Следующий текст немного больше, чем надо (на пару-тройку тысяч знаков). И ещё там несколько слов матом есть (из той оперы, когда слова выкидывать не получается). В общем, если что не так - извиняйте. Читать рекомендую из файлика или из почты. Без деления на абзацы неудобно будет (проверенно).

Осенний марафон

Сентябрь. Да, думаю, сейчас именно сентябрь. Почему я так думаю? - Недавно был август: лето, солнце, жара и ежедневная порция холодного светлого пива, иногда мне кажется - лето только и создано, что для жары и пива. А сегодня стало быть сентябрь - и к пиву добавляется порция водки.
Ничего не поделаешь.
Я сижу в уголке маленького бара неподалёку от Курского вокзала. В правой руке у меня рюмка с водкой за 60 рублей, она неполная, потому что руки у меня слегка трясутся. В левой руке - долька лимона. Только я не собираюсь закусывать водку лимоном. Денег почти не осталось. А без денег - лучше вообще не закусывать. Мысленно чокаюсь сам с собой и пью последние на сегодня 50 грамм водки. Организм уже слабо реагирует на алкоголь. По-моему, они друг друга перестали замечать ещё час или два назад.
Ставлю рюмку на мокрый стол. Лимон продолжаю держать в левой руке. На меня никто не смотрит. В этом баре на меня некому смотреть. У меня такое чувство, что в мире больше никто не хочет на меня смотреть.
Пью оставшееся пиво. Правая рука всё дрожит: когда я подношу бокал ко рту - стекло бьётся о зубы, раздаётся неприятный лязг, который кроме меня никто не слышит.
- Официант, счёт, - говорю я в пустоту. Без толку. На меня никто не обращает внимания. Может, я говорю слишком тихо?
Из центра помещения доносится глухое завывание мерзких гитарных рифов. До них здесь тоже никому нет дела. Начинаю мурлыкать себе под нос этот посредственный мотив.
Гитарные мелодии сменяют одна другую. Продолжаю подпевать. Пью пиво. Официант по-прежнему не подходит. Спустя пару десятков мелодий съедаю дольку лимона вместе с косточками. Засовываю себе между зубов деревянную зубочистку. Зубочистки в таких местах всегда бесплатные. Кладу в карман куртки горсть таких же - про запас.
Допиваю пиво. Окружающие меня предметы начинают расплываться. Пытаюсь сосредоточиться или хотя бы встать - не получается. Уже не могу быть уверен, что мои глаза открыты. Возможно, я уже сплю. Да, плевать. Ничего страшного, можно и вздремнуть.
Лежу звёздочкой на невесомой водной глади. Смотрю на проплывающие мимо облака. Превосходные ощущения.
Не помню, как подошёл официант, не помню, как я расплатился, как вышел и как потом добрался до дома. Наутро - жутко болит поясница и ягодицы, руки исцарапаны в кровь, а волосы насквозь пропитаны табачным дымом. Похмелья нет.


Сентябрь. День следующий. Я сижу в углу бара неподалёку от Курского вокзала. У меня совсем не осталось денег, поэтому сижу не один. Я не знаю людей, рядом с которыми сижу, не понимаю, о чём мы разговариваем. Я не слежу за их вопросами и своими ответами.
Кто-то наливает мне водки из графина. Пью, запиваю чужим пивом, стоящим неподалёку. День постепенно входит в норму. Парень, сидящий напротив предлагает побороться на руках. Ничего не имею против, мне всё безразлично. Наверняка, завтра от сегодняшнего дня не останется даже головной боли. Меня редко мучает похмелье.
Мы боремся на руках, я проигрываю, говорю, что просто устал. Мне наливают водки. Пью, запиваю пивом из чужого бокала. Вечереет.
За соседним столом замечаю знакомую девушку, рядом с ней - остальных своих знакомых. У девушки сегодня день рождения. В бар мы пришли вместе, но теперь, я пью водку из графина и запиваю её чужим пивом. У меня больше нет денег. Девушка иногда смотрит мне в глаза. Сейчас я не помню, как её зовут. Просто ещё одно имя из тысячи подобных. Продолжаю пить чужое пиво.
