Но он был не совсем прав, точнее совсем не прав. Республиканские солдаты-клоны уже хотели было использовать громаду поверженного танка как баррикаду. Но внезапно для них на его броню быстро вскарабкались два четвероногих механизма, чем-то напоминавшие ходячие пятиметровые чупа-чупсы. Это были так называемые три-дроиды – пятиметровые шагающие боевые машины. У них был удлиняющийся или укорачивающейся ствол, который несли четыре длинные членистые ноги с цепкими когтями на концах. Ствол венчал полутораметровый вращающийся шар с тремя парами красных глаз снизу. И под каждой парой таких глаз торчала пушка и два незаметных пулемёта по обе стороны от неё. Эти три пушки смотрели в разные стороны и вели огонь зажигательными ракетами. Дроид постоянно вращал головой, ведя огонь в разные стороны одновременно, при этом его глаза наблюдали за обстановкой сразу на 360 градусов вокруг себя. К нему невозможно было подобраться с тыла ввиду отсутствия оного. Вообще-то эти машины разрабатывались как подвижные огневые точки. Они должны были занимать определённое укромное место и сидеть там, стреляя по противнику. Они то выдвигали вверх, то убирали свои шарообразные головы. Ну и, естественно, передвигались на новое место в случае необходимости.

Солдаты кинулись к обломкам танка, но были остановлены пулемётными очередями три-дроидов. После этого начали отходить к подходящим из глубины бронетранспортёрам. Те в свою очередь открыли огонь по наглыми машинам. Но всё тут же и закончилось, когда один три-дроид пустил ракету прямо под днище подходящего броневика. От мощного взрыва его подбросило в воздух и перевернуло кувырком так, что машина республиканцев рухнула на мостовую крышей вниз. Второй транспортёр, шедший следом, стал спешно выруливать от места схватки. Его опять подвела неудачная конструкция – на антигравитационном ходу днище этого транспортёра слишком высоко торчало над землёй. Опасности добавляла и довольно низкая скорость передвижения. Поэтому любой мог подбить эту машину хорошим прицельным выстрелом. Легионеры стреляли по дроидам из своих орудий, но тщетно. Получив приказ отходить, они начали покидать место боя, отстреливаясь от наглых машин.

Над городом постоянно кружили республиканские штурмовики и штуромодроиды, которые обстреливали как друг друга, так и наземные позиции противников. Штурмовик пустил ракету по три-дроиду и уничтожил его. Второй три-дроид спрыгнул с брони танка и зацепился когтями за стену дома, прячась от штурмовика между узко стоящими домами и в многочисленных переулках. Но штурмовик улетел. Видимо, его экипаж уже удовлетворился достигнутым. И наглый три-дроид высовывался из-за стен домов и палил по республиканским солдатам, скопившимся на широком центральном бульваре. Они были вынуждены отходить к центру города под огнём пеших дроидов, которые в полный рост шли по бульварам, уже не считая нужным прятаться.

Двое республиканских легионеров схватили переносную многоствольную лазерную пушку, которую могли перенести минимум двое, с тем, чтобы установить её в окне дома. Поднявшись по заваленным всяким хламом лестницам, они вошли в некогда жилую комнату. Здесь уже давно всё было разорено и разграблено. На полу валялась зачем-то разбитая и искромсанная мебель. «Давай быстро! Ставь на лафет!» - кричал один солдат, пока другой расставлял треногую подставку. Наконец они установили пушку у окна. Но в этот момент в окне появился большой металлический шар, который повернулся парой красных и довольно зло выглядевших глаз.

«О чёрт!» - крикнул солдат и, не успев настроить пушку к стрельбе, кинулся к стене дома сразу за окном. Второй сделал то же самое, когда дроид открыл ураганный огонь из двух пулемётов сразу. Многоствольная пушка была разбита в щепки. После чего дроид выпустил ещё и зажигательную ракету для пущей острастки. Ракета улетела в открытую дверь и попала в коридор, после чего раздался смачный взрыв. В центральной части дома начался пожар. «Ходячий шар» ушёл дальше по улице, а двое солдат поспешили выбраться и стали пробираться к своим окольными путями и переулками. «Свои» отходили к центру города и зданию биржи.

Хотя королевский дворец находился пока что далеко от места основной схватки, но настроение генерала Бёрса началось ухудшаться. Его лицо стало гораздо озабоченней. Легче генералу не становилось и от того, что главный его союзник теперь нервничал ещё сильнее. Кейдорьянец трясся от страха и даже не считал нужным это скрывать. Магистр жидай! По идее, прирождённый воин. Теперь трясся за свою чешуйчатую шкуру.

«Генерал! – нервно потребовал Крокодилус. – Наших прижимают к центру города. Выделите хоть сколько-нибудь подразделений им в помощь!»

«Хорошо! – выдал генерал после нелёгких раздумий. – Один батальон от охраны дворца направить к центру города». 

Адъютант попробовал возразить: «Но, сэр, так мы серьёзно ослабим защиту нашего сектора!»

«Ничего, у нас пока не было гостей. Жестянки давят в основном на деловой центр. А батальон в любой момент можно будет вернуть обратно».

Бой уже шёл у здания биржи. Солдаты-клоны хоть и изнывали от жары в своих полярных комбинезонах, но всё равно палили по наглым роботам из окон домов и из-за углов зданий. Пользуясь плотной застройкой они порой врывались в строй боевых дроидов и вступали с ними в рукопашную, к чему тупые консервные банки не привыкли. Но ряды боевых дроидов уплотнялись, поэтому сдерживать их натиск становилось всё труднее. Внезапно на улицу выкатила группа бронетранспортёров, которые тут же открыли ураганный огонь по боевым машинам из всех своих пушек. За ними тут же подбежали и «красные солдаты», они начали палить по противнику из своих бластерных винтовок. Кроме того, они бесстрашно кидались в самую гущу схватки. Уплотнённые ряды дроидов теперь сослужили им плохую службу. Как говориться, густую траву и косить легче.

