Моему другу, главному Ижевскому эхолинчевателю, трансгрессору и ризоматику, ретроспектору и ацентристу, номадологисту и метафористу,  торапоклоннику и талмудисту, посвящаю свой пост, полностью забитый  чужим текстом.





Отрывок из рефератаВладислава Лебедько "Философия постмодернизма".http://sannyasa.narod.ru/misc/postmod.htm

В контексте концепции трансгрессии постмодернизм, фиксируя выход мысли
за очерчиваемой традиционным языком границы, оперирует такой метафорой
как обморок говорящего субъекта.

Аналогично векторной ориентации
неравновесной системы на переход к состояниям, выходящим за те границы,
которые очерчиваются линейной логикой эволюционного разворачивания
наличного состояния, метафорически фиксируются в постмодернизме
посредством сразу нескольких параллельно оформляющихся понятийных рядов,
создающих целый веер терминологических версий описаний указанного
перехода. Причем при фиксации последнего нередко используются
метафорические средства.

Так, в терминологии Бланшо
осуществление такого перехода сопрягается с состоянием экстаза, в его
этимологическом значении экстазиса как смещения, превосхождения. В этом
контексте феномен нелинейного перехода сопрягается Бланшо с
метафорическим (безнадежным и не ведающим) вожделением, вожделением
того, что невозможно достигнуть, вожделением, отвергающим все то, что
могло бы его утолить, умиротворить. Стало быть, вожделением того
бесконечного недостатка, того безразличия, которое суть вожделение,
вожделением невозможности, возделением, несущим невозможное,
вожделением, которое есть достижение недостижимого". Очевидно, что
поставленный таким образом нелинейный переход может быть поставлен в
соответствии с анализируемой синергетикой переходом в систему - в
процессе бифуркационного разветвления эволюционных путей - принципиально
новому состоянию, возникающему вследствие случайной флуктуации и не
являющегося вытекающим из прошлого состояния системы.


Однако терминологическая сопряженность такого перехода в
постмодернистских анализах с экстазисом сообщает ему специфическую
окрашенность, позволяющую выражать подобную тенденцию системы
посредством понятия "желание". Если совершенно правомерной является
высказанная в литературе интерпретация постмодернистски понятого желания
как результата переосмысления феномена интенциональности (в
хайдеггеровском и гуссерлианском понимании последнего) в духе векторно
направленной на текст иррациональной силы, то позволительной
представляется и более широкая трактовка семантики желания в
постмодернизме. Последнее в целом рефлексивно определяет себя как
желающую аналитику.

Метафорика желания является для постмодерна
практически уникальной. Исходя из этого, становится понятной интенция
постмодерна к своего рода эротизации процесса означиваемого текста. Если
понятие желания выражает в постмодернистском языке общую нестабильность
системы, ориентированной на переход в иное состояние, то понятие
аффекта в этой системе отсчета фиксирует ту особую процессуальную
нестабильность самого этого перехода, которая может быть сопоставлена с
зафиксированном синергетикой протеканием процессов в режиме с
обострением. В контексте ориентации постмодернизма на исследование
феноменов нестабильности, проявляющих не только эволюционный потенциал
линейного разворачивания исходных свойств, но и нелинейный потенциал
перехода к радикально новому непредвиденному состоянию, особое значение
приобретает осмысление феномена новизны в принципиальной множественности
состояний.

Так, например, Роллан Барт обозначает нелинейный характер
процессуальности письма как "эротику (в самом широком смысле этого
слова)", понимая под таковой порыв и открытие чего-то нового. В
контексте эротики - фраза, (в отличии от законченного идеологичного в
смысле легитимности единственного значения) - по сути своей бесконечна
(поддается бесконечному катализу)" (Роллан Барт). В метафорике Барта "в
противоположность стереотипу все новое явлено как воплощение
наслаждения". Именно поэтому, касаясь проблемы нон-финальной
вариабельности означивания, семиотической исчерпаемости текста как
самоорганизующейся открытой среды, мы, в формулировке Барта, вступаем в
ту область, которую можно назвать эросом языка. 

Теория текста открыто определила означивание как арену наслаждения. В
постмодернистской системе отсчета смысл понимается как порожденный
чувственной практикой, и таковая может быть реализована лишь посредством
процедуры чтения. "Одно только чтение испытывает чувство любви к
произведению, поддерживает с ним страстные отношения. Читать - значить
желать произведение, жаждать превратиться в него" (Роллан Барт). В акте
означивания, однако, проявляет себя другой, встречный вектор желания,
идущий со стороны текста: "живое начало текста (без которого, вообще
говоря, текст попросту невозможен) - это его воля к наслаждению".

Текст
рассматривается в постмодернизме не только как потенциально открытый
означиванию, но и как ориентированный на него и демонстрирующий свое
желание означивания. "Текст должен дать мне доказательство того, что он
меня желает" (Р. Барт). В соответствии с этим текстологическая аналитика
артикулируется постмодернизмом как наука о языковых наслаждениях,
"Кама-сутра" языка, которая постулирует эротическое отношение к тексту.
Если для классической философской традиции было характерно осмысление
расширительно понимаемого желания в качестве векторно направленного на
свой предмет творческого импульса, начиная от античного гиломорфизма и
натурофилософской трактовки эроса в качестве космической пропотенции, то
для постмодернизма характерна метафора неутолимого желания, фиксирующая
принципиальную нон-финальность разворачивая творческого потенциала
системы, в силу которой любые наличные формы организации последней
предстают как обладающие лишь сиюминутной значимостью: варианты
структурации текста у Барта, конфигурирование в номадологии, складки
или эоны как одно из возможных версий организации исторической
темпоральности.


Таким образом желание - это не то, что деформирует, а то, что
разъединяет, изменяет, модифицирует, организует другие формы, а затем
бросает их. В контексте обозначенной метафорики полагается
постмодернистская концепция двух аспектов текста (соответственно, двух
типов чтения), основанная на противопоставлении традиционного, то есть
линейного текста удовольствия, и постмодернистского, соответственно,
принципиально нелинейного, текста-наслаждения.