Второй парень предлагает мне побороться на руках - мне всё равно. Опять проигрываю.
Рядом с парнем сидит размалёванная девица лет семнадцати, говорит, что знает меня. Пью пиво. Размалёванная девица лет семнадцати рассказывает, что мы когда-то учились в одной школе. Смеюсь, получается наигранно, как будто я вообще никогда не учился в школе. Говорит, что я ей нравился. Пытаюсь сделать серьёзное лицо - не получается.
Девушка, у которой день рождения уходит. Встаю, чтобы попрощаться.
- Я тебе ничего не подарил, - говорю. - Думаю, ты заметила.
- Да, - маловыразительно улыбается она.
- Вот, держи, - говорю и протягиваю красивую зажигалку, с гравировкой.
Я купил её за 50 рублей на какой-то распродаже, она не работала.
- Спасибо.
Получаю лишние объятия и незаслуженный поцелуй в губы. Сладковатый. Возвращаюсь за столик, мысленно чокаюсь со всеми и выпиваю залпом чужую рюмку водки. Засовываю между зубов зубочистку. Размалёванная девица лет семнадцати пытается со мной заигрывать. Не поддаюсь. Сам пытаюсь заигрывать с размалёванной девицей лет двадцати - не получается. Ничего. Пью пиво.
Компания собирается домой. Пристально слежу, чтобы они расплатились, затем остаюсь наедине с недопитым графином водки.
Просыпаюсь за столиком через пару часов. Вытираю с лица слюну. Пора идти домой. Засовываю в карман ещё с десяток бесплатных зубочисток, выхожу на улицу. Один раз не туда сворачиваю, один раз падаю по дороге к метро. В метро сажусь не в тот поезд. Делая лишний круг, не запоминаю - сплю я или нет.
Не помню, как добираюсь домой. Наутро - синяк на правом локте. Легко отделался.


Сентябрь. День другой. Иду на работу. Не так давно устроился - надо ходить. Опаздываю на два часа, как и весь месяц никто не замечает моего отсутствия. Или они просто не хотят этого замечать. Начальства нет. Сижу перед монитором, болтаю по Ай-Си-Кью. Пью крепкий чай.
Какая-то девочка присылает мне сообщение: "Давай встретимся!". Советуюсь по этому поводу с размалёванной дамой средних лет, работающей неподалёку. Вместе мы приходим к выводу, что встретиться разок можно.
Спрашиваю у девочки: "Сколько тебе лет?". Пишет - "шестнадцать". Думаю. Хочется спать. Пью крепкий чай. Наступает обед. Иду в столовую, продолжаю думать.
Ем борщ и котлеты с вермишелью, стараюсь ни с кем не общаться. На все попытки коллег завести разговор отвечаю мутным взглядом и нечленораздельным молчанием. Забываю, о чём думал, начинаю думать о компоте - интересно, из чего он?
Из вишни. Разбавленный. Допиваю компот, выхожу из столовой, иду в туалет: помыть руки. Захожу в кабинку, достаю из внутреннего кармана флягу с водкой, залпом выпиваю треть. Пшикаю на волосы освежитель воздуха, чтобы отбить запах. Пару минут сижу в кабинке, читаю сообщения на телефоне. Самое позднее датировано июнем, потом баланс ушёл в минус. Выборочно удаляю несколько сообщений. Спускаю воду. Выхожу.
На работу приезжает начальство. Открываю вордовский документ, печатаю свой новый рассказ. Один хуй, всё равно - не поймут. Пью крепкий чай. После водки - хорошо.
Девочка спрашивает по Ай-Си-Кью, что я решил? Вспоминаю, о чём думал перед обедом. Достаю из кармана 5 рублей, подбрасываю, выпадает "решка". Пишу ей: "Хорошо, встретимся. Речной вокзал, 18-30, у остановки экстримовских маршруток". Девочка отвечает, что согласна. Даю ей номер своего мобильного.