Во время боя головной транспортёр антарийцев пересёк площадь и подъехал к круглому зданию биржи. Там находился республиканский штаб, как я уже неоднократно говорил. Из машины вышел антарийский командир. По ступеням здания он поднялся к колоннам, не обращая внимание на интенсивный огонь. Затем он подошёл к центуриону Коуди. Тот на расстоянии уловил запах перегара, идущий от антарийца. «Где эти жестянки? Щас мы их будем мочить!» - проговорил командир.

«А вы сами не видите?! - прокричал Коуди, указывая рукой на радиальные улицы, отходившие от площади в сторону окраин. – Пусть ваши люди займут оборону там! -  он указал в противоположный конец площади. – Нельзя допустить их к морю!»

«Бут з-з-зделано!» - весело отрапортовал антариец и салютовал рукой.

Во дворце.  «Генерал! Генерал! - прокричал один из офицеров антарийской армии. – Похоже, есть угроза с моря!»

«Ну что ещё там у вас?» - грубо отозвался Олбот Бёрс и подошёл к голографической карте. «Но нет, это уже слишком! - в сердцах вырвалось у генерала. - Все оставшиеся резервы на пристань, живо! Вымести эту сепаратистскую грязь в море! Разрешаю не топить. Оно всё равно в воде не тонет». Затем подмигнул магистру: «По-моему, неплохо вышло, да?» Крокодилус лишь глубоко вздохнул. Веселье генерала было чего-то совсем не заразительно. 

К городу плыли десантные катера и странные длинные машины – амфибии. «Быстро! Быстро!» - кричали солдаты антарийских подразделений, сосредоточившиеся у дворца. – Надо занять оборону на пристани!» Они бежали к порту.

На балконе дворца генерал Бёрс наблюдал за флотом противника в бинокль. Адьютанат доложил ему своё мнение: «Сэр, они не успеют! Кроме того, мы слишком распыляем силы».

«Я знаю! – рявкнул генерал. – Магистр, прикажите солдатам – клонам отделить часть сил сюда на подмогу».

«Это невозможно! – запротестовал магистр. – Мы не удержим центр города!»

Антарийцы не успели дойти до порта. Десантные корабли пристали к пирсу. Из их трюмов начали выбегать чернокожие солдаты в зелёной камуфляжной форме и с касками, украшенными зелёной свисающей бахромой. «Вперёд, ребята! – кликнул командир взвода цефейской морской пехоты. – Это наша столица! Не уж-то вся слава ходячим консервам достанется?!» Амфибии выкатывали на пирс. Это оказались многоколёсные бронированные тягачи с множеством пушек и ракетных установок.  Они поддерживали огнём наступающих морских пехотинцев.

Во дворце случилось нечто неожиданное. Генерал Бёрс с угрожающей дрожью в голосе заявил: «Да разрази гром всех ваших бабушек и тётушек!  Когда вы просили, я дал вам подмогу. Какого этого вы саботируете мои приказы!?»

Но у магистра Крокодилуса внезапно сдали нервы. «Я хочу домой!!! – заверещал он противным истерическим голосом. – Заберите меня отсюда!»

«А ну заткнись, урод!» - крикнул генерал Бёрс.

Антарийские солдаты попытались удержать магистра, но тот проявил удивительную прыть и с криками «Сдавайтесь! Сдавайтесь!» кинулся на  стену из гладко обработанного мрамора, пытаясь зацепиться за неё своими когтями, но тщетно. Поняв это, наконец, он  резко сиганул в окно. Солдаты в красной форме кинулись за ним. Но поймать не успели. Думали, разбился уж  вдребезги с такой высоты. Но магистр без сознания валялся на широком карнизе дома.

К окну подошёл генерал Бёрс: «Во псих! Ну ничего, пусть полежит пока тут». Внезапно его взгляд попал на дворцовую площадь. На неё резко выкатил один из тягачей цефейской армии. А за ним второй. Из окон окружающих площадь зданий пошла беспорядочная стрельба. После чего обе машины открыли огонь из всех своих орудий. Генерал в шоке отпрянул от окна. Как молнией его пронзила мысль, которая никак не приходила ему в голову до того: «Неужели это поражение?! Неужели битва проиграна?!»

 

В столичной резиденции как всегда в своём личном кабинете и как всегда в одиночестве сидел Тиберий Гальба – премьер-министр Галактической Республики. Перед ним на столе лежала странная колода карт. Он раскладывал их перед собой. Эти карты были необычными, на них были стилизованные карикатурные изображения некоторых важных членов Галактического Сената. «Шестёрка пик? Совершенно верно» – Отрекомендовал Тиберий рожу какого-то сенатора. «А это шестёрка треф? Правильно! Правильно! А ты у нас, значит, туз? Ага. Да какой ты туз? Такая же жалкая шестёрка, как и все! Низкий подхалим» - отозвался Тиберий, поморщился и небрежно швырнул карту на стол. Затем он откинулся на спинку мягкого кресла с не очень довольным выражением лица.

Внезапно из раздумий его вывело изображение сенатора Мирианы Моны, возникшее на его передатчике. Мириана Мона представляла планету Чандрилию и нацию чандри. Это была изящная женщина с тонкими чертами лица и довольно бледной кожей, а кроме того, у неё были заострённые и оттопыренные в стороны уши. На сенаторше было зелёное платье с меховой оторочкой и голубая орденская лента через плечо. Мириана Мона считалась одним из лидеров новой демократической группы. Её изображения не было в колоде карт Тиберия, он относился к ней более уважительно, чем ко многим другим. Но премьер-министр был удивлён. «Добрый вечер, ваше превосходительство!» - сказала сенаторша.

