, а теперь не медлите. Вперёд!»
Роботы ушли, обвешанные оружием. К тому же они прихватили с собой несколько ящиков с боеприпасами. Фрай остался один в огромном помещении пустого склада и посмотрел в окно, где разворачивалось нешуточное сражение.