Начальник спрашивает о чём-то, говорю: "Хорошо, так и сделаю". Продолжаю писать рассказ. Размалёванная дама средних лет, сидящая неподалёку, заводит разговор об искусстве. Наигранно улыбаюсь, киваю как идиот, пропускаю все её слова мимо ушей.
- Да, - говорит она в конце. - Это ваше поколение Пи совершенно не то...
Она вздыхает.
- Ну а вы хули хотели?! - говорю я про себя. - Воспитайте другое поколение, раз ума много. А назовите его, например, Комсомолом.
Вслух только вздыхаю, наигранно улыбаюсь и киваю как полный кретин. До полшестого сижу, играю в дурака с компьютером, разговариваю с девушками через Ай-Си-Кью, пью крепкий чай. Полшестого встаю, иду в раздевалку. Начальство думает, что я работаю с девяти до шести, поэтому я обычно прихожу к двенадцати, а ухожу полшестого. Остальные приходят в десять и уходят в семь.
Одеваю куртку, выхожу на улицу. Вечереет, солнце давно скрылось за облаками. Достаю флягу, пью.
На двух автобусах добираюсь до дома. Вспоминаю о встрече. Выхожу из дома, сажусь на автобус, еду к "Речному вокзалу". К семи подъезжаю на место. Девочки нет. Сажусь на остановку. Настроение паршивое.
Хочется бросить всё и уехать куда-нибудь к морю. Закрываю глаза на минуту. Открываю, а вокруг - сигаретный дым, выхлопные газы, шум автомобилей, гомон людей выходящих из метро да паршивая музыка из лотка, торгующего пиратскими дисками. Бомж неподалёку пьёт водку прямо из горла. Ещё сильнее хочется к морю.
Встаю и иду домой пешком. Дома в одежде заваливаюсь на кровать, засыпаю. На утро - настроение абсолютно пустое.


Октябрь. День новый. Кажется, сегодня у меня День Рождения. Решаю пропустить работу. Лежу всё утро на кровати, смотрю на Шварценнегера, приклеенного к потолку. Мыслей нет.
Пару раз звонит городской телефон. Не подхожу - разговаривать сегодня ни с кем не хочется. Включаю телевизор - по "Культуре" концерт Чайковского. Какое-то время пытаюсь дотянуться языком до носа - не получается. Врубаю на компьютере Цоя, он поёт под аккомпанемент Чайковского. Закрываю глаза, пытаюсь заснуть.
Снова трезвонит телефон: наверное с работы. Я его уже не слышу, к чёрту его - сплю. "Эй, а кто будет петь, если все будут спать?" - укоряет меня из динамиков Цой. Не знаю. Мне снятся ватные облака, белые заснеженные склоны Альп и дорожки горного хрусталя.
Когда просыпаюсь - за окном темно, Цой уже поёт под аккомпанемент новостей культуры. Выключаю Цоя, выключаю телевизор. На сотовом телефоне несколько неотвеченных вызовов и два новых сообщения:
1) "Вам пополнили баланс. Теперь он составляет 76.52р".
2) "Не могла до тебя дозвониться. С днём рождения! Мама".
Хочется есть. Иду на кухню - варю макароны, затем посыпаю их сыром, сверху выливаю пару ложек томатной пасты. Ем. Запиваю макароны яблочным соком. Смотрю на звёзды за окном. Чувствую себя одиноким и растраченным попусту.
Иду в душ, занимаюсь сексом со своей левой рукой. Долго смотрю на своё нелепое отражение в зеркале. Чищу зубы, отключаю оба телефона, ложусь спать.
Да, сегодня мне исполнилось двадцать лет. И так хочется, чтобы кто-нибудь приставил пистолет к моему виску и спустил курок - я бы уклонился только от второго выстрела.