«Добрый, госпожа сенатор. Что заставило вас побеспокоить меня в столь поздний час?»

«Вас срочно ждут в Комитете по безопасности. Поступили не очень добрые известия. – Лицо Тиберия ещё больше нахмурилось. – Похоже, наша операция на планете Ансион провалилась. Связь с планетой оборвалась, и её так и не смогли восстановить. Но при этом потеряна ещё и связь с нашим флотом».

«Вы уверены?» - серьёзно переспросил премьер-министр. «Когда это произошло?»

«Ещё сегодня утром, ваше превосходительство».

«Почему меня обо всём информируют последним? – жёстко спросил Тиберий. – Я здесь что, так для вида сижу?»

«Сэр, я не знаю, в чём дело. Сейчас вы всё сами сможете узнать в комитете» - спокойно ответила сенатор.

«Хорошо. – Ответил Гальба. – Сейчас я буду в Сенате». Связь прервалась.

Через полчаса премьер-министр и сенатор Мона, ожидавшая его в стартовом сенатском гараже, шли по широким коридорам здания Сената. Их уже ждали в кабинете Комитета по безопасности. Где когда-то председательствовал сам Гальба, теперь заправлял сенатор Нарин Нар. Именно под его началом члены комитета совместно с Советом ордена Жидай разрабатывали военные операции. Дисциплина в комитете была слабая, на что Гальба сам неоднократно указывал. И, похоже, это начало выходить боком. Сенатор Нарин Нар сидел во главе круглого стола, как только в зал зашёл премьер-министр, сенатор нахмурился. Многие сидевшие в зале встали в знак приветствия, Нарин Нар остался сидеть. Тиберию было не этикетных норм, и он не обратил внимание. «Итак, мне сообщили, что недавно была потеряна связь с нашим экспедиционным корпусом на Ансионе, а также с флотом. Вы уверены, что это не проблема технических неполадок?» - спросил премьер сразу на входе. «Присаживайтесь! – сказал председатель. – Боюсь, что нет. Только что по дипломатическим каналам мы получили официальное послание  от Конфедерации КСМ». На столе перед креслом, на которое собирался сесть Тиберий, лежал листок бумаги. Сверху по нему проходила синяя полоса с металлическим оттенком, на которой был золотой оттиск шестиугольника – официальной эмблемы КСМ. У всех участников совещания были точно такие же листки. А на листке было отпечатано следующее:

 

 

От Президиума Координационного Совета Конфедерации Свободных Миров

Членам Галактического Сената и Премьер-министру Галактической Республики

 

 

Считаем нужным вам сообщить, что вчера в 23.55 по столичному времени нулевого меридиана Республиканский экспедиционный корпус и части Антарийской Республики были окружены нашими силами на планете Ансион и принуждены к капитуляции. В плен сдалось в общей сложности 90 тысяч солдат и офицеров, в том числе бойцы элитного  Снежного легиона и оба командующих – генерал Олбот Бёрс от Антарии и магистр ордена Жидай Крокодилус. Силы флота Республики, шедшие на помощь осаждённым, были так же перехвачены нашим флотом. Командующий эскадрой генерал Алакимай-Пал сдался в плен, а вместе с ним 150 тысяч солдат второго экспедиционного корпуса Республики. Дерзкая затея с вероломным нападением на мирную планету Ансион провалилась.

Поскольку в наших руках находятся высокопоставленные республиканские военные и 240 тысяч пленных солдат и офицеров, мы предлагаем членам Галактического Сената принять  следующие условия и заключить мир:

Вывести все войска из системы Цефея, в особенности с планеты Боспити. Снять осаду с планеты Декс IV и блокаду отдельных участков Корпоративного Сектора. За свободу высокопоставленных военных мы требуем 45 миллионов  Галактических Кредитов. Обмен военнопленными может быть произведён только после заключения мирного договора на основе признания самоопределения наших миров.

 

 

Тиберий положил лист бумаги на стол. «Это шантаж и провокация!» выкрикнул какой-то сенатор с надеждой в голосе. Быть может, он ещё рассчитывал на то, что связь с армией удастся восстановить.

«Вряд ли! – вставил вдруг сенатор Келиар с Неймура. – Разве мы когда-нибудь получали подобные послания от сепаратистов? Не припомню. Тогда какие у нас основания думать, что они сами выдумали эти так сказать «новости»? Хотя, надо признать, это достойный ответ за Затурию. Они вообще до того не одерживали побед».

«Всё ясно» – печально отрезал Тиберий, прекратив досужие домыслы. Затем он обратился к председателю комитета Нарин Нару: «Мне вот что интересно! Ведь эта операция, которую планировали ваши люди, была совершенно секретной?»

«Да» - подтвердил Нарин Нар.

«И вы сами говорили, что если будет хоть какой-нибудь намёк на то, что противник пронюхал о ней, вы, не задумываясь, отмените её, не так ли?»

«Говорил» - снова согласился сенатор.

«Тогда объясните мне, какого чёрта так получилось, что самые лучшие наши корабли были разгромлены флотом летающих кастрюль?!» - спросил премьер-министр, резко повысив голос и хлопнув ладонью по столу.

«Каждый стоит по 50 миллионов кредитов» - заметил сенатор Пестаж.

«Не надо на меня кричать! – дрожащим и тоже повышающимся голосом ответил председатель. – Я не несу перед вами никакой ответственности, только перед Сенатом!»

