Зарыл под грушей рыбьи потроха.
А в комнате, из душного эфира
колеблется квинтет в больнице мира
и брезжит тельце ломкого стиха.

Сошлись под небом римские борцы.
Сливовый вечер всех овесил дрёмой.
Луна страдает в колизее тёмном,
и в банке побелели огурцы.

С дождём смешался карт скользящий звук.
Клубится пёс, над садом тучу роет.
Но вдруг рябой осветит рубероид
в провисшей ночи звёзд проросший лук.