Засыпаю. Наутро - ровное самочувствие. Ледяной душ. Иду на работу к 10-00.


Октябрь. День следующий. По дороге на работу попадаю в пробку на Алтуфьевском шоссе. В итоге приезжаю к 11-30. Пью чай.
Подходят знакомые девушки - поздравляют с днём рожденья. Дарят настольную визитницу и мягкую игрушку. Насильно улыбаюсь, киваю как кретин, говорю "спасибо". Когда они уходят - запихиваю всё в пакет и отправляю в угол стола. Звонит рабочий телефон - выключаю у него звук: я отошёл. Смотрю в интернете новости спорта - всё как обычно: кто-то выиграл, кто-то проиграл. Открываю "Косынку". Около часа играю.
Обед. Посылаю к чёрту обед. Продолжаю сидеть, закрыв глаза ладонями. Голова забита насморком. Включаю звук на телефоне. Запускаю Ай-Си-Кью. Три сообщения с поздравлениями. К чёрту поздравления. Отвечаю всем "спасибо" и надолго ухожу в невидимый статус.
Приезжает начальство. Начинаю редактировать свой рассказ. Одинаково отвечаю на два входящих телефонных звонка: "Не знаю. Помочь не могу". Думаю о девушках. Хорошо бы подцепить кого-нибудь до Нового года. Пью чай. Хочется есть.
Столовая уже закрыта. Покупаю в буфете солёный арахис за 6 рублей - жую его перед компьютером. Пальцы бессознательно выбивают какой-то незнакомый ритм по ободу клавиатуры. Вот так серо начинается 21-й год моей жизни. Через перегородку замечаю размалёванную тётку-начальницу - у неё, видимо, так начинались последние лет тридцать... Тоскливо. Допиваю чай.
Полшестого поднимаюсь с кресла - отправляюсь домой. Засыпаю в автобусе под тихую музыку Лондонского Филармонического оркестра. Снится большой сочный пирог с сырной начинкой. Просыпаюсь за две остановки до конечной - на рубашку капает слюна.
Вытираю лицо платком, выхожу на улицу. Дует промозглый осенний ветер, под ногами роится жёлто-красная листва. Перехожу через мост над железной дорогой. Сажусь на другой автобус - еду домой. В магазине напротив покупаю триста грамм окорока, зефир в шоколаде и клубничное мороженное. В лотке рядом покупаю пачку чипсов с беконом.
Дома, режу окорок маленькими дольками, добавляю вермишель быстрого приготовления, заливаю всё кипятком. Ужинаю. По телевизору идёт "Москва слезам не верит". Смотрю.
- Полюбить так королеву, проиграть так миллион, - повторяю вслух. - Хорошо бы...
Раздумываю - где бы найти себе королеву до Нового года? По-видимому, только на Тверской. Там меня королевы только и ждут... Ем мороженное, запиваю яблочным соком. Настроение сытое, но грустное. Выпиваю пару витаминов, иду спать. Наутро - три раза переставляю будильник на "попозже", всё равно не высыпаюсь. На работу приезжаю к обеду.


Вроде бы октябрь, вроде бы пятница. Где-то в районе МКАД.
- Ну, - говорю, - чего хотели?
- Твою жену раком, и желательно все сразу.
- Не женат, - говорю. Снимаю с левой руки кольцо, кладу в карман.
- Слышь, он нам здесь пиздить будет, - слышу хриплый голос слева.
Думаю, о жаренных во фритюре креветках. Вокруг - словно пустота, темнота - ничего не видно.
- Что молчишь, мудила?
- А что тут скажешь... - говорю я и тут же получаю кулаком в живот.
Сплёвываю слюни на асфальт.
- А теперь?
- Где вы теперь? Кто вам целует пальцы? Куда ушёл ваш китайчонок Ли? - фальшивит хриплый голос слева.
- Денег нет, - отвечаю. Чувствую удар в лицо, ещё один и ещё парочку. Падаю.