«Вы считаете, что Сенат оставит вас в должности после такого? Я подготовлю предложение о вашей отставке. Произошедшее неудивительно при том безобразии, которое твориться в вашем ведомстве. Я уже давно хотел внести проект о создании Генерального Штаба Республики, где будут работать военные профессионалы. В армии должны командовать военные, а не политики».

«Вы забываетесь, ваше превосходительство! – нервно парировал председатель. – Вы не имеете права вносить подобные проекты. Вы являетесь заинтересованным лицом. Потому и не имеете такого права. Я знаю, зачем вам штаб. Вы хотите подольше задержаться на своём посту. И, кроме того, у кого хватит смелости внести подобный проект, если не у вас?»

Тиберия эти слова задели, и он продолжил перепалку: «Вот уж спасибо! Я и не думал, что у вас такая плохая память. Я могу уйти в отставку только после окончания войны. А благодаря вашему провалу война только затянется. Поэтому от души благодарю». Тиберий умолк. А сенатор Нар поморщился в ответ. Остальные замерли в тревожном ожидании.

«Я внесу этот проект!» - раздался голос человека, сидевшего рядом с сенатором Моной. Присутствующие удивлённо взглянули на молодого землянина лет 30, уверенного в себе блондина в элегантном чёрном пиджаке в полоску, таких же брюках и красном галстуке. Мало кто из членов Сената так одевался. Это был сенатор Виктор Сологуб, представитель планеты Земля и немаленькой группировки союзных с Землёй демократических планет. Он тоже относился к небольшой, но быстрорастущей группе новых  демократов. Он переглянулся с Мирианой Моной, та кивнула в ответ. «Да, я лично внесу этот проект на обсуждение, если это поможет навести порядок».

Председатель поёжился. Рядом с ним сидел тщедушный и нескладный человек в очках (Рик Морранис)  в чёрном плаще и с довольно тупым и далёким выражением лица. Это был лорд Хлипус, представитель Совета Жидаев в Комитете по безопасности. «Да! – подхватил он общее настроение. – Так дело дальше не пойдёт. Ещё ни разу наши в плен не попадали. Да магистр Йогурт будет рвать и метать. – Он сделал небольшую паузу. – На мне волосы. Свои-то он давно уже вырвал. Пока магистра Крокодилуса, своего большого дружбана, из плена не вернут». Председателю от этих слов становилось всё хуже.

«Хорошо! – Сказал Тиберий. – В таком случае до поступления новой информации нам обсуждать больше нечего. Завтра я созову экстренное заседание Сената, и там мы выработаем план дальнейших действий». Премьер-министр встал, встали со своих мест и остальные члены комитета. Гальба покинул зал.

В сенатском ангаре его встретили два сенатора – Мириана Мона и Виктор Сологуб. «Ваше превосходительство, - сказала Мона, - у нас есть определённые замечания и предложения к вам. Вы же прекрасно видите ту коррупцию, которая твориться в Сенате. Ведь те же кланы наживаются и на войне. Они всё равно будут голосовать за её продолжение. Если вы обратитесь к сепаратистам с предложением мира и прекратите бессмысленное противостояние, вы сможете получить поддержку нашей партии в случае перевыборов премьера. Это нанесёт удар по сторонникам войны и вашим противникам. Поэтому прошу вас, поддержите наши мирные предложения!»

«Об этом рано ещё говорить» - ответил только премьер и удалился к своему спэйдеру. Сенаторы таким ответом были приведены в замешательство.

 

На орбите Столичной планеты висел странный вращающийся диск, где-то 150 метров в диаметре с центровым утолщением. Сам диск вращался, а центровое утолщение оставалось неподвижным. Там, в нижней части этой сферы перед окном с великолепным видом на планету сидел за столом Мистер Зордан. Это сооружение было собственно его орбитальной резиденцией. Он сидел за столом с белым слюнявчиком поверх его обычной зелёной жилетки и спокойно вкушал свой завтрак, как вдруг перед ним возникло голографическое изображение ссутуленного человека в чёрном балахоне. Он отвлёкся от еды и с удивлением поглядел на гостя. «Доброе утро, владыка! Почему же вы не завтракаете? Что-то давненько вы мне не звонили. А мы ведь договорились, чтобы я вам не звонил, а только принимал ваши сообщения. Как же я тогда могу узнать то, что мне нужно?» 

«Я всё помню, Мистер Зордан, и лучше вашего. Уж если я вам звоню, то только по большой необходимости. Скоро этой войне конец, Мистер Зордан».

«Согласен, - ответил тот, - особенно, если вы и дальше будете терпеть одно поражение за другим. Выпьем же за скорый конец войны!»  - сказал Зордан и поднял вверх бокал с красным, как кровь, вином.

«Ваши остроты здесь неуместны, Мистер Зордан. Мне вновь понадобятся ваши услуги».

«Услуги, услуги. – Повторил Зордан. – Одни услуги! Не хочу показаться дерзким, но в последнее время вы кормите меня одними просьбами об услугах. А обещанных мне выгод я как не видел, так и не вижу сейчас. Я создал для вас армию клонов, устроил для вас войну. Теперь же мне на свой страх и риск приходиться пудрить мозги сепаратистам. Думаете, мне это ничего не стоило? Единственное, что я уже шесть лет возглавляю Бизнес Лигу, но кроме головной боли ничего с того не имею».

«Я прекрасно понимаю ваши проблемы, Мистер Зордан, но и вам стоит понимать, что в том деле, что мы задумали, нельзя ожидать быстрых результатов».

«Хорошо, владыка, я слушаю вас. Что вам от меня нужно?»

