А что станет, если стану я тебе совсем не нужным?
Лишним, глупым перевеском общества?
От холодного взгляда твоего простуженный,
Утепливший окна, распахнувший душу,
Очарованный и от поцелуев контуженный?
Я как будто вновь уселся за прописи,
Вывожу черту жизни с условиями.
Продиктованными эротическим шепотом
В ноль-ноль-тридцать по московскому, точному.
Все анализы тебе сдать на верность,
Все в крови у меня, спутанное с дрожью,
Алкоголем и зачеркнутым прошлым.
Эликсир сумасшедшего юноши.