Рассказывают, о счастливый царь, что один человек из паломников заснул долгим сном, а когда он проснулся, то не увидел даже следов своих спутников. И он поднялся и пошел и сбился с дороги и, пройдя немного, нашел палатку. И у входа в палатку он увидал старую женщину, аподле нее заметил спящую собаку. И человек приблизился к палатке и приветствовал старуху и попросил у нее поесть, и старуха сказала: "Пойди в ту долину и налови змей, сколько будет тебе нужно, а я их изжарю и накормлю тебя"*.
Шахрияру было скучно. Он и в детстве-то не слишком любил сказки, а повзрослев, и вовсе перестал находить в них удовольствие. Что за напасть, думал он, почему всемогущий Аллах не сотворил эту прекрасную женщину немой?
Дошло до меня, о счастливый царь, что человек-паломник напился из ручья горькой воды, так как его поразила великая жажда, а потом он вернулся к старухе и сказал ей: "Дивлюсь я на тебя, о старуха, и на то, что ты пребываешь в этом месте и питаешься такой пищей и пьешь такую воду".
Шахрияр с трудом сдерживал зевоту. Интересно, думал он, где она наслушалась этой ерунды? Или сама сочиняет, на ходу? Хотел бы я знать, она когда-нибудь выдохнется? Или наоборот, только войдет во вкус? И я буду слушать эту чушь каждую ночь, до конца жизни?
"Я слышала все это, - молвила старуха. - Скажи мне, бывают ли у вас султаны, которые судят вас и притесняют своим приговором, когда вы под их властью. А если кто-нибудь из вас согрешит, они берут ваше имущество и расточают его, а когда захотят, выгоняют вас из ваших домов и искореняют ваш род?" - "Это бывает", - ответил человек.
Иногда истории Шахразады становились настолько скучными и бессвязными, что Шахрияр спрашивал себя: может, и правда, пора позвать палача? Но достаточно было обернуться и увидеть, как дрожат почти невидимые капельки пота над ее верхней губой, как вдохновенно сияют испуганные глаза, как плавно движутся полные руки - какой уж тут палач, думал Шахрияр, тут впору звать имама, чтобы жениться на этой женщине второй раз и третий, и пятый, снова и снова, тысячу раз готов я жениться на тебе, Шахразада.
Но вслух он этого, конечно, не говорил.
Дошло до нас в преданиях, что аль-Хаджжаджу ибн Юсуфу подали однажды просьбу, в которой было написано: "Бойся Аллаха и не притесняй рабов Аллаха всякими притеснениями". И когда аль-Хаджжадж прочитал эту просьбу, он поднялся на мимбар (а он был красноречив) и сказал: "О люди, Аллах великий дал мне над вами власть за ваши деяния..."
Шахразада продолжала дозволенные (а куда денешься?) речи, а Шахрияр терпеливо слушал. Он старался казаться очень внимательным и благодарным слушателем, не отводил глаз от рассказчицы и никогда ее не перебивал, а когда она, бледнея от волнения, спрашивала, желает ли господин узнать продолжение истории, милосердно соглашался: да-да, еще как желает, непременно, завтра же, сразу после ужина.
Он очень хотел ей понравиться.