«Что ж, не думаю, что это действительно будет стоить вам очень много. Просто Сенат и орден Жидаев оказались крепче, чем я ожидал. Они не откажутся от власти просто так. Поэтому должно произойти нечто, что до основания потрясёт их уверенность в себе. Я хочу, чтоб вы организовали неудачное покушение на мою персону».

Зордан чуть не поперхнулся вином, выплюнул его на свой обитый дорогим красным бархатом стол и опрокинул туда же свой бокал. Измазал слюнявчик, и наверняка что-то при этом попало на одежду. «То есть как это покушение?» - спросил Зордан, откашливаясь. «Вы в своём уме? Чтобы всё выглядело реально, нужен профессионал. А профессионал не промажет. И, кроме того, где гарантии, что вы не обвините меня после этого в преступлении и не объявите в розыск?»

«Я не договорил, Мистер Зордан. - Продолжил таинственный покровитель, -  Покушение должно стать сигналом к восстанию против  правительства, но сделать всё надо так, чтобы войска были готовы его подавить. И я не сказал, что это должен быть профессионал. Пусть это будет человек мирной профессии, который решил вырвать гибнущую демократию из лап тирана. Насколько я знаю, городские низы и преступные группировки не довольны ситуацией. Они готовы взяться за оружие».

«И что это даст?» - спросил Зордан.

«Народ разочаруется в Сенате и его неспособности справиться с ситуацией. Это наложит заметный отпечаток на недавнее поражение. О своей судьбе вы беспокоитесь совершенно зря. Как только мы возьмём власть, вы получите монопольные позиции во многих отраслях. И о Земле можете не беспокоиться. Под нашим общим нажимом земляне согласятся на все ваши условия».

«И когда же этот план должен быть приведён в исполнение, владыка?» - снова спросил бизнесмен.

«Я сообщу об этом позже. Общие контуры можно будет наметить только после завтрашнего заседания, тогда я вам всё и сообщу».

Связь оборвалась. Мистер Зордан откинулся на спинку кресла с очень задумчивым или даже скорее озадаченным выражением лица. Аппетит ему испортили напрочь. После некоторых раздумий Зордан нажал кнопку устройства связи на столе. Теперь это уже был председатель ИнтерГалактик Банка и временный глава Конфедерации Кел Гессел. «Это защищённая линия?» - сразу же спросил Гессел подозрительным и вкрадчивым тоном.

«Конечно! – Ответил Зордан (сначала бодро). – Почему вы так обеспокоены? Ведь вас можно поздравить с блестящей победой».

«Победа – то она победа. – Ответил Гессел. – Но как бы она нам не вышла боком. Теперь Республика захочет отомстить. Но с другой стороны, мы все вам очень благодарны. Если б вы не сообщили нам дату высадки десанта, мы не удержали бы Цефей».

«Тогда в чём же дело?» - удивился Зордан.

«Ничего особенного, просто в том бою королевство потеряло половину своего флота. Да и наши союзные силы были изрядно потрёпаны. Так, что даже не просите нас начинать наступление».

«Я вовсе и не собирался этого делать. – Ответил Зордан сконфуженно. – Но у меня есть одно важное дело. Я должен прибыть на вашу планету. Через некоторое время я вам всё объясню».

 

Утром следующего дня состоялось заседание Галактического Сената. Делегаты звёздных систем были возбуждены или даже напуганы. На центровой платформе как всегда сидели премьер и спикер. К ней подлетела сенатская платформа Нарин Нара. И тут же прилетел и сенатор Сологуб. «Я буду как всегда немногословен. – Объявил Сологуб. – После того, что случилось у Ансиона, никуда не годится. Комитет под управлением этого… - сенатор не договорил, но зато ткнул пальцем в посланца с Альтаира, – ни на что не способен. Так что, предлагаю Комитет убрать и создать вместо него Генеральный Штаб под общим управлением премьер-министра. Главное, это порядок, в общем».

Сенаторы ответили аплодисментами и выкриками: «Долой комитет!»

Премьер-министр Тиберий встал со своего места и поднял правую руку вверх, призывая делегатов к спокойствию. «Уважаемые сенаторы, прошу спокойствия. Проголосуйте по данному предложенному проекту. Я думаю, вам всем очевидно, что случившееся можно смело списать на вопиющую неорганизованность членов Комитета. Секретность не соблюдалась. Поэтому неудивительно, что любой мог достать оттуда наши планы. Если решение о создании генерального штаба нашей Республики будет принято, я постараюсь сделать его организованным и сплочённым мозговым центром нашей армии, где будут служить только профессионалы. – Тиберий поднял кулак. – Слова «долг» и «честь» стали редки в наших рядах. Но я приложу все силы к тому, чтобы новый Генштаб работал не на одном только голом профессионализме».  И зал вновь зааплодировал.

 

Уже после окончания заседания в личном рабочем кабинете премьер-министра состоялось заседание бывшего комитета почти в том же составе. Только председателя не было – председательствовал сам Гальба. Да плюс к этому присутствовал магистр Йогурт, глава ордена Жидаев. Тиберий Гальба был явно доволен свалившимися на него новыми полномочиями. Он сидел в кресле за своим рабочим столом спиной к мегаполису и  надменным взглядом осматривал пришедших.  «Итак, господа, прошу внимания. – Заявил премьер-министр. – Сейчас нам надо будет решить, каким будет новый орган. Нашей армии надо придать единоначалие и стройную структуру».

«Но подождите! – оборвала его сенаторша Мона. -  Возможно, в этом не будет необходимости. Если мы заключим мир с сепаратистами, нам не нужен будет столь дорогостоящий орган. Умоляю вас, ваше превосходительство, начните мирные переговоры! Остановите бессмысленные разрушения! Это же в ваших силах».