Кулаки вылетают из темноты один за другим. Кричу "хватит", но меня уже никто не слышит, полоса отделяющая меня от внешнего мира затерялась где-то в темноте. Погружаюсь в чёрно-склизкую массу. Внутри головы лишь звонкие колокольчики боли - теряю сознание.
Должно быть, прошло минут двадцать, открываю левый глаз - вижу месяц и пару звёзд. Приподнимаю голову - вдалеке светит несколько фонарей. Правый глаз не открывается. Такое ощущение, что он изнутри залит какой-то мерзкой слизью. Вытираю кровь с лица рукавом рубашки. Куртки нет, в штанах остался только использованный билет на метро да ключи от квартиры. Пытаюсь встать, раза с десятого получается. Тело болит, в одной рубашке - холодно. Насильно открываю грязными пальцами правое веко - из него вытекает жёлтая слизь. Вытираю лицо рукавом. Иду к фонарям.
Настроение прекрасное. Жизнь снова бьёт ключом. Осматриваю левым глазом дорогу - ничего знакомого. Поворачиваю налево - иду вдоль дороги. Людей нет, транспорта нет - иногда встречается блеклый свет ламп от подъездов чужих домов, чаще - и его нет. Кожа съёживается от холода - ерунда. Пытаюсь вспомнить, как сюда попал - бестолку. В памяти остались лишь пара очертаний кулаков, креветки во фритюре и романс Вертинского про китайчонка Ли.
Спустя примерно три часа добираюсь до дома. Умываю лицо и без сил падаю на кровать. Наутро - сплю. Вечером - большой чёрный синяк в две трети правой половины лица, на виске - ещё один, маленький - слева; на спине, кажется, несколько, правая рука от локтя до плеча - тёмно-синяя. На груди рубец от кастета, рёбра, вроде, не сломаны, насчёт носа такой уверенности нет. Правый глаз - в порядке, только плохо видит и почти не открывается.


Начало ноября. Сижу в институте. Из дальнего конца помещения доносится монотонная речь преподавателя, слегка приглушённая разговорами студентов. На автомате записываю лекцию. Думаю о сексе с какой-нибудь молоденькой учительницей.
Что я забыл сегодня в этой аудитории - без понятия, сейчас я даже не уверен, что сижу на занятии своей группы. Оглядываюсь по сторонам - ни одного знакомого лица. Правая рука сама двигается в ритме голоса преподавателя. Продолжаю думать про секс. В аудитории душно, хочется пить, но воды нет. Денег, чтобы купить, тоже нет. У какого-то кретина с крайней парты звонит мобильник. Никто не обращает внимания - преподаватель всё так же читает лекцию, студенты всё так же его не слушают, кретин с крайней парты выходит наружу со своим звенящим телефоном.
Настроение поздней осени гуляет по улицам. Когда я подхожу к метро, начинается ливень. Стою три минуты под дождём, потом захожу в ближайший книжный магазин. Когда-то я в нём работал. Спускаюсь ко входу. Шагаю вдоль рядов книг - ищу девушку, свою знакомую. Вот и она.
Прохожу мимо - как и предполагал: не узнала. Прохожу ещё раз - то же самое. Подхожу на расстояние метра и достаю с полки первый попавшийся томик стихов, хаотично перелистываю страницы. Девушка, наконец, обращает на меня внимание. Жду. С минуту она смотрит на томик стихов в моих руках, потом уходит курить. Словно идиот наигранно улыбаюсь в объектив скрытой камеры, ставлю книгу на полку, выхожу на улицу. Как и год назад: она либо не узнала меня, либо не захотела узнавать. На улице лужи и холодный осенний ветер.
Иду пешком к Чистым прудам. Пью ледяное пиво вытянутое из рюкзака. У прудов сажусь на скамейку, рядом с двумя влюблёнными тинейджерами: чёрт разберёт - кто из них там женского, а кто мужского пола. Ноги замёрзли, руки тоже. На метро денег нет. Пью пиво, перебираю в кармане чётки: грею пальцы. Звонит телефон - товарищ предлагает встретиться.