«Да, это действительно в моих силах. Но боюсь, именно сейчас это как раз невозможно. Из моих слов это покажется странным, но та битва была достойным реваншем за Затурию. Как ни горько это признавать, но если сейчас мы выступим с мирными инициативами, они расценят это как нашу слабость. А с позиции слабости мы вести переговоры не можем. Они тут же выдвинут нам ряд невыполнимых условий. Так уже бывало не раз и при не таких плохих обстоятельствах. Нам нужна хотя бы одна достойная победа. Вот вы как думаете, магистр Йогурт, можем ли мы сейчас начать переговоры?»

«Мочить! И никаких гвоздей!» - твёрдо заявил магистр.

«Да, это хорошее предложение, госпожа Мона, но пока у них в плену наши люди и генерал Бёрс, моё правительство ни на какие переговоры не пойдёт. - Объявил сенатор от Антарии Крес Салат. – Так, что мы за жёсткую политику».

Мириана Мона наклонилась к своему помощнику Виктору Сологубу и раздражённо спросила шёпотом: «Они что, все такие одержимые войной?! Не терпится поиграть?!»

«Вообще, да» - спокойно ответил Сологуб. Но затем он продолжил после небольшой паузы: «Хотя, здесь другое». Сенаторша ожидающе посмотрела на него в ответ. Сологуб пояснил свою мысль: «Он явно почувствовал вкус к власти. Уже десять лет на высшем государственном посту. Это явно даром не прошло. Очевидно, война – единственный путь к её усилению».

«Так что же, мы сам продлили ему полномочия?!» - удивлённо спросила Мона.

«Как лакмусовая бумажка, - заметил Сологуб, - всё расставила по своим местам. Жаль, что никто кроме нас этого не видит, или не желает видеть. Нам надо собраться вместе и всё обсудить». Сенатор Мона кивнула в ответ.

Тиберий Гальба заметил краем глаза, как перешёптываются эти двое, но не стал обращать на них внимания. «Я должен знать, какие предложения есть у вас, а также у экспертов, если вы, конечно, успели спросить их мнение» - объявил премьер-министр. Большинство сенаторов покачали головами, да ничего толкового предложить не смогли.

Неожиданно голос подал бледнолицый сенатор Гран Пестаж: «Надо действительно бы спросить экспертов. Но вообще я предлагаю набрать лучших военных специалистов из разных планет. И не просто лучших, а тех, кто готов служить Республике верой и правдой и, возможно,  даже забыть на время о национальных интересах своих миров. Разошлём предложения правительствам разных планет. Они отберут некоторых специалистов. Конечно, они сначала будут блюсти свои амбиции и интересы своих родных планет. Но через некоторое время скорее личные амбиции и желание сделать карьеру переборют патриотизм. Они будут видеть множество таких же, не уступающих им ни в чём. Им надо будет крепиться, изворачиваться, развивать дух соперничества. Издержки тут тоже будут, поскольку штаб должен работать как единая команда. Но я думаю, лучшие из лучших, в конце концов, сработаются вместе. И это будет для нас меньшее из двух зол. Я произведу необходимые расчёты и подсчитаю, во сколько это нам выйдет. Но уверен, это стоит того».

«Ну что ж, -  объявил премьер-министр, - на мой взгляд, предложение толковое. Но я всё же хотел, чтоб и другие прислали и представили свои доводы. Из состава сегодняшнего заседания я предлагаю сделать временный комитет, который и будет обрабатывать предложения и проекты. Вы согласны с этим?» Собравшиеся согласились. «Хорошо. – Объявил Гальба. – Тогда завтра я снова жду вас здесь с вашими предложениями. Если таковых не будет, мы будем обсуждать план сенатора Пестажа. И работать наш комитет будет вплоть до начала работы Генерального Штаба нашей армии».

Тиберий встал и поклоном попрощался с собравшимися.

Когда Гальба и большая часть сенаторов удалились, двое представителей демократической фракции немного подождали и покинули кабинет последними. Проходя по многочисленным коридорам здания Кабинета Министров, Мириана Мона задала интригующий её вопрос: «Неужели вы думаете, что Тиберий Гальба страдает диктаторскими наклонностями? Я уже 10 лет работаю в Сенате и не могу сказать, что за ним водилось нечто подобное».

Сологуб: «А я в Сенате всего три года, и за это время я заметил кое-что другое. Я не знаю наклонностей Тиберия Гальбы. Но зато мне точно известно, что никто не знает его биографии и его прошлого. До того, как он появился в Сенате 26 лет назад, совершенно неизвестно, чем он занимался. Недавно я поднял архивные данные. Почти на всех они есть, а на него нет. Вообще-то это невозможно потому, что иначе его бы вообще не допустили в Сенат. Это обязательное требование к любому кандидату. Даже его медицинская карточка девственно чиста, словно он всё это время вообще не болел. Другое дело, что эти файлы мог кто-то удалить. Но зачем? Непонятно. Понятно только то, что ему явно есть, что скрывать».

«Но он и не запятнал себя ничем дурным, в отличие от остальных. – Возразила сенатор Мона. – Наоборот, он ведь пытался миром разрешить кризис 26 лет тому назад, сами знаете где».

Сологуб возразил в ответ: «Это тоже, кстати, один из тревожных сигналов. Слишком странно это полное отсутствие грешков. Неестественно, знаете ли. А про тот кризис? Мне про него мало, что известно. Знаю только, что Тиберий Гальба летал по заданию Сената. Но чем он занимался во время кризиса, не знаю, но вся его миссия провалилась. А вину возложить было уже не на кого. Теперь и эта информация засекречена, а упоминать о той несчастной планете вовсе запрещено. Вам не кажется это странным? Но даже не в самом Тиберии дело. Другое меня беспокоит. Члены нашего Сената в большинстве своём стали ленивы и безответственны. Они хотят только сохранить или приумножить свои привилегии, финансы, влияние, авторитет. Бюрократический аппарат Республики уже давно расстроен и расслаблен. И в такой ситуации они с большой охотой передадут обременительные, с их точки зрения, полномочия кому-нибудь, кто возьмёт их и возьмёт на себя всю ответственность. Не важно, кто это будет, Гальба или не Гальба. Они ждут диктатора на белом коне, как говорят у нас на Земле. Только до них почему-то не доходит, что стоит им сдать свою власть, они уже не вернут её обратно. Вот так я всё вижу. А вы говорите, уже 10 лет в Сенате» - закончил свою мысль Сологуб.

«Странный вы нам выбор оставляете, - укоризненно заметила Мона, - диктатура или полный бардак». 

«Это верно, но Республика сейчас слаба и уязвима. Не знаю, как у вас. Но наша земная история много раз говорила, что когда наступает упадок демократии, как раз и приходит диктатор на белом коне».

«Вы сможете сказать всё то же самое на заседании Демократической Группы? Зачем же вы тогда устроили ему этот ваш тест?»

Сологуб: «Он хочет, чтоб война продолжалась, то есть задержаться на своём посту. А сенаторы жаждут военных побед. Они хорошо нашли друг друга. Теперь это всё всплыло наружу. Я всё выскажу, только устройте так,  чтоб заседание было тайным».

«Это можно устроить. – Ответила сенаторша. – Но давайте сначала сходим в архив. Я не могу поверить, что на такого высокопоставленного лица Республики в Сенате совсем нет сведений. Может, вы плохо искали?»

Сологуб ответил спокойно, даже немого безразлично: «Да нет проблем. Только сами во всём убедитесь».

«Пестаж, вы всё посчитали?» - спросил Гальба, проходя размашистым шагом по коридорам здания Кабмина.

«Да, ваше превосходительство, проект обойдётся в 12 миллионов Кредитов на начальном этапе. Нам нужно как минимум 400 офицеров – профессионалов и хороших командиров для действующей армии. Так что уверен, цифра эта ещё вырастет. Кроме того, 45 миллионов для выкупа, их тоже необходимо где-то достать».

«Ах да! Я совсем забыл. – Опомнился Тиберий Гальба. – Надо ещё раскошелиться на этих троих оболтусов. Антария - наш важный союзник. Их военные силы нам очень пригодятся. И они знают об этом. Так что они, конечно же, любезно предоставят именно нам эту честь выкупа их генерала. – Язвительно заметил Гальба. – Жидаи тоже будут рвать и метать. Хотя для нужд обороны они совершенно бесполезны. Придётся раскошелиться. Но ничего, это не надолго. Вы заметили, Пестаж, как шептались эти двое из рядов демократов?» 

«Нет, ваше превосходительство, я был занят в это время. А что, разве они не имеют на это права?»

«Имеют, конечно. Но я нутром чую, здесь что-то не так».

 

Архив Галактического Сената. В гигантском здании было много места не только для бюрократов, но и для всего, что с этими бюрократами связано. А посему архивный зал был так же велик, хотя вся информация в нём хранилась на электронных носителях. Двое демократических сенаторов пришли по отпечаткам пальцев для человека, и по сетчатке глаза для сенаторши. Огромное количество носителей информации хранилось в больших, высоченных колоннах. Но не там можно было воспользоваться их услугами. Старушка в платье, напоминающем кимоно, подошла к сенаторам и осведомилась, чем она может им помочь. «Нам нужна биография сенатора Тиберия Гальбы» - сказала Мона.

«Понятно, - ответила старушка, - присаживайтесь здесь, господа. Вот ваш столик». И она тут же указала на один из небольших столов с экраном компьютера и одновременно оснащённым голографическим дисплеем. Тут, в архивном зале, хранились данные почти обо всём в Галактике. Говорили, что если об этом не написано здесь, то этого просто нет в природе. Народу в зале было немного, сенаторы были, вообще,  народом не особенно любознательным. Многочисленные коридоры здания с высоченными потолками довольно тускло освещались зелёными лампами.

«Пустая трата  времени, я ведь уже всё посмотрел», - приговаривал Сологуб, садясь за стол.

«И всё же я настаиваю. Не может быть так, чтобы на члена Сената не было данных».

«Пожалуйста», - сказал Виктор, вызывая на дисплее имя Гальбы.

«Итак, действительно, данные очень скупы. Избран 26 лет назад от столичного сектора Чоммель. С тех пор переизбирался только один раз. А о жизни до карьеры в Сенате данных, и правда, нет» - серьёзно заметила Мона.

«Ну вот, а я что говорил» - вставил Сологуб.

«Там дальше есть данные о том, как он проявил себя  на сенатском поприще. Но, в общем, он никогда не выходил за пределы того, как действовала его родная так называемая «независимая» фракция. Только спустя пятнадцать лет после избрания он стал проявлять завидную активность в законотворчестве и достиг популярности в рядах своих однопартийцев за свою принципиальность и неотступность. Ну, насколько мне известно, считалось, что Гальба был легко управляем. Теперь все видят, что это не так. Но все делают вид, что не видят». – Закончил он.