- Денег нет, - говорю. - Только если за твой счёт.
- Не вопрос, - отвечает он.
Через час сидим с ним в пивной на Курской, пьём водку и пиво, время от времени, макаем в соус картофелины фри и едим. Говорим про литературу. Мы всегда говорим с ним либо про литературу, либо про девушек, сегодня, стало быть, очередь литературы. В пивной тепло, алкоголь потихоньку впитывается в кровь, звуки футбольных трансляций уходят на второй план. Разговор вибрирует тонкой нитью на полосе внешнего мира.
Вдруг, я вижу перед собой море - золотистое от солнечных лучей, чистое как виноградный сок, свежее как мятная жевательная резинка. Лицо обдувает горячий ветер, рядом на пляжном полотенце - обнажённая девушка (видимо, та самая молоденькая учительница). Вокруг - никого. Опускаю голову вниз, опускаю ниже, ещё ниже, ещё чуть-чуть... Правая щека ударяется о пустой бокал пива. Хорошо, не разбился.
Товарищ возвращается из туалета. Допиваем пиво и выходим на улицу. В метро прохожу по его карточке, еду домой.
Ложусь спать, не раздеваясь. Укрываюсь шерстяным пледом. Наутро - мало что помню, рюкзак почему-то мокрый и воняет пивом, несколько пальцев - плохо двигаются.


Ноябрь. День другой. Получаю заработную плату - 16600 рублей. За вычетом налогов и социальных выплат получается около 15000. Кладу деньги в карман. Выхожу из кабинета начальника. Сажусь к компьютеру, запускаю "Косынку". Думаю о планах на вечер. Пью красный чай. "Косынка" раз за разом не раскладывается.
Обеда сегодня не будет - столовая закрыта на учёт. Встаю из-за компьютера - иду на улицу в ближайший супермаркет, это три остановки пешком. Автобусов днём не дождаться.
Ступаю по холодному асфальту вдоль раскопанных труб. Продолжаю думать о планах на вечер - неплохо бы встретиться с какой-нибудь девушкой.
- Почему бы и нет? - думаю. - Новый год всё ближе и ближе, а постоянной девушки как не было, так и нет.
Достаю из кармана телефон, набираю первый попавшийся номер - занято, набираю другой - подходит какой-то парень, набираю третий - вот и девушка. Смотрю на экран телефона: её имя, в скобках - где познакомились. Да, выбор не самый плохой. Договариваемся встретиться в восемь на Цветном бульваре.
В супермаркете покупаю банановые чипсы, солёный арахис и сок. Итого 27.50р, расплачиваюсь тысячной купюрой. Убираю покупки в пакет и выхожу.
На улице серая осень ехидно ухмыляется, пожухлая трава неброско окаймляет асфальтовое полотно. Птицы чёрным потоком разрезают небо, а облака темнят день. Пару минут меланхолично смотрю вверх, вдыхаю пары автомобильных газов.
Открываю в кармане упаковку орехов и направляюсь обратно в офис. Руки дрожат под густыми порывами ледяного ветра, губы затянула тонкая морозная плёнка. Иду вдоль автодороги, ем солёные орехи, иногда дышу в кулак, отогревая пальцы.
На работе сажусь к компьютеру, долго держу ладони над чашкой с чаем. Доедаю арахис, открываю банановые чипсы и сок. Начальство уезжает "обмывать" зарплату - вырубаю рабочий телефон из розетки. Ем чипсы, попеременно запиваю их то соком, то красным чаем.
Полшестого прячу недоеденные чипсы в карман, выключаю компьютер, включаю телефон - ухожу домой. По дороге замерзаю в автобусе. Дома переодеваюсь: вместо рубашки и пиджака - футболка и свитер, вместо брюк - джинсы, вместо ботинок - кроссовки, вместо плаща - спортивная куртка. Еду на Цветной бульвар.