Мона: «А вот и данные о его первой дипломатической миссии. Тоже странно. «Был отправлен с миссией урегулировать кризис на одной отдалённой планете, не входящей в состав Республики». Написано, конечно, исчерпывающе. Вроде у той планеты возник спор с руководством химической корпорации «БИСААФ - Галактик Кемиклс» из-за права собственности на ресурсы. При том во время переговоров на химических заводах компании произошло несколько катастроф. Теперь данные о планете засекречены. Виктор, вы что-нибудь знаете о корпорации «БИСААФ»?

«Как и все наши галактические воротилы, беспринципные и нахальные воротилы. Прошу прощение за каламбур. Их возглавляют выходцы с Кувиара. А у них взгляд на мир почти такой же, как у немодианцев. Или даже хуже. А про дальнейшую карьеру Тиберия мы и так знаем. Сначала послушный исполнитель воли коалиций, затем беспристрастный арбитр, когда коалиции не могли договориться. Затем мудрый авторитет и, наконец, беспрекословный авторитет. Неплохо сыграл на неспособности сенаторов действовать в сложных обстоятельствах. Не правда ли, это план, продуманный на годы вперёд?».

Мона: «Короче, ясно, что ничего не ясно. Надо спросить, меняли ли что-нибудь в файлах».

Они встали из-за своего стола и подозвали ту старушку, которая обслуживает тут всех. «Чем могу вам помочь?» - учтиво спросила она.

Мона: «Скажите, а данные на членов Сената у вас могут меняться?»

«Конечно, а что за вопрос. Изменения необходимо вносить постоянно».

«А кто уполномочен вносить изменения в файлы?» - спросила сенаторша.

«Это делается только решением информационной комиссии, подчинённой непосредственно спикеру. Запрос на изменения может подать кто угодно. Но комиссия должна проверить правдивость сведений. Ведь у нас должны находиться только самые надёжные данные».

«А удалить файлы можно?»

Старушка: «По тому же самому принципу».

Мона не унималась: «И когда же были внесены изменения в данный файл?»

Старушка присмотрелась, что-то открыла, потом закрыла и сказала: «О уже давно, и всего два раза. 26 и 10 лет назад».

Сологуб: «Вот так вот, через спикера мы не пробьёмся. Он перед Тиберием ходит на цыпочках. Он у нас, кажется, уже как раз 26 лет на посту. Ка Тео – самый долгоиграющий спикер за всю историю. Интересно, если спикер принимает решение о том, какие данные сюда вносить, а какие нет,  что же он написал про самого себя? А, по-моему, он ещё давно был знаком с Тиберием».

Мона спросила у старушки: «А на спикера у вас данные есть?»

«Конечно есть. Наберите и смотрите».

«Благодарю вас» - ответила сенаторша. Работница зала удалилась.

На спикера тут тоже было негусто. Но он и, правда, был избран на этот пост 25 лет назад, а до того был представителем от сектора Чоммель. Там же начал карьеру и Тиберий. Впрочем, данные сюда заносились только с согласия самих сенаторов. Соответственно, данные тут могли быть, мягко говоря, не очень точными. «А где это вы узнали про медицинскую карточку Гальбы?» - спросила Мириана Мона.

«Так в медицинской регистратуре Сената. Там всё есть. Кто чем болел и болеет. Безо всяких обиняков».

«Но что мы можем судить по истории болезни?» - удручённо спросила Мона.

«Ничего, - ответил Сологуб, - на Тиберия там ничего не нет. Он не ходит к врачам».

«Я думаю, стоит поднять об этом вопрос на заседании» - сказала сенаторша.

Сологуб только усмехнулся: «А по какому праву? Тут каждый решает, что про него будет написано. И изменить это трудно».

«Тиберий очень хитёр. Никто про него ничего не знает, а он спокойно сидит на высшем посту. Пойдёмте отсюда, Виктор» - сказала она.

 

Спустя две недели после того памятного заседания в Сенате уже ближе к вечеру в небоскрёбе Мистера Зордана шла работа. Сам хозяин здания и его странный помощник – аналитик находились  в секретной комнате голографической связи. Там они что-то обсуждали. «Рудольф, вы собрали, как я просил, данные о положении в так называемых городских низах?» - спросил Зордан, сидя в кресле перед голографическим передатчиком. На полу было разбросано много бумаги и всяких документов.

Странный помощник Зордана вносил в комнату всё новые бумаги. «Да, сэр,  - ответил он, - из компетентных полицейских источников мне удалось достать некоторые данные. Тут у меня информация по всяким преступным группировкам и антиправительственным сборищам. Я даже не всё успел прочитать. Но в целом все готовы взяться за оружие».

«Ага, - подметил Зордан, - значит, надо думать. Думать, что делать дальше. Рудольф, значит так, всё остальное сжечь немедленно!»

Внезапно вспыхнул голографический передатчик. Перед Мистером Зорданом вновь возникло изображение тайного покровителя в чёрном капюшоне. Зордан отвлёкся от своих дел, махнул рукой Рудольфу, чтобы тот покинул комнату. «Здравствуйте, владыка! Как дела? А, впрочем, я и так знаю, что неплохо. Но ваша непредсказуемость ей богу ставит меня в тупик».

«Вы мне лучше вот что скажите, Мистер Зордан! Как обстоят дела с подготовкой восстания?»

«О да, владыка, мы сейчас как раз находимся в процессе. Нужен только сигнал. А вот время для сигнала вы никак не можете сообщить» - пожаловался Зордан.

Владыка: «Я решился. Но для начала должны пройти определённые события. Сегодня будет приём первой группы военных атташе с разных планет. Им объявят, что основная часть нашей армии скоро отправиться на штурм планеты Мунибар. Пока штабисты будут прорабатывать детали операции, и наблюдать за её осуществлением, соберётся новое заседание Сената. Но конкретных сроков я вам не назову. Пусть эт