Да, девушка как девушка. Вспоминаем общих знакомых, смотрим кино, провожаю её домой, целую в щёку на прощание. Сказала, что позвонит. Врёт, точно знаю. Читаю на обратном пути сказку про Падшего Дьявола, написанную неделей ранее. Вычёркиваю лишние слова, добавляю знаки препинания.
Около дома покупаю пять литров дешёвого пива, замороженную пиццу с анчоусами и килограмм пастилы. На кухне разогреваю духовку - готовлю пиццу. До четырёх ночи пью пиво, заедая его попеременно то пиццей, то пастилой. По телевизору смотрю "Безумного Пьеро", потом "Операцию Ы". Когда пиво кончается - ложусь спать. Наутро - беспривязная грусть, едкая самоирония, мысли о самоубийстве.


Конец ноября. Конец осени. Воскресенье. Просто ещё один день. Лежу на кровати, всё тело дрожит - холодно, в желудке пустота, сильно хочет есть - не встаю. Не смотря на двенадцати-часовой сон, хочется спать - не получается. Думаю. Новый год совсем скоро, а девушку себя я так и не подобрал. Не подберу - точно уж. Пройдут праздники, и всё повторится ещё раз.
Первое января - как курок от пистолета в русской рулетке, взводимый вместе со звоном курантов; потом лишь ожидания - нажмут на спуск или нет, чёрт его знает - убьёт или нет. И если до Нового года ничего не происходит, значит первого января всё повторяется снова. И нет никакой разницы - умрёшь ты сегодня или завтра, Новый год как был грустным праздником, так им и останется.
Встаю с кровати. Иду на кухню жарить пельмени. Вываливаю на тефлоновую сковороду полпакета пельменей, жду, пока распарятся, потом давлю их вилкой, перемешиваю. Ещё десять минут жарки - готово. Поливаю сметаной, ем. Включать телевизор желания нет. За окном ничего примечательного, если бы не часы на холодильнике - и не сказал бы, что сейчас день. Да, на прощание осень поворачивается к зрителям своей тощей неприметной задницей. Открываю бутылку с малиновым сиропом, развожу в стакане воды две чайные ложки сиропа, пью.
- Нет, - говорю, подражая голосу Юрского. - Это не Рио-де-Жанейро. Это гораздо хуже...
- А что? - отвечаю сам себе голосом Куравлёва. - Может, махнём в Рио-де-Жанейро?
- Да ну его к чёрту...
Грею руки около остывающей плиты. Споласкиваю грязную тарелку, вытираю её, оставляю на столе. Заунывно трезвонит городской телефон, после некоторых раздумий снимаю трубку.
- Наконец-то смогла до тебя дозвониться! - говорит мама. - Как у тебя дела?
- Отлично, - говорю. - Жизнь бьёт ключом. У тебя как дела?
- У меня то всё в порядке. А ты? Как в институте? Как работа? Почему не звонишь, не приезжаешь?
- Да времени нет... Работа - великолепно, чудесно, замечательно. Вроде, должны повысить в январе. В институте - тоже здорово, просто райский уголок какой-то...
Начинаю вспоминать, когда я последний раз был в институте, на автомате отвечаю на вопросы, сыплющиеся из телефонной трубки. Двадцать лет прошло, а вопросы остались всё теми же. Да и ответы. Через пять минут заканчиваю разговор - говорю, что занят.
Сажусь на диван, читаю вслух грустно-романтическую поэму, дописанную в минувшую пятницу. Называется "Жвачный король". Она рассказывает о человеке, который вынужден постоянно пережёвывать чужое потерянное время.
Какая бездарная жизнь... Откидываюсь на подушку, укрываюсь шерстяным пледом. Закрываю глаза. Постепенно засыпаю. Вижу море, его ровные гладкие волны. Над головой - чистое нежное небо цвета тёплой лазури. Солёный запах бриза наполняет мои лёгкие. Искренне улыбаюсь.
И всё на свете я бы отдал, чтобы больше никогда не просыпаться...